счастья – от того, что он рядом с ним, рядом с чем-то понятным.
С другом.
«Я такой голодный»,– слышит Генри, пока челюсти существа вгрызаются в свежее мясо.
«Тогда поешь»,– думает Генри в ответ.
Он ободряюще улыбается, но чувствует, как сводит живот, когда малыш подчиняется и откусывает еще кусочек.
13
Джим бежит по коридору и легко перепрыгивает дыру в полу, через которую видна часть комнаты на первом этаже. Приближаясь к комнате Генри, он замечает, что дверь широко открыта. Несмотря на весь этот бедлам, он испытывает прилив гнева из-за того, что кто-то так небрежно оставил дверь незапертой.
Приходится иметь дело с любителями.
Лиам громко топает позади него, а за ними слышны царапанье и рычание своры собак.
Джим вбегает в открытую дверь и замирает так внезапно, что его ботинки скользят по пыльному полу.
Комната словно из фильма ужасов.
Его мозг одновременно замечает три вещи:
Первая: Грег лежит лицом вниз, окруженный растущей лужей темной крови. Задняя часть его шеи и головы – море вдавленных костей, хрящей и кусков мозга.
Вторая: существо сверху Грега уткнулось носом в верхнюю часть его плеча и поглощает все оставшиеся там кусочки мяса. Тварь темно-красного цвета, пронизанная пульсирующими черными прожилками. У нее шесть конечностей, и все они прижимают безжизненное тело Грега к земле. Позвоночник костлявый и изогнутый. Измученный разум Джима отказывается классифицировать это как животное, насекомое или демона, и он решает пока не думать об этом затруднении.
Третья: Генри.
Малыш съежился под своей кроватью, лицо серое, а глаза тусклые. Он либо мертв, либо в полном шоке, потому что Джим не может придумать другой причины, по которой мальчик не кричит во все горло, не царапает стены и не пытается убежать от монстра, превращающего тело Грега в шведский стол.
Внезапно голова Джима запрокидывается, когда его чуть не сбивает с ног сильный удар сзади. Он слышит удивленное «ох», когда Лиам отскакивает от крупного мужчины и падает неряшливой кучей на пол. Джим разворачивается, хватается за дверь и захлопывает, прижимаясь к ней спиной как раз в тот момент, когда вес первой собаки обрушивается на другую сторону. Проблема в том, что замок на засове расположен снаружи, но зато Пит установил новую дверную ручку вместе с защелкой и пластиной, которая пока что держится.
Тем не менее, Джим не собирается отодвигать свой значительный вес от двери, когда в нее ударяются еще более твердые тела, сопровождаемые неистовым разочарованным лаем и клацаньем зубов.
– Святой Боже! – кричит Лиам, наконец-то увидев то, что Джим обнаружил всего несколько секунд назад.
Лиам вскакивает на ноги и прижимается спиной к дальней стене, в ужасе глядя на существо и на то, что осталось от могучей команды Джима. Существо пока игнорирует двух мужчин, настолько поглощенное своим голодом, что либо ничего не слышит, либо ему все равно, что они ворвались в комнату.
– Генри,– зовет Лиам.– Убирайся оттуда. Иди сюда, ко мне.
Джим замечает, что оконное стекло разбито вдребезги, и там остались лишь две доски. Он обыскивает пол, видит свой пистолет в мертвой руке Грега и собирает все кусочки воедино.
– Он попал в тебя, Генри? – спрашивает Джим, на самом деле не заботясь о том, истекает ли ребенок кровью.
– Нет,– тихо отвечает Генри, не шевелясь.
Как будто голос Джима наконец прорвался сквозь неистовый голод, существо замирает и поворачивает голову к здоровяку. Джим чувствует холодок при виде этих призрачно-бледных глаз, в которых дрожат крошечные черные зрачки. Инстинктивно он отшатывается и сильнее вжимается в дверь.
И тогда, чувствуя себя таким же недоумком, как его альтер-эго Фред Хинном, он наконец понимает, на что, черт возьми, уставился.
Это оно. Та сраная штука из подвала. Тот мерзкий ублюдок, из-за которого весь этот бардак, смерти и хаос? Черт, похоже на кусок дерьма с ногами и зубами.
Нарастающий гнев затмил настороженность, которую он почувствовал, когда впервые увидел это странное существо, и Джим делает решительный шаг вперед. Проверяет.
Малыш с шипением отшатывается, глаза сверкают, черные зрачки с булавочную головку безумно танцуют.
Джим усмехается.
– Черт, я убивал змей побольше тебя, амиго,– говорит он, боковым зрением замечая пистолет, зажатый в негнущихся пальцах Грега, но все еще внимательно следя за существом, чтобы убедиться, что оно не решит резко напасть.
По-моему, ты нажрался, козявка. Где бы, черт возьми, ни был твой живот, он сейчас уже забит, я прав? Всем этим вкусным мясом Грега – и, наверное, еще и мясом Пита. Да, наверняка от него ты тоже откусил. Как жаль. Но, может, еда тебя замедлит, не думаешь?
– Джим, что ты делаешь? – спрашивает Лиам, широко раскрыв глаза, его пистолет направлен вниз на… как там его назвал парень? На малыша.
– У тебя там остались патроны? – отзывается Джим, втайне зная ответ, но пока держа его при себе. Его глаза не отрываются от малыша, который, временно забыв о еде, настороженно смотрит на Джима.
– Один,– отвечает Лиам. А потом: – Кажется.
– Хорошо. Может, я и так справлюсь с этой штукой…
– Что?
– У меня есть план,– говорит Джим, делая еще один шажок к малышу.– У Джима всегда есть план, братишка.
Джим сгибает колени и подается на дюйм вперед, не обращая внимания на лай собак по ту сторону двери, на лоскут кожи, свисающий с его бицепса, на жгучие укусы, на царапание дворняг. Он заставляет свой разум сосредоточиться. Широко разводит руки в стороны, не сводя глаз с каждого мускула на длинном, тощем теле существа. Чертовски уродливая хрень. Как гигантский мангуст без меха… еще и с лишними ногами… Я тебя сделаю, мангуст. Тебе конец.
Малыш наполовину сползает с тела Грега, конечности двигаются в жутком унисоне. Но идет не к Джиму, а шаркает к Генри.
Будто боится.
Да, боишься старину Джима, правда? Так и должно быть, малыш. Верно. Так и должно быть.
– Тише-тише,– говорит Джим, широко раскрывает правую ладонь и поднимает высоко, встряхивая, чтобы привлечь внимание существа. Белые глаза малыша поднимаются к руке, он готов к атаке, и в этот момент Джим бросается вперед левой, крепко хватая существо за темно-розовую кожу его узкой мускулистой шеи.
Его мякоть скользкая, эластичная, как у угря, и она крепче, чем рассчитывал Джим. Но Джим тоже не слабак – он мог сломать кости на шее человека, сжав одной рукой, поэтому так и сделал. Глаза существа выпучиваются, а рот приоткрывается, открывая ряд острых, длинных зубов, красных от крови и кусков кожи. Он шипит так громко, что это больше похоже на крик, когда Джим, теперь улыбающийся почти так же широко, как малыш – скалится, медленно выпрямляет ноги, легко поднимая тварь с земли.
Шесть конечностей малыша извиваются и брыкаются, челюсти щелкают в воздухе, силясь вонзить зубы в руку врага. Длинное тело извивается и покачивается.
Да, малыш, ты перетрухнул, верно? Старина Джим крепко прижал тебя, и теперь мы посмотрим, что к чему.
Посмотрим, кто с кем играет.
Генри кричит, и Джим рискует бросить взгляд вниз и видит, как Генри под койкой зажимает уши руками, будто его сводит с ума высокочастотный звук, недоступный для Джима.
– Что с тобой?! – кричит Джим, крепче сжимая шею малыша, желая, чтобы он уже обмяк.
– Он кричит! – вопит Генри.– Он боится! Отпусти его!
Джим смеется.
– Ага, щас. Скажи мне вот что, Генри,– говорит мужчина, его взгляд жесток, а ухмылка похожа на косу с зубами.– Мать где-то поблизости? Ведь раз ты слышишь это дерьмо, то и она тоже, я прав, парень?
Генри только всхлипывает, но Джим видит, как он почти незаметно кивает головой.
– Лиам,– холодно зовет он, не сводя глаз с малыша.– Передай мне мой чертов пистолет.
Лиам отходит от стены, сильно обходя Джима и существо, бросает нервный взгляд на дверь, за которой все еще раздается безумный рев, затем наклоняется и выхватывает пистолет из холодеющих пальцев Грега. Он вкладывает его в протянутую руку Джима – ту, которая не зажимает малыша. Большим пальцем Джим нажимает на защелку, и цилиндр открывается. Мужчина опускает взгляд, быстро подсчитывает, затем щелкает запястьем, чтобы вернуть цилиндр на место.
– Четыре патрона,– говорит он.– Этого хватит.
Генри выскальзывает из-под кровати, стараясь не наступить на разбитое стекло и кровавое месиво Грега. Он встает и вызывающе тыкает в Джима.
– Отпусти его! — кричит он с глазами на мокром месте. Как ребенок, закатывающий истерику.
– Заткнись, Генри,– холодно говорит Джим, и ему приятно снова видеть страх на детском лице. Он был слишком слаб. Слишком вежлив. Когда он такой, все думают, что могут над ним издеваться. Грег и Дженни строят козни за его спиной, ребенок кричит, Лиам, вероятно, тоже планирует побег, сумасшедшая сука снаружи развлекается с жуками и собаками – о да, он знает, в чем дело. Ни за что на свете стая диких собак не появится вот так, из ниоткуда.
Это все она.
Она все испортила. Сделала из него клоуна. Ему все это надоело, пришло время с этим разобраться. Джиму, мать твою, давно пора было взять ситуацию под контроль.
– Лиам? Приглядывай за Генри. Не дай ему ускользнуть и не позволяй собакам схватить его и разорвать на части. Я расшибусь, но получу свои два миллиона, если не сегодня, так завтра. А раз остались только мы с тобой, так тому и быть. Если ребенок выживет – супер. Если нет? Тоже супер. Я все равно получу деньги, как и ты. Все ясно?
Лиам отводит взгляд от Грега, с отвращением смотрит на малыша и кивает.
– Да. Я понял.
Джим поворачивается к Генри, все еще держа шипящего, брыкающегося монстра железной хваткой.
– Не будь идиотом, Генри. Я выбрасывал мусор, мыл коридоры и разговаривал, как придурок Ф-Ф-Фред не для того, чтобы какой-то инопланетный жук мне все просрал. Понял, парень?