ветерок? Привидение, наносящее дружеский визит? Шёпот единорога?
Вскоре полосы вокруг неё стали короче, и к ним начали возвращаться чёткие формы. Мир сбавил обороты, и, наконец, сама земля словно приподнялась всего на чуть-чуть, чтобы коснуться подошвы её ковбойского сапога.
Одним шагом она преодолела семь миль. Клэр огляделась по сторонам, затаив дыхание.
Нигде не было видно ни Острия Иглы, ни его кораблей, ни хотя бы высившихся утёсов. Самыми высокими здесь были выстроившиеся в ряд приземистые фруктовые деревья. Клэр сменила оживлённый портовый город на фруктовый сад. Вместо соли в воздухе чувствовался лишь сладкий аромат перезрелых яблок.
После такого аттракциона Клэр испытывала головокружение и лёгкое замешательство. Она дотронулась пальцем до карандаша, который по-прежнему крепко держался в её причёске, и нащупала мягкий бугорок листика. Должно быть, росток принёс ей удачу. Только чистая удача могла сделать так, чтобы она ни во что не врезалась. И только чистая удача могла привести её на край укромного сада, а не в самую гущу оживлённой деревенской площади или и того хуже – прямиком в самый разгар собрания Роялистов. Но как долго удача будет на её стороне? Следующий шаг может отправить её на дно озера. Ей нужно подумать. Ей нужен план. Ей нужно узнать, что случилось с зубцом – узлом любви… Он уже в руках Эстелл?
Убедившись, что подошвы её сапог крепко прижаты к земле, Клэр повалилась спиной на траву… вот только трава, по ощущениям, не была травой. Трава приминается и щекочет кожу, а Клэр села на что-то твёрдое и одновременно с тем мягкое.
На что-то, что вскрикнуло:
– Ай!
Руки оттолкнули Клэр, и она откатилась в грязь, оставленную уборочной тележкой. Перевернувшись на спину, она сползла с мягкой кочки, которая медленно приняла сидячее положение. И тут Клэр поняла, что не только ветер тянул её за плащ, когда она проносилась по пейзажу: её преследовал Терний Посевной.
Клэр вскочила на ноги. Сапоги всё ещё были на ней.
– Постой! – воскликнул Терний. Он попытался подняться, но запутался в своём длинном синем плаще. – Не двигайся! Ты покалечишься в семимильных ботиках, если я не буду ими управлять!
Ага. Так её спас не листок, приносящий удачу. А один двуличный предатель-лжепринц. Ярость вскипела у неё в груди. Терний уже не раз рассказывал им небылицы. Он утверждал, что покажет им короткий путь через горы. Утверждал, что Мира Бахрома хочет помочь. Утверждал, что он друг им с Софи.
И всё же попытался запереть их в темнице.
– Извини, но я тебе не верю, – сказала Клэр и подняла ногу.
– Прошу тебя, – крикнул Терний. – Мне нужно с тобой поговорить! Это касается королевы… и единорога!
Клэр замерла, её нога повисла в воздухе. Она не могла двинуться ни вперёд, ни назад. Она застыла на месте, в то же время с трудом удерживая равновесие, словно семечко одуванчика, качающееся на краю стебелька. Ей нужно узнать, что случилось с настоящим зубцом – узлом любви, и собрать остальные три. И всё это нужно успеть до Звездопада… но.
Что Терний знает про единорога?
Что он знает про Софи?
Клэр качнуло, и Терний кинулся к ней.
– Не подходи, – велела ему она. – Если ты приблизишься ещё хоть на шаг, я опущу ногу. Что там про единорогов?
Терний быстро кивнул:
– Я расскажу тебе, только… пожалуйста, присядь. Я не шутил про сапоги.
Клэр бы скорее продолжила качаться, стоя на одной ноге, чем поверила бы Тернию на слово, но она не могла допустить, чтобы её нога коснулась земли прежде, чем она выяснит, что ему известно. И вот, во второй раз за ночь, Клэр позволила себе шлёпнуться на траву. При этом она вляпалась рукой в гнилое яблоко, но ей было всё равно.
– Рассказывай, – потребовала она, скрестив ноги. Но сапоги всё же снимать не стала.
Секунду Терний стоял молча. Он выглядел как и раньше: яркие голубые глаза под золотистыми волосами; слегка чересчур оттопыренные уши. Хотя теперь казался выше, чем когда она видела его несколько недель назад. Скачок роста объяснил бы впалые щёки, которые раньше были пухлее. Но, возможно, дело было в тонком венце из золота, сверкавшем в его волосах.
– Когда мы были в Затопленной крепости, – медленно начал Терний, – Софи сказала кое-что про королеву. Кое-что, во что я не поверил. – Он запнулся. Его глаза неотрывно смотрели куда-то вдаль за плечо Клэр. – Ты помнишь?
Клэр нахмурилась.
– Ты говорил, что хочешь что-то сказать мне, Терний. А не наоборот. – Клэр удивило, насколько холодно прозвучал её голос, но, если бы она позволила себе оттаять хотя бы немного, из неё вырвался бы вопрос. Вопрос, который ей хотелось прокричать на весь сад: «Королева Эстелл уже добралась до Софи?»
– Верно, извини. – Терний наклонил голову. Его чёлка упала вперёд, бросив тень на щёку. – Я кое-что подслушал. Кое-что, чего королева не хотела бы, чтобы я слышал, но этот… этот её план по спасению Ардена. Он… он ужасен. – Терний замолчал.
«Единорог может помочь только в одном случае – если он мёртв», – Клэр поёжилась, вспомнив слова королевы, которые поползли по её коже мурашками. В последний раз Клэр видела королеву, когда она с друзьями оказалась заперта в подземной сокровищнице. Королева тогда надевала на себя единорожьи артефакты. Некоторые из предметов были сделаны из гривы и шерсти, но другие… другие были вырезаны из рога и копыт, сшиты из кожи. Из материалов, которые можно было получить, только если единорог…
В голове у неё пронеслось воспоминание о Софи. Она промокла до нитки и смеялась, гоняясь за мамой по лужайке перед Виндемирским поместьем. Клэр не смогла заставить себя закончить мысль.
– Терний, – сказала Клэр, делая глубокий вдох. – Что ты знаешь?
Терний посмотрел на серп луны. Этой ночью он казался ещё тоньше и через несколько ночей должен был исчезнуть почти полностью. Но его концы, однако, были острыми. И когда Терний опустил взгляд обратно на неё, у него был такой вид, словно луна разрезала его сердце пополам.
– Королева Эстелл говорит, чтобы избавиться от призраков… Она приказала мне… – Он тяжело сглотнул: – Ей нужно сердце единорога.
Сердце самой Клэр стукнуло раз, два, а затем словно замерло.
– И у неё оно есть? – спросила она. Её голос прозвучал тихо, как будто издалека. – Сердце? Единорог? Софи?
– Нет, – ответил Терний, быстро качая головой. – Она ещё не нашла единорога, но… – Он посмотрел на неё озадаченно. – Почему ты думаешь, что Софи у неё? Софи опять пропала?
– Софи в порядке, – произнесла Клэр поверх гулких ударов в ушах. Её сердце забилось снова.
Королева Эстелл не рассказала Тернию, кто такая Софи. Что она такое. Это хорошо. Чем меньше людей об этом знают, тем лучше.
И всё же она посмотрела на Терния, по льняной рубашке которого стекала яблочная мякоть, недоумевая.
– Почему ты рассказываешь мне, что задумала королева? – спросила она. – Когда мы говорили тебе, что она не такая, как в легендах, ты нам не верил!
– В том-то и дело. – Кончики его ногтей скользнули по венцу, когда он бессильно провёл рукой по волосам. – Я вам не поверил, так с чего другим Роялистам верить в то, что говорю я? Ты одна из немногих, кто может мне поверить… и помочь.
– Помочь? – спросила Клэр. – Помочь с чем?
Терний поднял подбородок:
– Остановить королеву.
Прежняя Клэр поверила бы ему. Здесь, в лунном свете яблоневого сада, в длинном синем плаще, высоких сапогах, с кнутом, скрученным на поясе, и золотым венцом на голове он выглядел словно сказочный принц. Такой, который точно знает, как штурмовать дворец и победить дракона (или, как в их случае, королеву). Но Клэр уже не была той девочкой. И хотя ей хотелось поверить в его слова (слова, которые сильно бы всё упростили), она не могла.
По крайней мере пока.
– А как же твоя чудесная сила, Терний? – спросила Клэр, медленно распрямляя ноги. Если на самом деле он просто тянет время, пока их ищут его друзья-Роялисты, она будет наготове. Если он размотает свой кнут, она будет наготове. – Разве ты не боишься, что, победив королеву, ты лишишься своих способностей? – подколола она.
По его лицу пробежала тень, и она заметила, как уголки его губ чуть поползли вниз.
– Да, – согласился он. – Как и любой, кто обрёл чудесную силу, когда пробудилась королева. – Он перевёл дыхание. – Моя бабушка всю жизнь мечтала, что королева Эстелл однажды вернётся. Но ей бы не понравилось то, как именно это происходит. Что это стоит нам единорогов. – Его голос окреп. – Пусть лучше у меня не будет способностей, чем я буду жить в мире без единорогов.
Холодный ветер подул, шурша осенними листьями, безжизненными и бурыми, у ног Клэр. Она вдохнула, обдумывая его слова. Да, Терний врал, и не раз, но ещё он помог Софи, Сене и Нэту сбежать из Затопленной крепости. И он отослал других Роялистов в Историуме подальше от неё. И благодаря ему её не расплющило в пятно в форме Клэр об одно из зданий Острия Иглы.
Клэр сунула руку в карман плаща и нащупала выпуклость своего розового камешка.
– Терний, ты знаешь, что стало с каменным единорогом? – спросила она.
Он покачал головой:
– Когда я туда пришёл, он уже был разрушен.
– А тебе когда-нибудь приходило в голову, что, может, мы с Софи добрались до Равнин печали раньше тебя?
Хотя было темно, Клэр практически почувствовала, как щёки Терния начали гореть при упоминании о его вранье. Он сказал им тогда, что они могут срезать путь через Багряную гору. Хотя на самом деле рассчитывал, что извилистые туннели горняков и обвалы их задержат.
– Я просто… Я никогда не думал об этом… – промямлил он в темноте.
Клэр вытащила свой камешек. Быстро потерев его рукавом, она разожгла сияние. Свет пульсировал в её ладони. Он выглядел так, словно она выловила крошечную розовую звёздочку из небесного океана.
У Терния глаза на лоб полезли.
– Клэр! Ты самоцветчица?
– Ты знал, что в Багряной горе живёт виверна? – ответила Клэр на его вопрос вопросом. – Я попросила её о помощи, и она вывела нас из пещеры.