Глава 7
Робера де Ларошфуко заворожили те крохи сведений об УСО, что ему удалось раздобыть. Асимметричная, невиданная прежде война, которую вело Управление, отвечало юношескому максимализму Робера. Он мечтал покрыть свое имя неувядаемой славой – такой, какой не снискал еще ни один Ларошфуко. И неплохо повеселиться в процессе. Покидая резиденцию де Голля на Карлтон-Гарденс, Робер уже чувствовал, что репутация УСО затмевает славу «Сражающейся Франции». Да что там – любой боевой силы в мире! Ведь на счету Управления уже значились две крупнейшие победы союзников в Европе.
Первая – убийство Рейнхарда Гейдриха, архитектора «окончательного решения еврейского вопроса». Два чешских агента метнули в его «мерседес» бомбу с контактным взрывателем, когда машина, визжа покрышками, вписывалась в крутой поворот на пражской улочке. Вторая – диверсия на заводе Norsk Hydro в Норвегии, где немцы производили тяжелую воду, ключевой компонент для ядерного оружия. Девять норвежских агентов УСО просочились на считавшуюся неприступной территорию, затерянную высоко в горах. Обнаружив в подвале цистерны с тяжелой водой, они заложили бомбы с часовым механизмом. Затем, прихватив с собой охранявшего цех норвежского ученого, диверсанты вернулись тем же путем и с благоговейным трепетом взирали на взрыв. И все это – без единого выстрела!
Когда Робер де Ларошфуко снова встретился с Эриком Пике-Уиксом, он сказал, что хочет присоединиться к этой секретной организации, чьи агенты не боятся идти туда, куда не рискует сунуться никто другой. Пике-Уикс одобрительно улыбнулся. Робер был аристократом с авантюрной жилкой, а в УСО брали самых разных людей – среди 13 000 его агентов по всему миру можно было найти кого угодно, «от сутенеров до принцесс», как писал один историк. Но Пике-Уикс дал понять, что сейчас, в 1943 г., его агентство особенно остро нуждается в определенном типе бойцов. Важнее аристократического происхождения Робера и даже его лихой удали была национальность. УСО позарез нужны были французы.
Соображения географической близости, стратегической, военной и политической значимости Франции для Британии имели исключительное значение. Это отражала и организационная структура УСО: делами большинства оккупированных государств заведовала какая-нибудь одна секция Управления. Франции же, как считало руководство агентства, требовалось шесть.
Две из них выполняли львиную долю работы и оставили самый заметный след в истории. Секция F была основана в 1940 г. Ее костяк составляли двуязычные британские агенты, забрасываемые во Францию для организации подполья. Секция F дала УСО немало блестящих оперативников, но вскоре Управление вышло за ее рамки. Причиной тому стала серьезная ошибка, допущенная в начале войны. Секция F возомнила себя самодостаточной и отказалась сотрудничать с голлистской «Сражающейся Францией». Собственно, F называли в Управлении «независимой французской секцией», а штабу де Голля и вовсе сообщили, что никакой такой секции не существует. Когда же правда всплыла, голлисты пришли в ярость. Итогом скандала стало создание в недрах УСО еще одной французской секции – RF.
Эта секция работала рука об руку со «Сражающейся Францией». УСО учредило ее в мае 1941-го, уступив политической необходимости: кто-то должен был поладить с де Голлем. Но по мере того как мировая схватка набирала обороты, RF, пожалуй, даже затмила секцию F. Особенно когда французы хлынули в Лондон, требуя аудиенции у генерала. Де Голль совместил кураторство над RF с собственной разведслужбой – Центральным бюро разведки и действия (Bureau central de renseignements et d'action, сокращенно BCRA).
Эрик Пике-Уикс, человек с глуповатой улыбкой, возглавил RF летом 1941 г. Его штаб-квартира на Дорсет-сквер, 1 располагалась в двух шагах от голлистского оплота на Карлтон-Гарденс. RF и разведка «Сражающейся Франции» сотрудничали настолько тесно, что многие миссии «размывались» и приобретали французский колорит. Порой даже сам Пике-Уикс не мог провести четкую грань.
Поначалу RF была «смехотворно крохотной», вспоминал Пике-Уикс. Но со временем организация разрослась до пяти сотен агентов, если не больше, причем среди них были как мужчины, так и женщины. Впрочем, точное число назвать трудно, поскольку лояльность многих сотрудников была весьма условной и ситуативной. Так или иначе, именно RF убедила Черчилля выделить французскому Сопротивлению самолеты и горы оружия. RF организовывала вчетверо больше парашютных сбросов, чем секция F. И RF первой завербовала легендарного Жана Мулена[29], создавшего по всей стране мощнейшую сеть Сопротивления: за его голову немцы готовы были отдать любые деньги.
Создав ведомство, Эрик Пике-Уикс раздувал пламя, пока оно, взметнувшись до небес, не застлало полмира клубами дыма. Эта титаническая работа измотала его вконец. К моменту знакомства с Робером де Ларошфуко Пике-Уикс уже болел туберкулезом. Врачи велели ему оставить пост и перейти на щадящий восьмичасовой график, однако Эрик слишком любил свое дело. Вот почему, едва Робер вышел от де Голля, Пике-Уикс вызвал юношу к себе.
Эрик предложил Роберу войти в состав отдела «действий» – диверсионного подразделения, особой оперативной группы, которую «Сражающаяся Франция» курировала совместно с секцией RF. Ларошфуко становился британским агентом, но, ввиду запутанной иерархии RF, мог с полным правом именоваться борцом французского Сопротивления. Элитным бойцом-диверсантом.
Если, конечно, ему удастся осилить программу подготовки, многозначительно добавил Пике-Уикс.
Глава 8
Первым делом новобранцев начали гонять в походы. Каждое утро Робер и другие стажеры, успешно прошедшие психологический отбор УСО и проверку личных качеств, вставали в 6:00 и выходили на марш-броски. Поначалу – на два-три километра, но вскоре дистанция увеличивалась до 25–30 км. За спинами у рекрутов висели туго набитые рюкзаки. Все это происходило в Инчмери близ Саутгемптона, на берегу Ла-Манша в Южной Англии – там, где проходили базовую подготовку агенты секции RF. Впрочем, Ларошфуко об этом не догадывался: УСО из соображений безопасности скрывало от иностранцев многие детали тренировок. Сам Робер, например, пребывал в уверенности, что его натаскивали в Манчестере (а это добрых 300 км к северу).
У секретной службы и впрямь имелось немало тайн. Уже после войны ветераны УСО вспоминали, что в учебных лагерях их делили на группы по национальности или специализации (радисты, промышленные диверсанты и т. д.), но имен друг друга стажеры не знали. Только псевдонимы. Всякое письмо домой подвергалось цензуре. Даже изматывающие переходы служили скрытой цели: инструкторы приглядывались, нет ли среди рекрутов пьяниц или наркоманов, непригодных к тайной работе.
Базовый курс длился около трех недель[30], после чего началась настоящая диверсионная подготовка. Робера отправили в Шотландию, на дикое и захватывающее дух западное побережье Инвернессшира. Укромные поместья, которые облюбовало здешнее начальство, были хорошо знакомы шефу УСО Колину Габбинсу и, по выражению одного историка спецслужб, «надежно укрыты от посторонних глаз». В Инвернессшире было мало дорог, а неподалеку располагалась военно-морская база, из-за чего Адмиралтейство объявило весь район закрытой зоной. Впрочем, не всем эта глушь казалась идеальной. Как-то по осени один голландский агент назвал Инвернессшир «жалким, бесплодным краем, где почти нет людей, а с хмурого неба, вечно затянутого тучами, вечно льет дождь… Самое что ни на есть унылое место!»
Ларошфуко и около трех десятков его товарищей учились навыкам, по которым можно было судить о характере предстоящих боевых операций. Спрыгивать с поезда, идущего со скоростью 50 км в час, и скатываться под откос без единой царапины. Ползти по-пластунски под свист самых настоящих пуль. Инструкторы поощряли попытки незаметно сбежать из лагеря, показывали стажерам, как выживать в условиях дикой природы, заставляли учиться читать карты и понимать, что показывает компас. Сотрудники УСО выдали Роберу и прочим телефонный номер на случай чрезвычайной ситуации, но, конечно, не сообщили, кого пригласить к аппарату.
Будущих агентов обучали диверсиям самого разного типа. Главным «учебным» взрывчатым веществом был циклонит[31], смешанный с пластичной основой, – идеальный выбор для новичков: не взорвется, даже если по нему палить из автомата. Чтобы рвануло, нужен детонатор внутри самой массы взрывчатого вещества. Зато лепить из него можно было что угодно, как из теста. Просто находка для начинающего подрывника![32]
Занятия по промышленному саботажу вел настоящий профессионал – подполковник Джордж Т. Рим. Когда агенты заканчивали базовый курс боевой подготовки, их распределяли по узким специализациям. Особым спросом пользовалась школа подрывного дела в рамках продвинутой программы учебного центра специальной подготовки УСО под названием «Станция XVII» (Брикендонбери, графство Хартфордшир). Мрачный, нелюдимый, чуть ли не зловещий с виду Рим оказался блестящим наставником. Он не только учил взрывать поезда, мосты и железнодорожные пути – излюбленные мишени диверсантов со времен Лоуренса Аравийского, – но и развивал в учениках нестандартное мышление: когда, где и как лучше всего рвануть для максимального эффекта.
К примеру, пустив под откос поезд или обрушив мост, важно не забыть заминировать подъемные краны, без которых немцы не расчистят завалы. Это надолго застопорит нацистскую военную машину. Можно подорвать линию электропередач до самого горизонта – а можно ограничиться единственным трансформатором, питающим всю цепь.
Уничтожение целого завода по производству боеприпасов, вероятно, поднимет дух народа оккупированной страны. Но куда полезнее подорвать один-единственный цех, производящий уникальные, незаменимые детали. А для этого нужно как следует разбираться в тонкостях инженерии и промышленной архитектуры. Историк УСО М. Р. Д. Фут писал: «Всякий, кто прошел школу [Рима], начинал смотреть на заводы и фабрики совсем по-другому. Он без труда вычислял ключевые станки и механизмы, а затем решал, как вывести их из строя при помощи небольшого количества взрывчатки, заложенной в нужных местах». Это Рим обучал тех норвежских агентов, которые впоследствии подорвали цех Norsk Hydro по производству тяжелой воды.