— Что это значит? На своей территории ты смог бы преступить закон?
— Да, — прямо говорит он. — Во всяком случае ты смогла бы об этом попросить. А я бы подумал.
— И как я должна была просить?
— Ласково, девочка, ласково.
— Нет, — вырывается у меня.
Да меня просто переворачивает от понимания, что именно по мнению Вихо значит «ласково».
— Нет так нет, — усмехается он. — Теперь уж всё равно. У меня на женской половине есть немая повитуха, которая предана мне до смерти. Я никогда не допускаю Хеллера, пока она не примет и не осмотрит ребёнка, потому что Хеллер отчитывается перед Советом магов на Стеле Истины. Он не может солгать.
— И много у тебя детей, которых ты пощадил?
— Ни одного, — спокойно говорит Вихо. — Мне не нужны дети с клеймом изначального. Но у тебя был шанс.
Внутри меня что-то трещит, ломается. Ещё немного, и я начну умолять Вихо о пощаде. Как далеко я могу зайти, чтобы спасти своего сына? Сама эта мысль мне ненавистна.
— И учти, — продолжает Вихо. — Даже если бы Роу был здесь, он должен был бы подчиниться закону. Именно отец своими руками обязан избавить мир от ребёнка с клеймом.
В сердце холод. Неужели он прав? И Роу, мой Роу может такое сделать. Не хочу в это верить. Всё же после таких слов я чувствую себя одинокой, как никогда прежде.
— А тебе приходилось убивать своих детей? — пристально смотрю в глаза своему мучителю.
Вихо явно не привык к прямым взглядам, и он слегка тушуется. Отвечает неохотно:
— Это закон.
И добавляет:
— Отец старается сделать это быстро и безболезненно. Это легче, чем передоверять другому человеку. Но Роу нет. Я могу провести обряд прямо сейчас. Чем дольше ребёнок с тобой, тем тебе же труднее.
— Спасибо за заботу, — у меня получается усмехнуться. — Скажи лучше, что ты хочешь провернуть это быстро и незаметно, потому что не уверен, что тебя поддержат все.
— Ты глупа, — начинает закипать Вихо. — Да, я хочу, чтобы как можно меньше людей знало, что в моей семье может родиться урод. Пойдут ненужные разговоры. Это ослабит власть нашего рода.
Ещё минуту назад мне казалось, что в нём появилось что-то человеческое. Померещилось. Передо мной всё тот жестокий и властный зверь, каким я всегда его видела. И я неожиданно успокаиваюсь. Решение принято.
— Как это происходит?
— В храме на жертвеннике. Дракону нужна кровь для поддержания жизни. И если уж всё равно умирать…
— Заодно? Очень экономно, — я пытаюсь сказать это с презрительной усмешкой, а горло предательски сжимается. — А что происходит с матерью?
— Она не допускается на обряд очищения.
— Очищение? Красивое название для подлого и чудовищного обряда. А были ли случаи, когда матери уходили вместе со своим ребёнком?
Вихо смотрит на меня с прищуром:
— Что ты задумала?
— Ответь, — мой голос звучит жёстко.
И Вихо отвечает:
— Ну, пару раз было. Но тебе я этого не позволю. Ты так или иначе, всё равно останешься со мной. Будешь моей женой. И не сомневайся: не пройдёт и года, у нас родится по-настоящему сильный и здоровый наследник.
С горечью вспоминаю слова Роу о том, что у нас будет сильный сын. Не сбылось. Может, поэтому последние сутки я не слышу дракона? Спящий символ Чампии понял, что обманулся. И поэтому и он, и Шер просто выкинули моего ребёнка из своих планов. Забыли. Мы им более не интересны.
Ноги меня больше не держат, и я опускаюсь на краешек постели. Но, хотя и руки устали, сына я по-прежнему прижимаю к сердцу. Если всё будет так плохо, как угрожает Вихо, то все последние мгновения мы будем вместе.
— Нет, джахт, — говорю я, приняв решение. — Женой твоей я не буду. И помешать мне уйти в Поток вместе с сыном никто не сможет. Даже ты.
Последнее я говорю наугад. Но тут же вижу, как на лице Вихо проступает досада, и понимаю, что попала в точку:
— Ваши законы позволяют матери уйти вместе с ребёнком, — уже более уверенно заявляю я. — если на то её воля.
— Ты глупа, — рычит он. — Разве есть что-нибудь дороже жизни?
А я равнодушно пожимаю плечами:
— Есть, Вихо, может, не дороже, но и не менее ценное — жизнь любимых людей. Что ж, судьба у меня, значит, такая. Но и тебя ничего хорошего не ждёт. Когда Роу вернётся, он убьёт тебя за меня и за сына.
— Меня? Брата, который его растил, из-за белобрысой девки-чужачки и калеки? — вскипает Вихо.
— Из-за истинной пары, которую дважды в жизни встретить никому не дано, и из-за сына, у которого магический дар. Такое не прощают.
По наитию поднимаю руку, позволяя сползти рукаву туники. Прошлый раз там было чисто, а сейчас я чувствую, что всё изменилось. Запястье горит огнем. И да, на нём словно живые извиваются разноцветные линии стихий.
— Роу жив, — с уверенностью говорю я.
— И что это меняет? — усмехается Вихо. — Кто посмеет ему рассказать, если он даже сможет сюда добраться?
Я открываю рот, чтобы напомнить о тех, кто был рядом со мной. И тут же его захлопываю. Не хватало ещё подвести Леру и Дарта. Но Вихо и сам о них помнит:
— Дарт стар, ему ничего не стоит оступиться на стене, там есть камни, которые шатаются. А Лера, что ж, она не пережила твоей смерти при родах, — он замолкает, с интересом изучая моё лицо. — Ты всё ещё хочешь умереть вместе с сыном и стать причиной смерти свидетелей?
Я молчу.
— То-то и оно. Подумай до завтра. Новый брак разорвёт вашу истинную связь, Роу смирится с твоим выбором, — он поворачивается, чтобы уйти, но в последний момент останавливается и добавляет. — Да, и, если кто-нибудь узнает, о чём мы тут говорили, то долго не проживёт.
Как будто я этого не понимаю. Я могу рисковать своей жизнью, но не жизнями близких.
Вихо уходит. Лере позволили вернуться. И после этого Хеллер снова запечатывает дверь. Мы остаёмся вдвоём, не считая моего маленького беспомощного сына.
Мне даже в голову не приходит потребовать впустить Алиту или попросить кормилицу. Нашим камеристкам лучше ничего не знать, их жизни стоят ещё дешевле. Ну и о том, что сейчас с Дартом, стараюсь не думать. Надеюсь, до завтрашнего дня его не убьют, а ночью я постараюсь сбежать. Если получится, то убивать свидетелей Вихо побоится.
Решение принято, теперь нужны силы для выполнения.
Лера ни о чём не спрашивает. Деликатно ждёт, расскажу я ей что-нибудь или нет. Но я молчу, правда, недолго.
— Есть хочу, давай поужинаем.
Это простое предложение неожиданно снимает напряжение и у меня, и у Леры.
— Нам принесли ужин, но, сама понимаешь, не было времени.
Мы переходим в малую гостиную. На столе действительно стоят два подноса со всякой снедью. При одном взгляде на еду, у меня начинает выделяться слюна. Когда же я ела в последний раз? Не помню.
— Остыло, — извиняющимся тоном говорит Лера, но тут же подмигивает. — Но для мага огня это же не проблема.
Лера накладывает на тарелку овощи и мелко нарезанное мясо, обильно поливает это соусом и наставляет на еду обе ладони. Со стороны не видно никаких огоньков, но над блюдом сразу же начинает подниматься пар, и до моего обоняния доходит изумительный запах. Я сглатываю голодную слюну, и в этот момент сын просыпается и открывает свои янтарные глаза. Ощущение голода внутри меня удваивается. То новое, которое появилось, не моё. Примерно так же я чувствовала себя при первом знакомстве с йоки.
— Лера, он ведь тоже голодный.
— Как будто ты не знаешь, что надо делать.
— Знаю, конечно.
Стягиваю с плеч тунику и прикладываю сына к набухшей груди. Маленький ротик жадно обхватывает сосок. Внизу живота появляются болезненные, но в то же время и приятные ощущения. Сын причмокивает, вздыхает, урчит от удовольствия, а у меня в душе нарастает огромная нежность. Сейчас мой ребёнок закрывает от меня весь мир с его проблемами.
— Знаешь, я ведь Роу кормила сама, — неожиданно говорит Лера.
Я поднимаю голову и вижу, что она смотрит на меня с умилением.
— Говорят, что если и мать, и малыш с даром, то ребёнок вырастет более сильным магом, если мать будет кормить его сама.
— Слышала об этом, — киваю я. — Мы с Мирой были лишены этого. Но Алексу королева кормила сама. И наша младшенькая всегда была одарённее и сильнее нас.
— Может, конечно, это легенды.
— А может, и нет, — подхватываю я.
Сын со вздохом отпускает грудь. Он уже спит, продолжая причмокивать во сне. Я с сожалением перекладываю его в соседнее кресло, так не хочется выпускать малыша из рук. Но мне тоже надо поесть, голод терзает внутренности, а ночь впереди длинная и бессонная. Мне понадобятся силы. Поэтому сейчас я с аппетитом поглощаю безумно вкусное мясо и овощи, обмакивая каждый кусочек в соус.
— Ты что-то придумала, — говорит Лера, когда я откидываюсь на спинку кресла.
— Сколько выходов из ваших покоев?
— Два. Второй для слуг. Но я уже проверяла, на нём тоже печать. Вихо о таких вещах не забывает.
— А охрана снаружи?
— Когда я заходила, то слышала, что Вихо оставил у дверей двоих, а насчёт второго выхода не знаю.
— Лера, вы ведь учились боевой магии?
— Если снимешь печать, то найдётся, что вспомнить.
Глава 18. В подземельях храма
Сначала у меня ничего не получается. Закрыв глаза, я вызываю в памяти рисунок, которым целитель запечатывал дверной проём. Моя воздушная стихия пытается помочь, но тщетно. Пробую ещё раз и ещё, не позволяя себе отвлекаться на отчаяние. Это табу. Стоит допустить мысль о неудаче, и магия начнет ломаться.
Лера стоит неподалёку с внуком на руках и, легонько его покачивая, смотрит в другую сторону. Старается ничем меня не отвлечь. И я чувствую её ровное состояние. Слишком ровное, отвлекающе ровное. Хочется попросить, чтобы она не прилагала столько усилий.
Вздыхаю и пытаюсь вернуть себя к главной задаче. Снова настраиваюсь и раз за разом упрямо повторяю рисунок. Я уверена, что всё делаю правильно, у меня хорошая магическая память, но этой ханговой печати наплевать на мои усилия.