Бравада капитана Зимогляду не понравилась, но, с другой стороны, для подобного мероприятия слишком осторожный опер не подходит, просто сорвет задуманное. Мысли полковника буквально зудели в черепе, он даже прикусил нижнюю губу и только спустя несколько секунд заговорил негромким деловым тоном:
– Значит, сделаем так. В Элисте сейчас находится мой офицер, у него есть все необходимые полномочия. Местную милицию и ФСБ трогать не будем, используем военных. Там есть вертолетная база, при базе имеется рота антитеррора, вот ее и задействуем в случае необходимости. Такой вариант подходит?
– Вполне, – недолго думая, ответил Кирилл.
– Хорошо, теперь давай сюда этих морских головорезов. Нужно и их проинструктировать.
– Может, я сам? – опека «особиста» не особо радовала капитана, но Зимогляд был непреклонен.
– Когда будешь на моем месте, тогда и инструктажи будешь сам проводить. А мне на старости лет лишние переживания из-за того, что бойцам перед операцией кто-то чего-то недоговорил, не нужны. Так что, давай зови своих полосатых.
Вернулся Кирилл через минуту в сопровождении двух коротко стриженных атлетов. Гражданская одежда буквально трещала по швам на их бугристых от мышц телах.
– В общем, так, хлопчики, слушайте меня внимательно.
Инструктаж длился недолго, теперь полковник сделал упор на действии группы прикрытия.
– Бравада и геройство ваши мне ни к чему, ведите себя так, как ведут обычные менты. Особо ни во что не влезайте, но ситуацию просекайте. Если что, действуйте на опережение.
– Огонь на поражение или церемониться? – деловито осведомился Виктор Савченко, он был достаточно опытным бойцом и знал наверняка – от начальства можно всего ожидать.
– Если припрет, никаких церемоний, валить всех вглухую, – отрезал полковник, затем, немного подумав, добавил: – Да, и вот еще что. – Выложил на стол свой невзрачный портфель, с которым никогда не расставался, щелкнул замками и вытащил наружу прибор, больше похожий на водолазный чехол для ножа. На первый взгляд обычная выгнутая пластиковая пластина с двумя резиновыми ремнями, но снаружи к ней был прикреплен стандартный стреляющий нож разведчика. – Вот, держи, Стрелок, ваш крестник соорудил.
– Беня? – от удивления у Виктора вытянулось лицо, он вспомнил недавнего своего знакомого самородка, оружейника с редкой фамилией Бенкендорф.
– Беня, Беня, – заулыбался «особист». – Толковый парень, только дорвался до лаборатории, так стал такие вещи вытворять, только держись. Меньше чем за неделю соорудил прибор для скрытного ношения «НРС-2». Так что, считай, проводишь испытания в боевых условиях. Понял?
– Так точно, – посерьезнев, вытянулся морской пехотинец.
– Отлично. Выполняйте…
Рамзан Иергиев смотрел с нескрываемой ненавистью на своих пятерых подчиненных. У двоих на физиономиях багровели свежие кровоподтеки.
– Вы что, бараны, последние мозги прокурили дурью? Кто разрешил вам вообще заходить во второй вагон, идиоты?
– Не собачься, брат, – пытался его успокоить крепыш с мощной челюстью. – Они всего лишь две бабы, и все. А бабы, они же, как кобылы, им жеребцы требуются. Так почему мы не могли быть этими жеребцами?
– Заткнись, Муса! – не в силах сдерживаться, рявкнул Рамзан. – Ты что, не соображаешь, для того, чтобы сопроводить на юг этих двух девок, нас вытащили из наших теплых нор, наняли целый железнодорожный состав и даже купили вертолет. И если с этими, как ты выразился, кобылами что-то случится, знаешь, что с нами со всеми будет? Сам ведь должен понимать, Муса, что это за люди и что они с нами могут сделать. По крайней мере, родственникам хоронить ничего не останется. Мне такая смерть не подходит.
Вайнахи молчали, низко опустив головы, только сейчас до них дошло, чем их невинное развлечение могло окончиться, если бы эти две кобры не смогли за себя постоять.
Рамзан устало махнул рукой и вновь вперил тяжелый взгляд в проштрафившихся, собираясь продолжить нравоучения, но состав сильно тряхнуло. К головному вагону стали цеплять локомотив.
– Мне тут не нравится один тип, – над Иергиевым нависла мощная фигура Барса, все это время он вел себя как настоящий цепной пес, следя за тем, чтобы никто из посторонних не приближался к составу.
– Какой еще тип? – мгновенно насторожился Рамзан. Все-таки здесь он себя чувствовал командиром партизанского отряда в глубоком вражеском тылу. И если кому-то станет известно, кто на самом деле арендовал железнодорожный состав, то уже через полчаса здесь будет батальон «краповых беретов» с тяжелой бронетехникой, а вполне возможно, и с боевыми вертолетами. Второго Буденновска федералы не допустят.
– Вон того мужика у старого пакгауза видишь? – Барс ткнул пальцем в окно, указывая на немолодого мужчину, сидящего на корточках и дымящего «беломориной».
– Это бригадир грузчиков, – Рамзан узнал мужчину, который попросил закурить во время погрузки вертолета на платформу.
– Я знаю, кто это, – резко ответил помощник, – только последние дни он постоянно крутится возле нашего состава. Может, хочет чего-то спереть, а может…
– Мы через полтора часа уезжаем, – пытался сам себя успокоить Рамзан, но его помощник оставался непреклонен.
– Он мог много чего разглядеть, а потом и ляпнуть что-то лишнее. И если сказанное им дойдет до нужных ушей, нас в течение нескольких часов обнаружат и превратят в решето.
– Я понял, – негромко ответил Иергиев и подошел к стоящим гурьбой пятерым боевикам, которые так и не решились разойтись без команды. – Муса, Али и Карим, у вас появился шанс реабилитироваться… – В нескольких словах он быстро пояснил цель предстоящего задания и в конце добавил: – Оружием не пользуйтесь, тихо кончите его, труп спрячьте.
– Все сделаем в лучшем виде, – горячо заверил его заметно повеселевший Муса.
Трое вайнахов один за другим пружинисто спрыгнули на перрон и гуськом направились в сторону старого полуразрушенного пакгауза. Место было вполне подходящим для задуманного…
Алексей Варава докурил папиросу и встал с полусгнившей балки, собираясь сменить место для наблюдения. В этот самый момент он увидел, как из одного из вагонов «чеченского» эшелона выпрыгнули трое «духов», которые быстрым шагом направились в его сторону.
Они двигались по-волчьи, цепочкой, первый цепким взглядом смотрел вперед, следующие позади контролировали левую и правую стороны.
Бывшему контрразведчику не нужно было много времени, чтобы понять, с какой целью и куда так стремительно направлялись эти абреки. Он хорошо изучил географию станции и мог запросто скрыться, но что-то заставило отставного майора остаться на месте. Он только бросил в ближайший куст телефон, полученный от офицера «комитета», и стал сминать бумажный фильтр очередной папиросы.
Когда до пакгауза оставалось метров двадцать, впереди идущий Муса крикнул, обращаясь к Вараве:
– Эй, мужик! Постой!
– А я никуда не тороплюсь, – спокойно ответил Алексей. Глядя в глаза чеченца, он глубокими затяжками раскурил папиросу.
– Заработать хочешь? – теперь убийц и их жертву разделяли считаные метры.
– А кто ж не хочет, – охотно откликнулся грузчик.
– Тогда у тебя есть шанс. – Оказавшись рядом с грузчиком, Муса негромко предложил: – Идем пошепчемся.
Он указал рукой в сторону обвалившейся крыши пакгауза. Старые надежные стены должны были стать прикрытием готовящегося убийства.
– Ну хорошо, идем, – согласился Варава. И в сопровождении трех чеченцев прошел к развалинам склада, оказавшись на довольно большой площадке, вполне подходящей для хорошей потасовки.
Бывший офицер спецназа ФСБ за долю секунды до нападения почувствовал опасность и тут же сделал широкий шаг вперед, с одновременным разворотом в сторону чеченцев. В этот момент Муса попытался накинуть ему на шею удавку из куска телефонного провода, но не успел. Варава легко поднырнул под петлю и тут же засадил кулак в печень крепыша. Тот охнул и сложился вдвое, а в следующую секунду получил сокрушительный удар в лицо кирзовым сапогом.
Долговязый Али и самый молодой, Карим, возмущенные наглым поведением работяги, одновременно бросились на него. Алексей просто отступил в сторону, заставляя атакующих его чеченцев на ходу перестраиваться.
Али ударил Вараву ногой, удар оказался сильный и правильно поставленный и обязательно достиг бы своей цели, спровоцировав разрыв внутренних органов, но отставной майор умело ушел от удара и незаметным движением руки подбил ступню атакующего. Долговязый сделал обратное сальто и рухнул лицом вниз на месиво из песка и различного мусора, потеряв на какое-то мгновение сознание.
Карим, гортанно подвывая, бросился сломя голову на Вараву. В его руке угрожающе блеснуло длинное остро отточенное лезвие кинжала. Алексей успел перехватить кисть руки с оружием и с разворота провести бросок, а когда чеченец рухнул на землю, попытался добить его ударом кулака в затылок, но не успел. На него рыбкой бросился пришедший в себя Муса.
Мужчины покатились по песку, нанося друг другу беспорядочные удары. На помощь Мусе подоспел вскочивший на ноги окончательно обозленный Карим, он воинственно размахивал своим кинжалом и злобно вращал глазами.
Захватив руки Мусы, Алексей со всей силы ткнул его лбом в лицо. Мясистый нос сломался без привычного хруста, просто раздалось неприятное хлюпанье, как от созревшего нарыва. Чеченец застонал. Тут же ослабив хватку, Варава, не теряя времени, двинул его двумя руками по ушам и рывком отшвырнул тело от себя, а в следующую секунду подсек налетевшего юнца.
Карим снова полетел на землю, за это время экс-майор поднялся на ноги и осмотрелся.
Сейчас Алексей Сергеевич походил на загнанного скакуна, десять лет гражданской жизни давали о себе знать. Да и его противники выглядели не лучшим образом. Али держался за ушибленную грудь и негромко стонал, полулежа у входа. Лицо Мусы было окровавленное и опухшее. Он напоминал хищника, загрызшего свою жертву. Карим стоял на левом колене, правой рукой опираясь о стенку, и раскачивался, пытаясь встать. Опустив голову, он свободной рукой держался за разбитый затылок.