— Если будет буря, будут и молнии. Они озаряют лес, как солнце! И мы увидим Эдуарда!
— Хозяин, хозяин, — покачал головой малаец, — не надо беспокоить сегодня орангутана. Он наверняка спрятался совсем близко отсюда, чтобы переждать бурю. Но если ты его потревожишь, он убежит с мальчиком дальше, и мы их больше не увидим!
Это были разумные доводы, но слепое отчаяние и плачущие позади Ричарда жена и племянница мешали ему принять верное решение.
— Нет, я не оставлю моего сына! Я пойду в лес и буду искать Эдуарда, пока не найду, даже если мне придется искать всю ночь!
— Дорогой мой брат! — заговорила вдруг госпожа Сиррей. — Будь благоразумен, не теряй рассудок от постигшего тебя несчастья. Невозможно ничего предпринять сегодня для спасения несчастного Эдуарда. Ричард, прошу тебя, подожди до завтра, если хочешь, чтобы твои поиски увенчались успехом. Идти ночью в лес, заваленный сломанными деревьями, полный топких трясин и диких зверей, — Ричард, это безумие! Кроме того, буря только начинается и ясно, что вскоре она превратится в настоящий ураган. Твоя самоотверженность должна быть рассудительна, только тогда мы можем ожидать положительного результата. Подожди до завтра, Ричард!
— Но завтра будет слишком поздно! — воскликнула Елизавета.
— Ты же слышала, что сказал Истребитель Слонов: орангутан не сделает Эдуарду ничего плохого, и завтра будет больше шансов его найти, если не тревожить сегодня.
— Хорошо! — сказал Ричард. — Тогда отведи домой Елизавету и Анну, прошу тебя. А я пойду в лес искать моего сына!
— Нет, я с тобой, — всхлипнула Елизавета, держась за дерево, чтобы не упасть.
— И я! — закричала Анна.
— Никто не войдет в лес сегодня! — послышался суровый голос из толпы. — Я этого не допущу!
— Майор Грудман? — удивленно произнес Пальме. — Что вы здесь делаете? Я же проводил вас несколько часов назад!
— Я забыл у вас свою трубку, — ответил губернатор, появляясь перед колонистом в компании со взволнованным доктором фон Штеттеном. — Я вернулся, чтобы забрать ее, а когда услышал о случившемся, сразу поспешил сюда. И я повторяю: я никому не позволю войти сегодня в лес!
Ричард, позабыв о своем горе, побагровел от гнева.
— На каком основании, майор Грудман, вы распоряжаетесь мной и моими людьми?
— На основании здравого смысла и человеколюбия, господин Пальме. Я должен помешать этой бесполезной, безумной самоотверженности. И на основании права губернатора, если хотите. Углубляйтесь в эти чащобы завтра, когда буря стихнет, но сейчас опасность слишком очевидна, чтобы я разрешил вам напрасно рисковать вашей жизнью. Я надеюсь, вы прислушаетесь к голосу разума. Вы не только не спасете Эдуарда, но и себя погубите, Пальме!
— Дорогой друг, — вмешался доктор фон Штеттен, — вспомните о ваших близких, о тех, кто рядом… Посмотрите на свою жену, в конце концов!
В этот миг Елизавета, всхлипнув, упала на руки госпожи Сиррей. Не успевшая выздороветь после долгой тяжелой болезни, ощущая бесконечную тревогу за жизнь маленького сына, Елизавета потеряла сознание.
Этот же миг выбрал и ветер, чтобы показать свой истинный характер: налетев на людей, он завыл с ужасающей силой, чуть не бросив всех на колени.
— Сама природа не хочет, чтобы я пошел искать тебя сегодня, мой бедный мальчик, — прошептал Ричард. Он подбежал к Елизавете и взял ее на руки. — Пойдемте скорее в имение, — сказал он взволнованно. — Сейчас действительно начнется ураган… Доктор, прошу: не оставляйте нас теперь… Ваша помощь может понадобиться в любую минуту!
— Конечно, Пальме, — вздохнув, ответил фон Штеттен. — Ваша бедная супруга вовсе не нуждалась в таком потрясении… Но что делать! Идите, я следую за вами.
— В добрый час, — сказал майор Грудман. — Я рад, что вы опомнились, Ричард. Однако окажите мне честь и позвольте сегодня быть вашим гостем. Ваш дом ближе других отсюда, а с этой бурей лучше не шутить…
Пальме кивнул, и все отправились в обратную дорогу.
Глава IVПреследование
В эту ночь никто не спал спокойно в доме Ричарда Пальме.
Доктор фон Штеттен сидел возле Елизаветы. Волнение спровоцировало у нее приступ тропической лихорадки, от которой она только недавно оправилась, и несчастная женщина металась в бреду, повторяя имя сына.
Ричард не ложился вовсе, как и госпожа Сиррей. Да и майор Грудман не смыкал глаз — из-за бури у него разболелись старые раны, но просить о помощи доктора губернатор не стал, справедливо полагая, что тому и так не сладко.
Только Анна смогла уснуть, но во сне она видела страшный лес и испуганное лицо Эдуарда…
Буря свирепствовала всю ночь. Только к рассвету ветер, гром и дождь прекратились, и майор Грудман покинул имение. Но перед этим он помог Ричарду сформировать экспедицию для похода в лес.
Отряд состоял из Истребителя Слонов, малайца Боа и негра Дария. Все они были сильны, смелы и выносливы. Губернатор лично проинструктировал их перед отъездом, наказав хорошенько вооружиться и запастись провизией — на случай, если они все-таки потеряются в чаще леса. И лишь убедившись, что участники экспедиции понимают возложенную на них ответственность, майор Грудман удалился, пожелав Пальме скорейшего возвращения сына.
Итак, Ричард и трое охотников отправились в лес.
Было раннее утро, но слабые солнечные лучи уже белели на небе с востока. Участники экспедиции спешили, стремясь попасть в лес до восхода солнца — позже орангутан наверняка направится вглубь леса.
Охотники осторожно двигались по изуродованной бурей земле. На каждом шагу попадались камни и острые сучья, повсюду текли потоки воды, кое-где приходилось обходить огромные лужи грязи. Всего за одну ночь Суматра из рая превратилась в самый настоящий ад.
По совету губернатора Боа привел еще одного участника экспедиции — огромную собаку со свирепым, но разумным взглядом, которую малаец вел впереди всех на толстом кожаном поводке. У этой собаки было превосходное чутье, и она постоянно обнюхивала землю.
Охотники вошли в лес до рассвета, как и хотели. За прошедшую ночь здесь все изменилось еще больше, чем в деревне и на плантациях. Многие деревья не удержались и упали на землю, гигантский папоротник был изломан, точно по нему прошло стадо слонов, ручьи были завалены ветками и песком. Досталось даже царю леса, гигантскому бавольнику: молния попала в его верхушку, расколола пополам крепкий ствол и далеко разбросала великолепные кисти пурпурных цветов.
Охотники вспомнили, что именно возле этого дерева орангутана видели в последний раз, и остановились у его подножия, чтобы посовещаться.
Боа достал из-за пазухи маленький сверток, и Ричард с удивлением узнал одежду своего сына.
— Что ты будешь с этим делать? — спросил он взволнованно.
— Сейчас увидите, — ответил Боа и поднес рубашку Эдуарда к носу собаки.
— Ну конечно, — прошептал Пальме, — какая превосходная мысль! О, если это умное животное почует, где находится мой бедный мальчик!..
— Искать! — скомандовал Боа.
Охотники вновь углубились в лес. Собака шла впереди, то и дело нюхая землю.
Несколько секунд собака молча и сосредоточенно нюхала одежду Эдуарда, а затем повернулась в другую сторону всем корпусом и, натянув поводок до предела, зарычала.
— Чует! — сказал Боа.
Ричард чуть не закричал от радости, но Истребитель Слонов остановил его, прошипев:
— Молчите! У лесного человека хороший слух, он может услышать и убежать с Эдуардом туда, где вы больше никогда его не увидите.
Пальме кивнул, признавая справедливость предостережения малайца.
Охотники вновь углубились в лес. Собака шла впереди, то и дело нюхая землю, а затем оглядывалась на людей, словно хотела, чтобы они шли быстрее.
Вскоре охотники очутились на лужайке, где рос папоротник высотой в человеческий рост. Вокруг этой лужайки огромные лианы висели на пальмах, образуя бесчисленные зеленые арки. Несколько ярких птиц летали вокруг лиан, еще влажных после дождя, и аромат цветов наполнял воздух, как бывает в садах после бури.
В этом месте собака занервничала. Она начала вилять хвостом и непременно бы залаяла, но Боа сдерживал ее, поминутно дергая поводок. Следя за ищейкой, малаец сделал знак остальным быть настороже и взял ружье наизготовку.
Все говорило о том, что мальчик и его похититель должны быть недалеко. Наши охотники, двигаясь через высокую траву, были очень внимательны к малейшему движению или шуму. Листок, сорванный ветром, дятел, стучащий клювом по дереву, маленькая обезьяна, резвящаяся в лианах, — все это заставляло их живо поворачивать головы, и они не двигались с места, пока не устанавливали точно причину тревоги.
Неожиданно Боа остановился и стал напряженно вглядываться в землю перед собой. Что-то заметив, он жестом подозвал остальных.
У подножия огромного утеса Боа обнаружил глубокую впадину, которая могла бы служить защитой от вчерашней бури. Это «гнездо» совсем недавно было занято: большое количество сухого мха служило кому-то постелью, а несколько широких листьев, судя по всему, использовали как одеяло. Повсюду валялись остатки кокосов и других диких плодов.
Пока люди рассматривали скорлупу от кокосов и мох, собака вытащила из-под листьев маленький кусочек ткани, и Ричард узнал часть одежды своего сына.
— Похоже, они только что ушли, — сказал Истребитель Слонов, но Пальме перебил его.
— Как думаете, Эдуард не ранен? — спросил он, с волнением рассматривая найденную собакой тряпицу.
Охотники обследовали мох, но не заметили на нем ни малейшего пятнышка крови. Да и несколько плодов оказались разгрызены более маленьким ртом, чем у лесного человека. Исходя из этого, можно было сделать вывод, что Эдуард не только не ранен, но даже не потерял аппетит.
— Но тогда где же он? — нетерпеливо спросил Ричард.
— Недалеко, — ответил Боа. — Скоро придем… Только не шуметь!
Собака вновь взяла след и повела их дальше вглубь леса.