— …поэтому, согласно Правде, я и убил нападающих, так как у одного в руке был нож.
Мои слова подтверждал воин, который осматривал трупы. Ножа они не нашли, но пустые ножны присутствовали.
— А мальчишка? — крикнули в толпе.
— А кто ему разрешал в высокородного боярина кидать камни? Я еще второго найду и вздерну его, — мгновенно ответил я.
После недолгого раздумья, князь приказал:
— Татей в поруб. На боярина накладывается вира — гривна серебром за смертоубийство. Половина идет родственникам убитых, половина в казну города. Все.
«Чего?! Какого хрена?! — мысленно возмутился я. — Князь явно принял сторону своих граждан, а не решил все по Правде. Это я должен был получить виру, это на меня, боярина, смерды напали. Ты охренел, князь?! Еще и гривну серебром? Это же три золотых монеты!»
С сожалением покачав головой, я развернулся и направился к выходу с площади.
— Стой! — попытался остановить меня один из воинов, но отлетел в сторону после подсечки. Толпа раздвинулась, пропуская меня.
Теперь путь мне преградил десяток воинов с обнаженными мечами. Выхватив сабли, я направился прямо на строй.
— Я бы на вашем месте пропустил меня, платить я не буду.
— Почему? — остановил меня вопрос сзади. Обернувшись, я увидел князя, стоявшего в десяти метрах от меня. Как только успел подойти?
— Не вижу смысла. Это мне должны были заплатить родственники убитых. Нападать на невиновного, толком не разобравшись, им не стоило.
— Но они поплатились за это своей жизнью. Ты мог бы обойтись без смертоубийства, боярин? — спросил князь, наконец словами признав во мне равного.
— Конечно.
— Тогда почему?
— Я НИКОГДА НИКОМУ НИЧЕГО НЕ ПРОЩАЮ. В данном случае тот же ответ. Я никому платить не буду, потому что никому ничего не должен. Мало того, что меня пытались ограбить, убить, оклеветать, так еще и денег за это требуют. Нет, князь, моих денег тебе не видать. Хватил я судейского беспредела в свое время, думал, хоть тут нормально разойдемся.
— Взять его! — жестко приказал князь, сверкнув льдинками глаз.
— Ну наконец-то, — с облегчением выдохнул я, входя в транс.
Вихрь ударов снес строй воинов, ни одного я не убил, но оглушил шестерых. Да еще саблями по толпе прошелся, нанося мелкие порезы. Они были не опасны, но панику подняли знатную, с ее помощью я и ушел.
Через минуту я уже бежал к крепостным воротам, постоянно меняя маршрут движения.
Ворота я пролетел с боем, охрану уже успели оповестить, но подготовиться они не успели, так что я снес их с одного захода. Через минуту, быстро работая ногами, я пробежал площадь, уворачиваясь от свистнувших стрел, и скрылся среди домов. Лучников было всего два. Так что мне не стоило труда уйти от их стрел.
Через десять минут я был в порту. Снизив скорость, на пристань я вошел хоть и быстро, но шагом.
Отмахнувшись от подскочившего Ветрова, я крикнул:
— Орудия к бою! — после чего повернулся уже к полусотнику: — Что у тебя?
— Одежда закуплена, немного не хватило, нужно доплатить.
— Вижу, что закуплена, — я осмотрел Ветрова, одетого в зеленую одежду, похожую на униформу.
— Помощник лавочника ждет, — кивнул полусотник на мальчишку, топтавшегося неподалеку, пока я осматривал со всех сторон униформу.
— Нормально, — заключил я, отдал деньги мальчишке и сказал Ветрову: — Я там с князем поссорился, так что отходим, не ожидая купцов. Команда вся на борту?
— Нет, отдыхают люди, меньше половины всего. Из старших я да Волошин, остальные в городе.
— Ясно, — протянул я, задумавшись. — Значит так. Стоим тут как ни в чем не бывало. Пошли пару людей за нашими, пусть возвращаются. Волошину прикажи установить пушки, направив их в сторону пирса.
— Хорошо… Что сделал-то, боярин?
— Защищал свою жизнь, — ответил я, но все-таки рассказал, как было дело.
— Ты прав, — заключил он, но тут же добавил: — Князь тоже прав. Он в своем городе. Может накладывать виру за все, что хочет. Он глава.
— Платить не буду, — упрямо ответил я, меня давила жаба, да еще я просто не понимал, за что с меня требуют денег? В моем понимании, это мне должны заплатить за моральный ущерб.
— Да, я знаю, — вздохнул Ветров.
Оставив его распоряжаться на судне, я отправился в свою каюту.
Понюхав пропахшую потом рубаху, я стянул с себя всю одежду и, выйдя на палубу, с радостным криком прыгнул за борт. Суетящаяся команда и воины не обратили на это внимания, хотя раньше пугали меня водяными. Сами они плавать боялись, и глядели, как я с удовольствием фыркаю в воде, большими глазами.
Поплавав, я только и успел по веревке взобраться на борт, как по тесаным бревнам пирса застучали копыта лошадей.
— К бою! — тут же скомандовал Ветров, наблюдая, как от складов к нам скачут трое всадников с одной лишней лошадью под седлом.
— На атаку это не похоже, — сказал я, вытираясь поданным вахтенным полотенцем.
— По форме посыльный с охраной, — ответил полусотник, напряженно рассматривая приближающихся всадников. Те замедлили ход, неприятно удивленные тем, что их держат под пушечными дулами.
— Что надо? — спросил я у всадников, вытирая голову. Я был нагишом, но нисколько не стеснялся.
— Светлейший князь просит боярина Красновского принять его предложение откушать яства у него в доме, — сладкоречиво сказал посыльный.
— Нашли дурака. Чтобы меня в цепи заковали? — усмехнулся я их наивности.
— Светлейший князь поручился своей честью, что с боярином ничего не случится.
— Да? — я задумался. — Ну ладно. Интересно, что такого скажет князь. Глеб, ты за старшего, пушкари пусть дежурят у орудий. Мало ли что. А я пока пойду собираться.
— Хорошо.
Когда я одетый вышел из каюты, посыльный и сопровождающие его воины чуть не вывалились из седел. Одет я был как подобает боярину, но вот куда щит пристроить? За спину? Так там две запасные сабли висят. Ладно, пока в руке понесу.
— Ну, что смотришь? Давай показывай дорогу, — сказал я, одним движением взлетая на лошадь и прикрепляя щит к седлу.
Прежде чем мы тронулись, меня окликнул Ветров. Ударив по бокам лошадь, я подъехал к ушкую.
— Что? — тихо спросил я.
— Без свиты родовитому боярину ехать в гости неуместно, — также тихо ответил он.
— Готовь людей. Думаю, пятерых хватит.
Не знаю, где воины нашли лошадей, но буквально через полчаса мы уже скакали в город.
Поправляя вооружение, я размышлял о дальнейших шагах. Например, так тяжело вооружился я не для того, чтобы обезопасить себя, а чтобы показать, как я верю местному князю. Доверия он у меня совершенно не вызывал. Если он надумает захватить ушкуй с золотом, то я предпринял ряд мер для предотвращения этого.
Стуча копытами по бревнам настила пристани и утоптанной до состояния камня земли порта, мы скакали к городу. Внешний город мы промчались вихрем, подняв мелкую пыль, а во внутреннем, за крепостной стеной, скорость пришлось убавить, народу было больше, хотя едущие впереди воины исполняли роль ледоколов. Теперь понятно, для чего они были нужны.
К моему удивлению, прибыли мы в кремль, я то думал, у князя будет свой дом, но как-то не сообразил, что кремль это не только место работы, но и его дом. Стереотипность мышления. В мое время все кремли это музеи, ну кроме современного Московского, конечно. Там сейчас оккупанты сидят.
Лошадь принял один из холопов, поэтому, соскочив на землю, я повертел головой, прикидывая, как буду прорываться, снял с седла щит и направился к входу в терем. Ведь кремль это не одно здание, а ряд жилых и хозяйственных построек.
Что мне понравилось — на крыльце стоял сам князь. По местным понятиям, если хозяин встречает гостя на крыльце, то этим он показывает свое расположение. Михалыч мельком об этом упоминал, но больше уделил внимания тому, что меня должны чем-то угостить. Главное, по его словам — это выпить до дна.
На крыльце кроме князя, который сверлил меня буравчиками глаз, стояли еще несколько человек. Женщина — это явно жена и трое мужчин, ближние товарищи или родственники.
Когда я подошел, жена князя — кстати, а как его зовут? — спустилась на одну ступень и протянула мне литровый ковш с каким-то напитком. Это было кстати, пить я хотел. С подозрением посмотрев на ковш, я стал пить. Сложно сказать, что это было, но мне понравился вкус. Напиток явно не алкогольный, букет больше ягодный. Хотя от местного владыки можно чего угодно ожидать.
Перевернув ковш и тем самым показав, что выпил все до дна, и дурных мыслей относительно дома у меня нет, я вернул ковш хозяйке и трижды, согласно традиции подобных встреч, поцеловал ее.
— Лепо, — сказал я громко.
Князь слегка улыбнулся, показывая, что доволен, но продолжал буравить меня взглядом. Родственники же заулыбались шире.
— Прошу, — указала хозяйка на вход в терем. Мою свиту увели в другое помещение один из воинов князя, так что о них я не беспокоился.
Когда мы вошли в терем, то я пошел рядом с хозяином.
— Князь, не подскажете, что было в ковше? Никогда такого напитка не пил.
Мне показалось, князь споткнулся от моего вопроса, но потом, после некоторой заминки, все-таки ответил:
— Сбитень, — тут я удостоился внимательного изучающего взгляда.
Терем я изучить не успел, мы буквально сразу после освещенного лучинами коридора оказались в трапезной. Стол мог вместить человек двадцать, но нас было только десять — появились еще трое детишек, видимо, дети князя.
Я знал, что деловые вопросы не решаются в первые мгновения, сейчас меня изучат хозяева дома, а пока они составят свое мнение, можно успеть и перехватить чего-нибудь.
Прежде чем сесть, я решил разродиться подарками, это тоже соответствовало правилам, если, конечно, желал гость. Я желал.
— Прими в дар, княже, — сказал я и, сняв со спины две быстрые булатные сабли, протянул их хозяину дома вместе с ножнами. — Эти сабли уже побывали в бою и испили крови. Когда я захватил дома начальника стражи и главного казначея Кырыма, то немало поработал ими.