Ничего, нормально переночевали, Ветров, прикинув время передвижения судов, подсказал прихватить с собой дров — пригодилось. Было на чем сварить похлебку. Казаки, как и в прошлый раз, с охоткой согласились с нами поужинать.
В общем, волок мы прошли вполне благополучно, утром, где-то к десяти часам, мой ушкуй, подняв волну, скатился по желобу в воды Итиля. Через два часа после возвращения груза в трюм мы были готовы идти дальше.
С купцами все было обговорено. Поэтому, как только моя команда и воины заняли свои места, мы начали подниматься вверх, в сторону Казани.
Путь до Казани не сказать чтобы прошел спокойно и благополучно, пару раз нас обстреляли с берега дикие татары, один раз успел поднять панику часовой, но мы отогнали татей двумя выстрелами из пушек. Потери были, у нас один раненный стрелой, у противника шестеро посеченных картечью. Думаю, они больше испугались выстрелов, чем поражающих элементов.
Шли мы уже несколько дней, на берегах довольно часто встречались поселения рыбаков. Мы проплывали по тем местам, где в будущем будут стоять такие города, как Саратов, Самара, Тольятти, Казань… Хотя нет, последняя уже стоит, и мы, кажется, к ней подплываем.
От берега отделилась лодочка с тремя татарами.
— Сейчас досматривать будут, — предупредил Ветров, недобро поглядывая из-под бровей на басурман. Не любил он их.
Меня уже предупредили, что местные оружия в руках русских не любят. Поэтому я заранее приказал спрятать его, не забыв и пушки.
— Обломятся. Не волнуйся, Глеб, я знаю как себя с ними вести.
В отличие от воинов и команды, наблюдал я не за таможенниками, а жадно рассматривал Казань. Все-таки родной город, молодость там пролетела.
«Беда» шла сразу за ладьей Соловейчика, отставая метров на сто, за нами судно Прохорова.
Осмотрев и приняв плату за проход с первого судна, лодка направилась ко мне.
Как только через борт перелез первый, можно сказать типичный татарин, я вскинул руки и радостно воскликнул:
— Вай мей, какие люди у меня на судне! Я рад столь хорошим гостям, которые могут дать совет и подсказать, как лучше пройти через местные руки, — у меня между пальцами замелькала серебрушка. Догадливые таможенники поняли, что она не последняя. Ногайский, конечно, не татарский, но родственные языки, так что мы понимали друг друга.
Три серебряные монетки скрылись в руках татар, мы со старшим отошли к корме, а двое чисто символически заглянули в трюм, разворошив пару тюков со свининой, которые лежали сверху.
Расставшись с полузолотым, платить больше — это вызвать подозрения, я стал расспрашивать старшего таможенника насчет дальнейшего пути.
Мне повезло, он много знал и честно заработал свой гонорар. Так что, заплатив за проход нужную сумму, я проводил их до лодки и помахал вслед, когда таможенники направились к Прохорову.
— Слышал? — спросил я Ветрова.
— Я их язык не разумею, толмачом обычно пользуюсь.
— Орда из похода на Русь вернулась. Говорят, огромный полон привели. Много городов пожгли-пограбили.
— Нехристи, — с ненавистью выдохнул Ветров, стоявший рядом Немцов солидарно вздохнул.
— Шли они через степь, но возвращались вдоль реки. Несколько городов, мимо которых мы пройдем, сожжены и разграблены.
— Тверь? — спросил Ветров, он был оттуда.
— Не дошли, и до Москвы тоже. Рязань взяли, Владимир, еще несколько городов. Нижний, сказал, не тронули. Торопиться надо.
— Почему? — спросил Федор.
— Орда не вся вернулась, несколько отрядов еще бесчинствуют на Руси. Можем нарваться. Так что после Казани смотрим в оба.
Мы уже договорились с купцами, что пробудем день в Казани, нужно было закупиться. Да еще я надеялся найти свинец. Наши-то запасы на исходе.
Ладья Соловейчика свернула с русла Волги и вошла в одну из притоков. Через полкилометра, пропустив длинную баржу, мы подошли к торговому кварталу. Длинная деревянная пристань могла вместить до сорока кораблей, подобных нашим, в данный момент тут находилось не больше пятнадцати. Причалив, мы отметились у портового чиновника. Он узнавал, будем ли мы торговать, но когда понял, что собираемся только закупить припасы, принял плату за стоянку и ушел.
Воины хмуро оглядывались вокруг, не сходя на пристань. Команда заканчивала со швартовочными делами и готовилась отдыхать. Варить похлебку сегодня выпала очередь десятку Корнилова.
Выйдя из каюты, я проверил, как сидит пояс с саблями на расписном халате, поправил кошель и подошел ко второй мачте. Тут собрались все офицеры ушкуя.
— Корнилов за старшего, на борт никого не пускать, — велел я. — Со мной Ветров и двое воинов, что покрепче. Оружие оставить на судне, с собой взять только ножи, нечего местных дразнить. Да и вообще незачем его тут показывать.
— Продовольствие закупать? — поинтересовался Немцов.
— Оно тут нормальное?
— Баранина, свежие лепешки, уже хорошо, — ответил кормчий.
— За ним идти надо или сами доставят?
— Сами.
— Тогда покупай, вот держи мелочь, — отсыпал я ему медяков и десяток серебрушек.
Проверив суда купцов, они тоже заказывали продовольствие, и, оставив их ругаться с местными поставщиками, мы вчетвером направились в город. Я с большим интересом — хотелось на кремль посмотреть, знал, что ранние постройки уже есть, а спутники, чтобы осмотреть вражеское гнездо.
Поймав за ухо местного мальчишку, я покрутил у него перед глазами медную монетку.
— Заработать хочешь?
— А что делать?
— Гидом поработаешь.
— Кем? — сморщился мальчишка в недоумении.
— Проводником.
— А-а-а. Что хочет посмотреть русский господин? — спросил мальчишка, требовательно протянув руку ладошкой вверх.
Кинув ему монетку, я известил:
— Нужны торговые ряды, хочу свинца прикупить. Потом кремль осмотреть. У вас тут огненное зелье продают?
— Дурачок Хазив продает, — кивнул мальчишка. Он действительно знал тут все, служил помощником в лавке отца.
— Сперва сделаем покупки, потом будем осматривать город, — решил я.
Мальчишка был свободен и не прочь подзаработать. Так что мы достаточно быстро оказались на базаре.
— Вон лавка моего отца. Мы продаем ковры, — указал мальчишка, потом мы прошли в открытые торговые ряды. Рядом с оружейными мальчишка указал на седобородого татарина, стоявшего за прилавком: — Это дядя Аслан-бек, он продает металлы.
Проводник не обманул, у старика был свинец в чушках, но, к сожалению, всего сорок килограммов.
— Какое количество желает господин? — подобострастно поклонился старик, чувствуя жирного клиента.
— Двадцать пудов, — брякнул я.
— Это будет дорого, господин.
— Не дороже денег, — хмыкнул я.
Говорить приходилось громко. Базар восточный, крику и шуму много. Постоянно прохожие и покупатели шныряют мимо, нужно отслеживать не только их, но и карманников. Вмиг кошель срежут.
— Вам доставить его на корабль?
— Да, спросишь ушкуй боярина Красновского. Это я. По доставке и оплата.
— Хорошо, господин. Достану сколько смогу.
— Договорились.
Потом мы зашли в другую лавку, там продавали огненное зелье, то бишь порох. Самого товара в лавке не было, только образцы, но, на мой взгляд, он был неплох. Поэтому я с чистой совестью заказал три бочонка с доставкой. Один с оружейным порохом и два для пушек. Сообщив адрес доставки, мы направились к кремлю.
Ничего особенного я там не увидел, частью каменные стены, частью бревенчатые. Экскурсии внутрь еще не водили, так что пришлось рассматривать его со стороны.
Наш интерес не понравился патрулю татарских воинов, они были пешими.
— Что тебе тут нужно, урус? — грубо спросил старший патруля.
— О, неужели в столь славном и благословенном городе есть такие невоспитанные мусульмане, как ты? — изумился я.
Лицо татарина стало наливаться красным.
— Да вы шпионы! — радостно воскликнул он, быстро найдя выход из ситуации. А что, назвал шпионами, так теперь попробуй докажи обратное. Хитрый ход.
Вокруг нас стала собираться толпа. Со стороны кремля тоже появились воины и стали спускаться к нам на площадь.
— Ты меня оскорбил! — громко сказал я, ткнув пальцем в татарина. — Вызываю тебя на бой, сын шакала!
Тут единственный шанс отмазаться — это вызвать старшего патрульного на поединок и эффектно убить. Если, конечно, он не откажется, татарин на службе, вполне может, и это не нанесет урон его чести.
— Я принимаю, — прошипел он.
Обратно к ушкую нас сопровождали восемь воинов из гвардии хана.
— Наверное, не следовало так их убивать, — негромко проговорил Ветров, косясь на гвардейцев.
— Следовало-следовало, — невнятно пробормотал я, откусывая очередной кусок лаваша с бараньим мясом. — Сам понимаешь, они ценят только силу, а если предъявить им и силу, и умение, и отмороженность, берсеркость по-вашему, то будут уважать, но обходить стороной.
— Он так кричал, когда ты понемногу отрубал ему руки.
— Да, — улыбнулся я, но вспомнил поединок, и улыбка сползла с моего лица. — Только, сволочь, сдох раньше времени, сердце, похоже, оказалось слабое и болевой порог низкий.
— Но ты сделал то же самое и со вторым воином, что вызвал тебя.
— И с третьим и с четвертым, — поддакнул я, доедая лаваш.
Татары потеряли шестерых, пока не сообразили, что выходить против меня, это такая форма самоубийства. Даже хан почтил нас своим присутствием, или не хан? Но очень похож, и свита у него большая была.
— А это еще что за людишки у моего ушкуя пасутся? Повозки понятно, заказанный товар привезли, но кто эти два хмыря?
— Мне не совсем понятны твои слова, боярин, но эти двое явно русские. Тот, что повыше, похоже, приходской священник.
— Дэ? А чего они к моему кораблю подошли. Пусть к купцам идут.
— Видимо, наш был первый. Ищут, чтобы по пути было.
— Ну-ну.
В это время мы в сопровождении гвардейцев хана подошли к кораблю.
— Боярин! — сразу же спрыгнул на пристань Федор и стал докладывать: — Пришли две арбы, привезли порох и свинец.