– И этого может оказаться недостаточно!
Риэль не отвела взгляда, даже когда отец приблизился к ней почти вплотную. Она почувствовала, как выскользнула из-под шапки растрепавшаяся коса, и представила, какой неряшливой, маленькой и нелепой она кажется рядом с лордом-командующим Дарденном. Этот человек умудрялся выглядеть величественным и невозмутимым даже в грязной одежде для тренировок. Она с досады прикусила язык.
– Это не шутка, Риэль, – продолжал отец. Он перевязал заново завязки, удерживающие широкий кожаный защитный пояс вокруг ее туловища, поправил воротник, заткнул выбившиеся волосы под шапочку, дергая за них так грубо, что у нее заболел череп. – Испытание землей – ерунда по сравнению с тем, что в следующий раз изобретет для тебя Совет Магистров. Это лишь начало долгого и тяжелого пути. Твоя жизнь, какой она была до сих пор, закончилась. И ты сама понимаешь это.
Щеки Риэль вспыхнули. Что подумает о ней стража, если он будет распекать ее, как маленького ребенка?
– Да, отец, – тихо сказала она. – Я понимаю.
– Если ты потерпишь неудачу, они убьют тебя. Они также могут убить меня и Тала.
Риэль посмотрела сквозь слезы на кончики своих грязных сапог.
– Я уже думала об этом.
– Неужели? Мы не можем узнать, что сейчас творится в голове членов Совета или самого короля. Ведь это чрезвычайные обстоятельства.
– Да, отец. Я понимаю…
Лорд Дарденн снял перчатку и рукой приподнял ее голову за подбородок. Он долго смотрел в полные слез глаза Риэль, затем его рот скривился в горькой усмешке, и он отошел от нее. Он присел на траву у грязевой ямы, нашел свою флягу, лежащую там, и сделал глоток воды.
– Садись, – тихо сказал он, протягивая ей флягу. – Попей.
Она молча повиновалась. Глотая воду, она украдкой поглядывала на отца, отмечая седину в густых темных волосах, морщинки вокруг сурово сжатого рта. С внезапной печалью она поняла, что не может вспомнить, как он выглядел до того, как смерть матери навсегда стерла улыбку с его лица.
– Помнишь, – спросила она, – ту колыбельную, которую мама мне пела?
Отец продолжал молча смотреть на забрызганную грязью полосу препятствий, кольцо неулыбчивых стражников, густой сосновый лес за ней. Риэль из-под ресниц наблюдала за ним, изучая его профиль. Ей вдруг захотелось взять его за руку и спросить, боится ли он так же, как она.
Вместо этого она запустила пальцы в траву и сжала их.
– Я не помню никакой колыбельной, – ответил он бесцветным голосом.
Риэль не могла определить, лжет он ей или нет. Тем не менее она кивнула и тоже перевела взгляд на лес. А затем, глубоко вздохнув, она запела:
Под луной, под луной
Ты найдешь там меня.
Под луной, под луной
Будем вместе, ты и я.
Ты руки моей коснись.
Молча звезды смотрят вниз,
Обещая нам свободу,
Ты до них лишь дотянись.
Под луной, под луной
Ты найдешь там меня.
Под луной, под луной
Будем вместе, ты и я.
Риэль замолчала. После нескольких невыносимых секунд она тихо сказала:
– Я не всегда могу вспомнить, какой она была. Забыла ее запах, касание ее рук. Но я очень хорошо помню ее голос и эту песню.
Как только эти слова слетели с ее губ, отец встал, отряхнул штаны, поднял мешок с камнями и протянул ей. Она ничего не могла прочесть на его лице, кроме той спокойной решимости, которую она всегда видела, – уверенности в неправоте Риэль и в его собственных долгих страданиях, которые он терпел по ее вине.
– Еще раз, – сказал он. – Начнем все сначала.
Риэль не знала, сколько людей ждало снаружи, чтобы посмотреть, как она будет сражаться с океаном, но, судя по шуму, их было немало.
Она переступила ногами в новых сапогах, борясь с желанием поправить еще раз полы тяжелого плаща. Она тщательно завязала его вокруг шеи и пояса, чтобы не показывать свой наряд.
Костюм придумала Людивин, а Одрик предложил скрывать его до последней минуты.
Людивин затащила Одрика в свои покои прошлой ночью, когда ее портные закончили последнюю примерку и, сияя от гордости, провозгласила:
– Ну, разве она не прекрасна, Одрик?
Риэль заставила себя посмотреть прямо на него. Почему бы и нет? Не было ничего предосудительного в том, чтобы показать новый наряд одному из своих старых друзей. Или все же было?
Но ее щеки горели, сердце колотилось так быстро, что она чуть не задохнулась, и тогда он предложил:
– Думаю, тебе не стоит показываться в этом костюме до самого последнего момента.
Удивленная, она сумела спросить:
– Но почему?
Он мягко улыбнулся ей.
– Потому что тогда они на протяжении всего испытания будут отчаянно надеяться, что ты выживешь, хотя бы для того, чтобы снова увидеть тебя во всем великолепии.
И теперь Риэль вся дрожала, вспоминая и эти слова, и его восхищенный тон.
Снаружи прогремел голос Великого Магистра Розье, усиленный металлическим рупором:
– Мои братья и сестры, граждане Селдарии, позвольте произнести несколько слов перед началом этого зрелища…
Пока он описывал само испытание со всеми его правилами и напоминал всем, что нет необходимости беспокоиться о своей безопасности – каждый служитель его храма был настороже, готовый обуздать волны, если испытуемая потеряет над ними контроль, – Риэль закрыла глаза и повторила про себя заклинание Воды: «Моря и реки! Дожди и снега! Утолите нашу жажду, очистите нас от зла…»
Полог ее палатки открылся.
– А я-то думал, ты ненавидишь молиться.
– Тал! – Не раздумывая, она бросилась в его объятия, едва сдерживая слезы. – Мне казалось, ты сказал, что Архонт не позволит тебе видеться со мной наедине.
– Слоан стоит снаружи. – Он погладил ее по волосам, поцеловал в лоб. – Она была столь великодушна, что позволила нам поговорить пару минут.
– Я все слышу, – послышался снаружи сухой голос Слоан.
Риэль закрыла глаза и глубоко вздохнула. От Тала пахло дымом костра и храмовыми благовониями – желанный контраст с соленым морским воздухом, отдающим рыбой. Она вполне могла представить, что снова стоит в его кабинете и готовится к очередному уроку.
– Я и в самом деле ненавижу молиться, – сказала она, отстраняясь с натянутой улыбкой, – но прямо сейчас я готова сделать все что угодно.
Тал глубоко вздохнул, внимательно изучая ее лицо.
– Вижу, ты напугана.
– Напугана? Я? – Она пожала плечами, стараясь не выдать дрожь стуком зубов. Почему от океана исходит такой леденящий холод, пронизывающий все вокруг? – Просто один вредный старый магистр однажды сказал мне, что молитва помогает сосредоточиться.
Тал грустно улыбнулся и потер рукой свои заросшие щетиной щеки.
– Не могу поверить, что все это происходит на самом деле. Я все жду, когда проснусь.
– Перестань причитать надо мной. Ведь это мне предстоит через все это пройти, а вовсе не тебе.
– Ты права. – Он взял ее руки в свои и наклонился, чтобы посмотреть ей в глаза. – Прости, милая. Как бы мне хотелось, чтобы у нас было больше времени.
Снаружи раздался звук рога, напомнивший Риэль о начале Королевских скачек. Тот день исчез безвозвратно. Одной мысли о том, что она когда-то панически боялась обычных конных состязаний, оказалось достаточно, чтобы вызвать у нее смех, а может, слезы.
– Леди Риэль? – Начальница ее личной охраны, приставленной к ней королем, откинула полог палатки. Это была крепкая, широкоплечая женщина по имени Эвилин, на нахмуренном лице которой застыло суровое выражение. – Все готовы. Можно начинать.
Риэль бросила последний взгляд на Тала. Она знала, о чем он сейчас вспоминает. Она думала о том же.
«Иди сюда, Риэль! Здесь, под ивой вода такая теплая и спокойная».
А затем… Руки Тала, крепко обхватившие ее горло, удерживающие ее под водой.
Она едва справилась с дрожью, охватившей ее при этом воспоминании.
– На этот раз не бойся бороться изо всех сил, – тихо сказал Тал. Его руки, опущенные вниз, сами собой сжались в кулаки, словно он с трудом сдерживал желание дотронуться до нее. – Сейчас речь идет не о том, чтобы доказать, кто ты есть на самом деле. Важно просто остаться в живых.
– Никто не знает этого лучше, чем я, – ответила она.
– Леди Риэль?
Не говоря больше ни слова, она прошла мимо Тала и Слоан, стоящей рядом с ним в тени палатки с каменным выражением лица, и потому крайне изумилась, когда та схватила ее за руку и нежно сжала ее ладонь.
– Будь осторожна, – пробормотала Слоан, и Риэль шагнула на площадку, залитую солнечным светом.
Зрители сидели на наспех воздвигнутых деревянных трибунах, окружавших бухту. Первые ряды были достаточно близко, чтобы Риэль могла ясно видеть лица людей, на которых были написаны любопытство и недоверие. Их, должно быть, были сотни, тысячи – практически все взрослые жители столицы, а также те, кто услышал об испытаниях и смог вовремя добраться до прибрежного городка Люкситена.
И все они сейчас наблюдали за ней в полной тишине.
В сопровождении охранницы Риэль подошла к краю пирса и невольно попыталась поглубже спрятать голову под капюшон плаща. Одинокая чайка пронзительно закричала над ее головой. На краю пирса, по бокам от нее, стояли два служителя Купели – Храма воды – с широкими мечами в руках и знаками стихии воды на груди – металлическим диском, на котором были выгравированы волны.
Второй раз прозвучал звук рога.
Остался еще один, третий, и испытание начнется.
Она смотрела на воду – широкую бухту, окруженную невысокими черными скалами. Поверхность воды была спокойной, ровной, как стекло.
Но этот покой продлится недолго.
«Ну вот, – раздался в ее голове голос Кориена, – похоже, тебе придется нелегко!».
Она чуть из кожи не выпрыгнула. «