– Поедем, – распорядился Дуся. – Завтра и отправимся.
Такой поворот событий Макара Семеновича не устраивал. Он вовсе не собирался навещать какого-то Свистунова. Да и деньги ему куда нужнее самому были, поэтому он заегозил на стуле и залепетал что-то невразумительное.
– Ннну… я-а-а… а мне и… так вот…
– Ха! Дуся! Так ты сам съезди, чего этот хвост за собой возить? – неожиданно предложила маменька. – Полное имя тебе теперь известно, по телефону отыщем. А там скажешь, что ты от Макара весточку притаранил.
– Ма-ма-ня! Откуда такой жаргон? Хорошие тетеньки так не разговаривают!
– И не делают! – взвился кавалер. – Главное, я им все рассказал, а они меня же по боку! Вместе поедем! Только деньги сегодня дайте, чтобы я продукты купил.
– Фигу! – выразительно жестикулировала хозяйка. – Я сама все и куплю. С утра. Так что к девяти мы вас ждем-с! А сейчас… давай, Макар, дуй домой, котлеты все равно уже кончились. Ведь все до единой сожрал, паразит…
Утром, не было и восьми, заявился Макар Семенович. Таким хитрым способом он надеялся застать возлюбленную врасплох и выманить у нее деньги на продукты.
– Липочка, – ласково заговорил он прямо у порога. – А ведь я забыл сообщить вчера – в больницу-то только с восьми и принимают. Ах, я голова с прорехой! Совсем забыл! А ты небось и за продуктами еще не сбегала. Молчи, Липушка, молчи, я виноват. В такую рань еще и не все магазины открыты. Да ты не беспокойся, деньги дай, а я уж сам… мы уж с Дусей…
– Макар! А я ведь какая догадливая! – в свою очередь лила патоку та. – Вот сижу у телевизора, и как меня кто-то по голове тюкнул! Думаю – а ведь в больницу-то раным-рано надо! Ну и понеслась готовить. Ты только посмотри – котлеток накрутила, целых две! Грибочки из банки выудила, картошечки… картошечку я сегодня отварила, она еще горячая, видишь, сколько масла плавает, не пожалела… Руки убери! Больному это! И Дусю рано подняла. Дуся! Ты уже позавтракал?!
– Да где же он позавтракает? Ест еще, точно тебе говорю, – заволновался гость и стал торопливо скидывать ботинки. – Дай-ка хоть помогу ему, что ли…
– Да не, дядь Макар, я сам управился, – появился в дверях Дуся, сыто поглаживая живот. – Я даже раньше времени. Ну чего – едем?
– Едем… – бубнил Макар Семенович недовольно, влезая обратно в обувь. – То его днем с огнем из-за стола не выпрешь, а то дак «раньше времени»!
До больницы добирались недолго. И, видимо, Родиону было и в самом деле худо, потому что их даже пропустили в палату.
В палате лежало двое: маленький темноволосый подросток с ногой на вытяжке и пухлый дядище в голубой майке с перемотанной рукой. Еще одна койка пустовала. Пока Дуся придумывал, как бы подобраться к этому толстяку, прожженному ворюге, Макар Семенович присел возле хрупкого подростка.
– Здрасть, Родион Федорович, как здоровье? – потерял от почтения он голос и теперь просто сипел.
– Какое, на хрен, здоровье? – проговорил Родион густым басом. – Сюда разве здоровых укладывают?
– А я… вот… посылочку вам собрал. Думаю… кхк… ой, что-то прям в горле застряло… Думаю, вы тут в одиночестве, небось надоела уже овсянка… Ну и вот…
– Да овсянку-то я не потребляю, в киоск мне бегают, а… что у тебя там?.. Ух ты! Картопля! Во, блин, как раз, какую я люблю, с маслицем! И с грибками… А ты не травить ли меня надумал?
«Высокие отношения», – фыркнул про себя Дуся, демонстративно выудил грибок и отправил в рот. Родион Свистунов оценил этот жест достойно. Тут же за грибком потянулся и Макар Семенович, но ощутил резкий щелчок по руке.
– Ты-то куда? Мне одного этого мужика хватит. Коля, будь другом, выйди. Сам бы ушел, не могу, – обратился Свистунов к толстому соседу.
Тот поспешно вскочил и очень быстро испарился. Родион выкушал еще грибок, отправил в рот картошку и только потом кивнул на Филина.
– Этого знакомить привел?
– Да так… какое знакомство… сам увязался… но если вы не хотите… Дуся! Да иди же ты на фиг, черт! – набросился на Евдокима Макар Семенович.
Родион новые знакомства не уважал, а перечить такому человеку Макар Семенович не отважился бы ни за что! Он и вовсе не собирался никого знакомить, даже не знал, что там этот Свистунов переломал. Просто хотел денежки поиметь, потом бы уже сам что-нибудь приврал. Но Дуся пришел познакомиться, поэтому отодвинул могучим плечом Макара Семеновича к стене и заговорил сам, не дожидаясь, когда их представят:
– Макар Семеныч сказал, вы людей знаете, которые детей крадут. Мне нужно новорожденную девочку. Слышал, такая появилась?
Маленькое лицо Свистунова злобно перекосилось:
– А ты купить хочешь, гнида? – зашипел он. – Запомни, я таких людей не держу в знакомых.
– Во-во, гнида и есть! – быстренько сдал знакомого Макар Семенович.
– Это моя дочка, – набычился Дуся.
Свистунов замолчал. Потом приступил к трапезе, и только когда поел, заговорил снова:
– Передачку твоя жена собирала?
– Да чего там жена! – встрял Макар Семенович. – Нет у него жены, хи-хи!
– Мама. Нет у меня жены, – горько проронил Дуся.
Свистунов оказался сентиментален. Дуся ему казался теперь эдаким отцом-героем, которого бросила стерва жена, а ребенка кто-то спер. К тому же и у самого Родиона Федоровича жены надолго не задерживались. Как бы там ни было, к Дусе он проникся.
– А с чего ты взял, что у них новорожденные появились?
– Так… Мне Макар Семенович… а чего, разве нет? – растерялся Дуся. – Макар Семенович! А чего врали-то?
– Я ж не вра-а-ал, Дуся! Дурень ты! Правда ведь дурень, Родион Федрыч? Я предполагал! Чуешь разницу, голова садовая? – изворачивался как мог Макар.
Свистунов поставил на тумбочку пустую посуду, потом кивнул Макару Семеновичу.
– Сдается мне, скучает Коля…
– Так это… я его позову… – приготовился тот бежать.
– Не стоит, сходи лучше покури с ним, все не так скучно мужику будет.
Макар Семенович понимал, что его попросту выставляют, а подслушать жуть до чего хотелось, но и противиться смелости не хватило.
– А может, я тут тих…
– Не может. Покури! – пробасил Свистунов, и они остались с Дусей вдвоем.
– Врал Макар, не было там никакой новорожденной, я слышал краем ухом. Но ничего толком тебе сказать не могу, даже если бы и знал. А я не знаю. Сейчас эти мужики попритихли, неприятности у них большие. Девчонку им приволокли, да не дергайся ты – взрослую, бабу почти… Приволокли, а она сбежала. Ну и… грозила по телефону милицией, подружку приплела… короче, грязно сработали ребятки. Пришлось девчонок убрать.
– Подождите… а вы говорили – девчонка одна была?
– Сначала я говорил, что ни хрена не знаю! Вот и разберись – одна она была или нет. Я, честно, не интересовался. Кто-то говорил, что одну убрали, а кто-то – что двоих. Мне это не надо. Да и тебе. Твоей новорожденной дочки точно не было.
– Вот черт…
– Родион Федорович, а когда будем укольчики получать? – появилась в дверях славная мордашка.
– Нонночка, кукла моя! Так сейчас и будем! – расцвел Свистунов.
Дуся понял, что момент откровения у Родиона погас и больше ждать нечего.
– Ясно… – потоптался он для приличия. – Я пойду.
– А, иди-иди… Кстати, смени имечко, – посоветовал Свистунов. – Ну хоть… Авдотий будь, что ли! А матушке низкий поклон передай, за картошку.
Дуся вышел из палаты в глубокой задумчивости.
– О-ой! А гонору-то сколько! – фыркнул Макар Семенович. – Прям такой важный! О чем с тобой Свистунов болтал? Что за секреты, какие мне знать не положено? Рассказывай.
– А не положено, – пожал плечами Дуся.
Макар Семенович надулся пузырем и до самого дома Филиных не проронил ни слова.
Дома Олимпиада Петровна встретила их горячими со сметаной сырниками, салатом и куриной лапшой.
– Вот, садитесь… Ах ты, пирог еще не поспел!
– Маманя, а чего такой стол? – уставился на яства Дуся. – Мы же только что завтракали!
– Вот кто тебя за язык тянет?! – не вытерпел Макар Семенович.
С самого утра он мечтал затолкать в рот хоть кусок пирога, и все мимо! А теперь Олимпиада сама угощает, а этот!..
– Иди, Дуся! – не мог успокоиться он. – Вот не хочешь, так мне больше достанется. Иди, говорю! Знаю я тебя – как саранча налетишь!
– Да не ругайтесь, ну что вы право… – хлопотала возле плиты хозяйка. – Здесь всем хватит. Я и пирог поставила. Это Сонечка приходила, приносила пригласительный на свадьбу, ну и тесто купила. А я думаю – за пригласительный и рюмочку можно пропустить. Да и за нашу внучку… Вы там все разузнали? Девчушку можно сегодня же забирать? За это даже две рюмочки выпить не грех.
– Правильно, – приободрился кавалер. – Наливай!
– Ничего ему не наливай, маманя! – взвился Дуся. – Еще его кормить сметаной! Наврал с три короба! И никакой там девочки не было! Еще в сырник вцепился! Сейчас я ему… Вот!.. Гри… черт, как же мышь зовут? Гриль! Иди сырничков отведай!
Рассерженный Дуся сначала поймал Душеньку и ткнул ее мордочкой в сметану, а потом изловил мышь и посадил в блюдо с сырниками. Олимпиада Петровна только беззвучно хлопала ртом, сына в таком гневе она еще не видела. Однако Макар Семенович на нахлебников особенного внимания не обратил. Только недовольно отодвинул мышь.
– Ты сильно-то не топчись! Весь продукт помяла! И ты… собака! Не лезь лапами в сметану, по-человечески, мордой ешь!
– Что… случилось? – пролепетала женщина. – Дуся, немедленно доложи обстановку!
– Да чего докладывать… Нет там никакой девочки, а сами бандюги в подполье ушли, сбежал у них кто-то, – устало проговорил Дуся и поплелся на диван.
Неудача его подломила. Чего скрывать, и он, как маменька, думал, что сегодня или завтра можно будет спасти девчушку. Правда, он не знал, что с ней будет делать дальше, но ведь не на продажу же выставлять живого ребенка!
Матушка не могла видеть сына в таком убитом состоянии. И в этом был повинен Макар, пустобрех! А если мальчика хватит депрессия?! Она клушей накинулась на гостя и огрела мирно жующего кавалера кухонным полотенцем: