– Я не очень хорошо тебя вижу, – произнес он. – Какое-то цветное пятно перед глазами, но даже сейчас я хорошо представляю себе твое лицо. Я узнаю тебя в любом обличье.
– Ты несешь какую-то немыслимую чушь, неужели не понимаешь?
– Я ему ничего не сказал, – с внезапным волнением, лихорадочно прошептал Саймон. – Я бы никогда… Никогда. Ни слова о тебе не сказал. Он мог бы резать меня до скончания века. Он мог шептать мне в уши все эти мерзости, пока не убил бы меня. – Он снова засмеялся, но теперь смех его был исполнен глубокой печали. – Это неважно. Я бы ему ни за что не признался.
Она наблюдала, как он с трудом встал на колени и начал шарить в кармане брюк, явно что-то ища.
– Где же это? – прошептал он.
Корабль содрогнулся снова. На палубе звучали выстрелы, раздавался жуткий скрежещущий звук – что-то царапало корпус корабля.
– Саймон, надо срочно уходить.
– Где же это? – выкрикнул он, и из горла у него вырвалось рыдание. – Я потерял его… Я потерял тебя!
Затем он радостно вскрикнул и, наконец, вытащил грязный кусок ткани из кармана и протянул Элиане, чтобы она могла его рассмотреть.
– Это, – пробормотал он, – твое.
Она смотрела на обрывок ткани, и у нее дыхание перехватывало от ужаса. Неужели Саймон сошел с ума?
Захра, висевшая в воздухе рядом с ней, покачала головой.
– Я ничего не могу прочитать в его мыслях. Они настолько запутаны, что, кажется, там пронеслась не одна гроза.
– Я пытался удержать тебя. – Саймон вложил тряпицу в ее руку. Потом поднял их соединенные руки, поднес к губам и поцеловал ее ладонь. – Но не смог. Держать эту нить времени и пространства мне было не по силам, я был еще слишком мал для этого. А затем твоя мать…
– Моя мать…
Кровавая Королева. Если только она в это верит. Но верит ли она? На глаза навернулись слезы. У них не было времени все выяснить, но если они сейчас уйдут, момент будет упущен, а с ним и возможность все узнать.
– Саймон, о чем ты говоришь?
– В этом мире остались только мы двое, Элиана. Ты и я. Только двое из тех людей, кто жил в те времена.
Она присела, чтобы взглянуть ему в лицо.
– Где мы жили? Расскажи мне.
– В Селдарии. – Он сделал судорожный вдох. – Я пытался тебя удержать, но безжалостное время вырвало тебя из моих рук. Мы должны были попасть в Борсвалл. Наши друзья могли бы спрятать нас там.
Элиана не могла дышать. Мысли судорожно проносились в ее голове.
– Спрятать от кого? От Кориена?
– Он никогда тебя не достанет. Я потерял тебя тогда, но на сей раз этого не допущу.
Она сжимала пальцами маленький кусок ткани и, не удержавшись, спросила:
– А что это такое?
Он взглянул на зажатую в ее ладонях тряпку и улыбнулся.
– Это твое детское одеяльце. – Глубокая печаль в его голосе болью пронзила ее сердце. – Она завернула тебя в него, а когда нити времени вырвали тебя у меня из рук, ткань порвалась. Я всегда хранил этот кусок ткани у себя, потому что он напоминает мне… обо всем, что дорого. О доме. Мы были тогда детьми, Элиана. А я притащил нас сюда и все разрушил. Я подвел тебя, я всех подвел!
Раздался оглушительный взрыв. Корабль покачнулся, и их швырнуло в сторону.
– Элиана, – напряженным голосом позвала Захра.
– Я знаю, нам пора. – Элиана заглянула в его покрасневшие глаза. – Нам сейчас надо бежать, но я не смогу нести тебя. Ты должен мне помочь. Как ты помогал раньше, в… – Ее голос прервался. На коже под рубашкой она чувствовала острые края кулона, который вдруг стал невыносимо холодным. – В Селдарии. Сможешь?
Он кивнул, а затем с усилием поднялся на ноги. Она позволила ему на себя опереться, обхватив его плечи рукой. Захра летела впереди, показывая путь, и они, пошатываясь, вышли в коридор и начали подниматься по узкой лестнице вверх. Прозвучал еще один взрыв, сбивший их с ног, они отлетели в сторону и оба больно ударились об стену. Элиана зашипела, приняв на себя немалый вес Саймона.
– Дай мне секунду, – произнес он, перекосившись от боли, – и я сам смогу идти.
– Прости. Я знаю, что ты ранен…
– Не надо передо мной извиняться, Элиана. Никогда.
Когда они вышли на основную палубу, Элиана замерла, похолодев.
Перед ними простирался широкий залив, который окружали высокие неровные скалы. На поверхности воды плавали глыбы льда. Две линии кораблей выстроились друг против друга, а между ними была узкая полоска черной воды, полная догорающих обломков.
Там, где заканчивалась вода, виднелся покрытый белым песком берег и окутанные ночной тьмой холмы.
Аставар.
Она осторожно освободилась от руки Саймона, удостоверившись, что он может стоять самостоятельно.
– Захра? Ты можешь нас укрыть?
Захра покачала головой, сокрушенно сжав губы. Ее фигура на мгновение побледнела, а затем снова вспыхнула и приняла прежнее обличье.
– Не думаю, что это возможно, моя королева.
Элиана резко выдохнула.
– Вот черт!
– Держитесь со мной рядом, идите по моим следам туда, куда я лечу. Я найду для вас самый безопасный путь.
– Мы пережили конец света, ты и я, – прошептал Саймон, сжимая пальцы Элианы. От его дыхания в воздухе шли облачка пара. – Переживем и это испытание.
От этих слов по ее позвоночнику пробежал странный холодок. Но справившись с собой, она крепко сжала его руку, и они побежали.
Глава 49Риэль
Неизведан наш путь, и лишь мгла впереди…
Сквозь горе и беды нас к рассвету веди.
Пробуди свое сердце и ночь освети
Путеводной звездой на тернистом пути.
Риэль вошла в Зал Семи Святых. Сердце ее бешено колотилось.
Все это было неправильно.
Как она может находиться в этом зале, одетая в роскошное блестящее платье, когда тело короля Бастьена еще не погребено в королевской усыпальнице и все жители королевства скорбят по своему усопшему правителю? Со стороны Архонта это было бездумно и даже жестоко назначать ее коронацию как Солнечной Королевы в такой печальный день.
Это было бы жестоко, даже если бы она не была повинна в смерти короля и его приближенных.
Но Архонт настоял на своем.
– В писании святой Кейтелл говорится, что, когда в мир придет Солнечная Королева, необходимо короновать ее в день солнцестояния, – объяснил он на следующий день после кровавой бойни во время испытания огнем, пока в ее ушах все еще звучали предсмертные крики погибших. – По этой причине мы и были вынуждены провести все эти испытания так поспешно. И вам это прекрасно известно, леди Риэль.
Она закрыла глаза, но лучше бы она этого не делала. Каждый раз перед ее мысленным взором представала Людивин, падающая с обрыва навстречу своей смерти. После нескольких дней отчаянных поисков среди дымящихся развалин лабиринта ее тело так и не было обнаружено.
– Да, мне это известно, – с трудом выдавила она из себя, – но, возможно, учитывая последние события, Церковь могла бы…
– Ни в коем случае. – Архонт внимательно изучал ее лицо. Ей очень бы хотелось узнать, что он там нашел. Может, заглянув в ее глаза, он увидел лишь то, что всегда видел ее отец? Душу кровавой убийцы?
– Леди Риэль, сейчас больше, чем когда-либо, нашему народу нужна надежда, – сказал Архонт. – Мы не можем ждать до зимнего солнцестояния, чтобы короновать вас. Гражданам Селдарии нужна их Солнечная Королева, которая поможет им преодолеть тяготы грядущих лет.
Но его слова вызвали лишь еще большую горечь в ее душе. Ей хотелось спросить его: Какую надежду может им дать убийца вроде меня?
Риэль закрыла глаза, пытаясь справиться с подступающими слезами. Ведь это из-за нее Кориен устроил бойню во время испытания огнем. Если бы не она, воины Дома Совилье, которых он подчинил своей воле, сейчас находились бы дома, на севере, а те ни в чем не повинные люди, погибшие во время схватки на холмах, остались бы живы.
Людивин. Отец. Король Бастьен. Лорд Дервин.
Их имена постоянно крутились у нее в голове, пробивая защитный панцирь, которым она окружила свое сердце.
Людивин.
По окончательным сведениям, представленным лордом-канцлером, всего во время испытания огнем погибло пятьдесят восемь человек. Кровь всех этих людей была на ее руках, и она не могла никому на свете открыть правду о том, почему это произошло. Только не сейчас, а возможно, и никогда. Вот если бы Людивин вдруг оказалась жива, Риэль могла бы все рассказать ей без утайки.
«Людивин, – поворяла она в полном отчаянии, – прости меня».
Она открыла глаза и при виде ожидавшей ее толпы заставила себя принять торжественный вид и улыбнуться. В зале присутствовали все придворные короля Бастьена и вся городская элита. За пределами замка Бейнгард в каменном дворе, а также снаружи у ворот собралась огромная толпа людей.
Ровно в полдень, после того, как Архонт произнесет слова благословения, раздастся звон колоколов, знаменующий летнее солнцестояние.
Риэль устремила взгляд на позолоченный алтарь, сверкающий в свете тысячи свечей. У алтаря ее поджидал Архонт, облаченный в подобающие такому случаю одеяния. За ним, на клиросе, стоял хор из служителей Храма, распевающих «Песнь о святой Кейтелл».
Она сделала глубокий вдох и начала свое долгое шествие по направлению к нему в полном одиночестве, оставив своих многочисленных охранников у входа.
Несколько недель назад она шла по тому же залу, испуганная и неуверенная в своей судьбе, поеживаясь под суровым взглядом каменных Святых. Тогда зал был почти пуст, и по бокам от нее шли стражи, готовые в любой момент убить ее.
Но сегодня зал был полон людей, смотрящих на нее сияющими от восторга глазами. Исполненный благоговения шепот волной катился по толпе, когда она шла по проходу к алтарю.
Очевидно, Людивин заранее придумала и заказала парадное платье тайком от Риэль. Заплаканные служанки Людивин принесли его Риэль три дня назад, для окончательной примерки. При одном взгляде на этот наряд она потеряла дар речи и едва смогла сдержаться, чтобы потом, когда они ушли, дать волю слезам.