– Его Крольчишество?!
Спаркс вскочил на задние лапы:
– Его Крольчишество?!
– Ой, да расслабься.
Я повернулся к Спарксу спиной:
– Могла получиться весёлая компания.
Дэйв улыбнулся:
– Всё вышло иначе. Я скорей поверю во все эти магические штучки, чем в то, что окончательно свихнулся и это происходит только в моей голове. Если всё же последнее, не говори мне хотя бы несколько дней, ладно?
– Ладно. Но не переживай. Всё реально.
Дэйв усмехнулся:
– Без обид, чувак, но ты не самый достоверный источник в этом вопросе. Может, он всего лишь плод твоего воображения.
– Я не выдумка, – возмутился Спаркс. – Ни крыльев, как у бабочки, ни рогов, да и уши у меня короткие. И чему вас в школе учат?
– Это шутки у него такие? – спросил Дэйв, кивнув на Спаркса.
– Иногда трудно понять, шутит он или нет.
Спаркс выглядел озадаченным.
– Вы что, никогда не слышали про летающие плоды воображения? Они похожи на всякие рогатые штучки, которые изобрели люди.
Лапками он изобразил рога.
– Нет?
– Убедился? – заметил я. – Никогда не поймёшь, что он придумает, чтобы меня запутать.
На сцену вышла Эвелин:
– Сегодня мы попробуем кое-что посложнее.
Я пнул зашевелившийся рюкзак. За последние дни это превратилось в рефлекс. В театре было темно, и вряд ли кто-то обратит внимание на подёргивания сумки, но перспектива пускаться в объяснение про магического зайца мне явно не улыбалась…
Эвелин продолжала:
– Мы концентрировались на импровизации для того, чтобы вы смогли найти подход друг к другу.
Шло третье занятие в продвинутом классе, куда мечтали попасть все старшеклассники. Для этого требовалось получить специальное приглашение от Эвелин. Мы с Дэйвом были единственными допущенными семиклассниками. Из восьмого класса присутствовала только одна девочка – Дэви, которая ушла из художественного класса в конце прошлого года. Джош тоже припёрся и сидел на пару рядов дальше. Он сверлил взглядом мой затылок, словно туда повесили мишень.
Эвелин, привлекая внимание, хлопнула в ладоши.
– Теперь, когда все познакомились, попробуем сделать кое-что посложнее. В конце первой недели занятий я раздала вам по короткому отрывку из классического репертуара и попросила с ним ознакомиться. Уверена, вы все выполнили задание, а кто-то наверняка даже выучил свою часть.
Краем глаза я заметил, как кивает Дэйв, и поморщился. Несколько раз я прочитал отрывок, но потом появился Спаркс и совершенно выбил меня из колеи. Я даже не уверен, что у меня с собой нужный листок. Пока Эвелин говорила, я слегка расстегнул молнию и приоткрыл рюкзак.
– Сегодня мы попробуем исполнять роли, – сказала Эвелин. – Это непростое задание, поэтому я не жду от вас блестящего результата с первого раза. Мы начнём работать со сложным языком и чужим текстом. Дэйв, ты первый. Думаю, в этот раз мы пойдём по классам. Во время семестра последовательность будем менять.
Значит, я второй! О нет. На лбу выступил пот, когда на сцену вышел Дэйв. Будет позор. Я наклонился пониже и прошептал:
– Не представляю, сможешь ли ты отыскать в такой темноте листочек с текстом из пьесы?
– Уже.
Спаркс тоже понизил голос и протянул мне скомканную бумагу. Я был так рад, что позабыл об осторожности.
– «Генрих V», отличная пьеса.
– Ты её знаешь?
– О да, люблю Шекспира. Великий был писатель и человек хороший.
– Можешь помочь?
На сцене Дэйв уже начал читать. Что-то из Оскара Уайльда.
– Каким образом?
– Не знаю…
Тут я обратил внимание, что Эвелин сверлит меня взглядом, и притих.
Через несколько минут подошла моя очередь. Я не уловил ни слова из выступления Дэйва. Обсуждение тоже прослушал, поэтому чувствовал себя немного виноватым. Эвелин позвала меня. Я в душе запаниковал. Но, старясь выглядеть как можно спокойнее, надел приоткрытый рюкзак на плечо и направился к сцене. Обычно я не беру его с собой, но сейчас не мог отойти от зайца дальше, чем на десять метров, иначе могло случиться что-то плохое. И ещё я надеялся, что Спаркс поможет справиться с ролью, хотя плохо представлял, как именно.
Когда я проходил мимо, Алета похлопала меня по плечу.
– Давай, Кэл, сделай это!
Нет. Я не смогу. Никогда ещё, поднимаясь на сцену, я не чувствовал себя так паршиво. Колени предательски дрожали.
Ладно. Я был обречён.
Дрожащими руками я развернул листок и начал читать:
– «Генрих V», акт III, сцена I. Франция. Перед Гар… Гарфлером[4].
Мой голос дрогнул, и я услышал противный смешок Джоша, долетевший из зала. На висках проступил пот.
Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом…
Боже, это провал, провал. Я едва понимал, что читаю, не говоря уже об интонациях и выражении.
Иль трупами своих всю брешь завалим!
В дни мира украшают человека
Смирение и тихий, скромный нрав;
Я споткнулся на «скромном нраве» и замолчал. Джош хихикнул, и Эвелин на него шикнула.
Спаркс тихо прошипел из рюкзака:
– Давай же, дитя, соберись! Это речь, призывающая армию биться несмотря ни на что. Вспомни фильм «Властелин колец». Теоден наставляет Рохиррим перед атакой орков в битве за Гондор. Арагорн уже у стен Мордора.
Я чуть не спросил: «Это разве об этом?» Но вовремя спохватился и продолжил:
Когда ж нагрянет ураган войны,
Должны вы подражать повадке тигра.
Я читал не так уж плохо, но голос звучал слабо и неуверенно. Я знал, что никогда не выступал хуже. Эвелин зря поверила в меня, позволив быть самым юным учеником в классе. Как будто я в одну секунду предал то доверие, которое она демонстрировала по отношению ко мне. Мне хотелось смыться со сцены и больше никогда на неё не возвращаться.
Я должен постараться.
Кровь разожгите, напрягите мышцы,
Свой нрав прикройте бешенства личиной!
Я не подготовился и не понимал, что несу. Спасти меня могло только чудо.
Чудо… Или магия?
Разве Спаркс не утверждал, что я обладаю силой красноречия? Дар огня. Я могу заставить людей слушать меня, если захочу. Неужели так сложно не использовать силу? В последние дни мы со Спарксом только и пытались не использовать магию. Он уверял, что сначала нужно научиться ничего не делать, а уже потом пробовать колдовать. Но сейчас стоит позволить своему внутреннему огню немножко сорваться с поводка… Произнося следующую строку, я почувствовал в горле жар.
Глазам придайте разъярённый блеск!
О, вот как это должно быть! В тексте говорится про разъярённый взгляд. Значит, и у меня должен быть разъярённый взгляд и свирепый вид…
Пускай, как пушки, смотрят из глазниц;
Пускай над ними нависают брови,
Как выщербленный бурями утёс
Над основанием своим, что гложет
Свирепый и нещадный океан.
Для меня это всё не имело никакого смысла, но я представлял, что веду за собой армию, пытаясь разгорячить их, и в горле становилось теплее. Я видел, как ребята выпрямляются и начинают вслушиваться.
Сцепите зубы и раздуйте ноздри;
Дыханье придержите, словно лук.
Дух напрягите.
О да, у меня получается! Я приподнял подбородок и заговорил громче, стараясь, чтобы услышали с любого места. Огонь разгорелся внутри, и я увидел, как встал с места Дэйв, а затем Алета.
Рыцари, вперёд!
В вас кровь отцов, испытанных в бою!
Я чувствовал, как их внезапная вера в мои слова растёт вместе с моей собственной. Один за другим ребята поднимались с мест. Речь была блестящей. Я не просто произносил слова – я жил ими. Я был Генрихом V, я должен был вести свои войска в бой! Вера, исходящая от одногруппников, поддерживала меня и наполняла неведомой силой. В тот момент я был их королём.
Я потерял счёт словам, которые произнёс. Мы на битве! Мы разобьём врагов и сожжём города!
Я заметил, как Джош вскочил со своего места и бросился к двери, закрывая уши руками. Здесь сам враг! Я указал на Джоша:
– УНИЧТОЖИТЬ ЕГО!
Весь класс повернулся к Джошу и завопил, как это делают охотничьи собаки, готовые броситься на добычу. Это триумф!
Глава 7Ондатра, воришка, или Дайте зайцу кость
Внутренний голос кричал: «Нет, нет, нет! Ни в коем случае не делай этого! Остановись!» Однако воинствующий рыцарь, оттеснив его в сторону, уже захватил моё сердце. Кровь стучала в висках. Я посмотрел в листок и прочитал последние строки:
Стоите, вижу, вы, как своры гончих,
На травлю рвущиеся. Поднят зверь.
С отвагой в сердце риньтесь в бой, крича:
«Господь за Гарри и святой Георг!»
Этого оказалось достаточно, чтобы вся моя «армия» в едином порыве повернулась к «врагу»…
Боль была такой сильной, словно по голове сильно ударили молотом и раскололи череп. Это Спаркс внезапно ударил меня обеими лапами по затылку. Мир стал фиолетовым и мутным. Я больно упал на колени и сразу осознал происходящее.
Если немедленно ничего не предпринять, то одноклассники накинутся на Джоша и в полном смысле слова разорвут его на части. Но я не имею ни малейшего представления, как всё исправить!
– Что я наделал? – прошептал я.
Спаркс соскочил на сцену и приземлился рядом со мной.
– Густую кашу вы с Шекспиром заварили, придётся вам и расхлёбывать. Всё, что я сейчас произнесу, может показаться странным, но обещай повторять за мной СЛОВО В СЛОВО, используя всю силу убеждения и красноречия.