Это было последнее, что мне удалось услышать. Мира потянула меня за руку. Да и не очень удобно было продолжать стоять и слушать ссору двух братьев. А понять, что это ссора, легко. Достаточно было увидеть, как сжимаются и разжимаются кулаки Роутега.
Мне стало не по себе. Я не очень поняла, о чём они говорили, но начался-то разговор с меня. Почему Роутег должен оберегать меня от своего собственного брата? Что там у них за законы? Вопросы, вопросы.
Но мы уже достигли ветвистого кустарника и, о радость, за ним обнаружилась небольшая заводь. Мелковато, где-то по колено. Я потрогала воду рукой, присев на корточки. Холодная, не как в нашем озере. Но Алекса нас и в подобную загоняла.
— Алита, мыло, — я быстро разделась, надо успеть вымыться и при этом и не замерзнуть.
— Ох, ваше высоче… госпожа, — лучше бы я вас обтерла.
— Ты в своём уме? Это долго. Замерзну, — я выдохнула и плюхнулась прямо в воду, сдерживаясь чтобы не закричать. Не хватало еще, чтобы подумали, что мы в опасности. Спасители набегут.
Выскочила на берег опрометью:
— Давай скорее.
Больше Алита не спорила, быстро пробежалась по моему телу намыленными руками, и я снова легла в воду, стараясь, чтобы она меня закрыла. Во второй раз вода показалась уже более терпимой. Если недолго. Но умница Алита это прекрасно понимала. Самоотверженно зашла в воду по колено и очень быстро смыла с меня пену. Уже через минуту я стояла завёрнутая в тёплый длинный халат. Нужно немного высохнуть и можно уже спокойно одеться. Кожа горела.
Всё это время Мира смотрела на меня как на умалишённую. Я уже выбралась на берег, а она так и стояла, обхватив себя руками за плечи, как будто замерзала от одного только взгляда на меня.
— Я так не смогу, Лис. Марита, оботри меня только быстро.
Раздеться она не успела, так же, как и я не успела сменить халат на тунику. Раздался сильный всплеск, и рядом с заводью в реку рухнуло тело. Откуда? С дерева что ли? Замерев, я уставилась на него, но разглядеть не смогла: бурная вода быстро утащила его на глубину и поглотила. Я охнула, а уже в следующее мгновение взмыла в воздух, и мир перевернулся под мой истошный визг.
Ну не так чтобы совсем истошный. Но взвизгнула я громко. Не от страха, так как испугаться не успела. Не было времени. От неожиданности. И мой кульбит в воздухе произошёл не сам по себе. Уже в следующее мгновение я поняла, что вишу вниз головой на чьём-то плече, и нанесла удар воздушной стихией. Ноги мужчины подкосились, он начал падать назад, и земля с огромной скоростью понеслась ко мне навстречу.
Как так получилось, что голова моя уцелела, и я оказалась лежащей на мужчине сверху, в тот момент не поняла. Уже позже сообразила, что он-таки извернулся, и сумел уберечь меня от удара. Сам же приложился о землю с хрустом.
Попыталась вскочить, но тут же оказалась придавлена мощным телом. На этот раз дёргаться не стала, узнав мужа. А свист арбалетных болтов подсказал, что он только что спас мне жизнь. Хотя, если учесть, что упали мы из-за меня, может, и наоборот.
— Лежи, — рявкнул он, чуть приподняв голову.
Как будто это возможно встать, когда тебя прижали такой ручищей. А ещё трудно было осознать всю полноту опасности, потому что мой халат от всех этих прыжков и падений разошёлся, и горячая ладонь лежала прямо на моей обнажённой коже точнёхонько в центре груди. Роутег чуть приподнявшись пытался сориентироваться, и не замечал, как его большой палец сместился к затвердевшей от холода вершинке. Я стиснула зубы, удерживая рвущийся неуместный стон, и осторожно потянула за край ткани, пытаясь прикрыться.
Неподалёку раздался голос Вихо:
— Догнать, захватить хоть одного.
Похоже нападавшие отступили. Роутег чуть расслабился и перевёл взгляд на меня. Он с явным интересом уставился на то, как я пытаюсь завести тонкую ткань под его большой палец, и теперь уже намеренно подвигал им, оглаживая самое чувствительное место. Я охнула, а у него вырвался довольный звук, что-то вроде одобрительного урчания.
— Провоцируешь? — и он потёрся бёдрами о мои, заставив забыть о том, где хозяйничает его рука. Потому что чудовищной силы спазм в нижней части моего живота скрутил в узел обрывки мыслей. А их и так осталось мало.
— Роу, — знакомый рявк прозвучал совсем рядом. — Ты там что, с женой кувыркаешься? — на этот раз в голосе Вихо звучала злость.
Миг, и я плотно завёрнутая в халат, так что не видно ни дюйма кожи, оказываюсь на руках у стоящего Роутега.
— Стреляли по ним, — отвечает он, указывая подбородком на меня. — Ты же понимаешь, что это значит? Надеюсь, ты прикрыл свою жену?
Я ахнула:
— Мира!
— Я убил того, кто в неё стрелял, — Вихо скользнул по мне взглядом, на этот раз вполне равнодушным. — Ты уверен, что целились именно в них?
— Я видел это. Тот, которого я снял с дерева, был первым.
— Мира? — я попыталась соскочить с рук Роутега. Мне было необходимо убедиться, что с сестрой всё в порядке. Но он только крепче прижал меня к себе.
Вихо заржал, видя мои барахтанья и снизошёл до ответа:
— Цела. Уже в карете. И ты, — это он уже Роутегу, — уноси свою. Похоже есть будем на ходу. Нам надо как можно быстрее добраться до своих земель. Не любят нас здесь.
Он помолчал, а потом хмыкнул презрительно:
— Не может его величество удержать в узде своих подданных. Слаб король. Не долго ему у власти быть.
У меня закипело внутри. О моём отце? О короле Хорнии. Да как он смеет. Я уже открыла рот, но Роутег сжал меня ещё крепче, и я полузадушено пискнула.
Кривая ухмылка Вихо показала мне, что он прекрасно заметил и понял мой протест. А то, что Роутег не позволил мне выступить, ещё раз подтвердило, что главный здесь всё-таки Вихо.
— Брат, — добавил он вдогонку, когда Роутег уже направился к карете со мной на руках. — Надеюсь ты помнишь, когда обжимаешься с женой, что до обряда причастности никакой консумации? Первая кровь принадлежит дракону.
— Я помню, — Роутег повернулся к нему всем телом, предоставив мне возможность расширенными глазами уставиться на своего брата. — Дракону — да. Тебе — нет.
И он зашагал к нашей карете.
— Что это… — не выдержала я, когда мы отошли на приличное расстояние. — О чём…
— Ты не могла бы придержать свой язычок, жена. Он нам ещё понадобится для более приятных вещей.
Я покраснела, вспомнив о поцелуях. Он ведь их имел в виду?
Оказавшись внутри кареты, я первым делом огляделась:
— Алита? Моя камеристка.
— Я здесь, госпожа, — из-за занавеси появилось её настороженное личико. Она смотрела на Роутега с немым вопросом, выходить или лучше скрыться.
— Твоя служанка очень быстро бегает, — засмеялся он.
На лице Алиты появилось испуганное выражение:
— Я не…
Но Роутег махнул рукой, не позволив ей продолжить:
— Но к её чести, она сначала убедилась, что ты в моих руках, а значит в безопасности.
— Я даже все вещи забрала, — всё-таки обида проскользнула в её голосе. — Да и то, когда господин вас унёс.
Ага, унёс он, валял за кусточком.
Роутег поставил меня на ноги, но не отпустил, обняв за талию правой рукой, при этом левой словно невзначай раздвинул ткань халата чуть ниже шеи.
— А вот скажи мне, жена, ты зачем меня стихией ударила? — его пальцы нарисовали замысловатый узор на моих ключицах, а потом скользнули по шее вверх к затылку, зафиксировав его.
— Испугалась, — ответила я шёпотом, завороженно следя за тем, как он наклоняется ко мне.
— Как интересно ты пугаешься, — его дыхание коснулось моих губ, и он провёл языком раздвигая их.
Не думая о том, что делаю, я потянулась навстречу. И тут же дёрнулась назад, почувствовав ладонь на своей груди под невесть, когда распахнувшимся халатом. Но рука, лежащая на затылке, не позволила разорвать поцелуй.
— Опять испугалась? — он чуть отстранился и с интересом следил за моей реакцией, поглаживая обнажённую кожу и наслаждаясь дрожью, пробежавшей по всему моему телу.
— Пусти, — мои ноги ослабели.
— А то что? Ударишь? — его губы снова коснулись моих, а рука, скользнула под халатом вниз, неспешно по-хозяйски, оглаживая мою талию и бедро. Сознание заметалось между поцелуем и прикосновением шершавой мужской ладони к обнажённой коже. Язык уверенно проник в мой рот, и я на время отключилась, не сразу поняв, что рука скользит уже не по внешней, а по внутренней поверхности бедра и не вниз, а вверх.
Я застонала, пытаясь вырваться, и замерла, когда его пальцы нажали на сверхчувствительную точку. Они шевельнулись, и моё тело подалось навстречу. Само, ханг побери. А пальцы закружили, словно танцуя, то усиливая, то ослабляя нажим. Волна неги захватила низ живота, потянулась к центру силы, не достав, схлынула вниз, заметалась из стороны в сторону, поднялась словно по спиральным ступеням, и ворвалась под рёбра прямиком в хранилище стихии. Мой воздух принял её, закрутил смерчем, заполняя удовольствием всё тело, замер вибрируя, и взорвался, разнося меня на клочки. Кажется, я кричала, но поцелуй поглощал все звуки, и вряд ли они вышли за пределы кареты.
Когда я пришла в себя, рука Роу крепко держала меня за талию. Не упала я только поэтому. Ноги я перестала чувствовать совсем. Халат сполз с моих плеч до локтей и прикрывал меня только снизу и сзади.
Странно, но никакой стеснительности я не испытывала. Меньше всего сейчас меня интересовало, как я выгляжу, и что со мной вот прямо сейчас происходило. Хотелось лечь, свернуться калачиком и мысленно следить за затихающими волнами, продолжающими блуждать по моему телу.
Горячее дыхание обожгло моё ухо:
— Я же обещал тогда на лестнице, что тебе понравится.
Отвечать не хотелось. Роутег завернул меня в халат, как младенца, и поцеловал на этот раз едва коснувшись губ.
— Вихо, я перестал чувствовать Рилана, — крикнул кто-то рядом с каретой. — Это ловушка.
Несколько глухих ударов арбалетных болтов в деревянную стенку кареты известили о нападении.