Катрин, выплакавшись, ушла, а Франц направился прямиком к директору. Господин Нойер принял водителя, он никогда не отказывал сотрудникам. Франц обрушился на начальника с путанной, но горячей и искренней речью о предназначении девочек вообще, о судьбе Катрин Зобель в частности, а закончил мольбой - не губите маленькую русскую! Дайте прожить ей свою жизнь, не лишайте женского счастья!..
Директор слушал, постукивая карандашом по столешнице, чуть кивал в такт словам.
- Если вы закончили, Франц, то свободны. Я разберусь в вопросе и подумаю, что можно сделать для Зобель.
Лишь дверь за водителем затворилась, Нойер набрал телефонный номер, намертво врезавшийся в память. Господин Клюге был немедленно поставлен в известность о произошедшей утечке информации.
- Не стоит беспокоиться, герр директор, - уверенно прожурчал голос в трубке. - Я пришлю своих людей, а для вас - нового водителя. Он не будет задавать вопросов. Вообще никаких.
Тем же вечером приехали люди из окружного СС. Без шума посадили Франца в автомобиль, больше его никто не видел. Вместо него остался другой человек, Фердинанд. Он был немым и ни с кем не общался. Катрин попыталась узнать у госпожи Циге, где старый водитель, но та лишь удивлённо выгнула выщипанную бровь:
- Зачем тебе? Это распоряжение господина директора. Наверное, у Франца закончился срок службы, и он отправился домой, к родным...
Но Катрин уже умела улавливать фальшь в голосе. Ночью она плохо спала, всё думала, правильно ли поступила, рассказав так много другу? Не навредит ли ему этим? И вот теперь оказывается, что его больше в нет замке. Оправдались самые худшие её опасения. К родственникам поехал, как же... Или с родственниками вместе - в концлагерь.
Сейчас, выбираясь из глубоко кресла под неумолчный лепет профессора Бертольда, несущего как всегда какую-то научную околесицу, она неожиданно вспомнила утраченного друга. Но как-то вскользь, без прежней горечи. Голова кружилась, и во рту появился противный металлический привкус. Быстрее бы добраться до постели и прилечь, обняв любимого медвежонка с испачканным ушком. Раньше, пока её не отселили от Адель Урсо, она немного стеснялась соседки. Скажет: вот, мол, дурочка, всё в игрушки играет. Зато теперь никто не мешал.
Милый медвежонок, я иду к тебе!
Только о папе Катрин почему-то вспоминала всё реже...
(1) - К. М. Вилигут - немецкий оккультист и бригадефюрер СС, заметно повлиявший на мистические воззрения Третьего рейха.
(2) - Манфред фон Кнобельсдорф - комендант замка Вевельсбург, главной оккультной цитадели СС, оберштурмбанфюрер СС.
(3) - хостел - система размещения людей в Европе, заключающаяся в предоставлении постояльцам спальных мест без дополнительных удобств.
Глава 5
1938 год. Северный Шварцвальд, Германия
Катрин придирчиво рассматривала себя в зеркале. Действительно, за прошедшие годы она ничуть не изменилась. Внешне, во всяком случае. Те же смешные косички, огромные серые глазищи, слегка оттопыренные уши. И фигурка та же: худенькие плечики, тоненькие ручки и ножки, рост - от горшка два вершка. Одёжка - ситцевое платьице и нитяные чулки. Маленькая девочка восьми лет от роду. Не обманул профессор, провёл-таки свою программу на все сто.
После начала подготовки Катрин поселили в верхнем ярусе северной башни. Уютная комнатка на одного человека, шторы на окнах, полка с книгами. И ещё можно заказать какую захочешь в библиотеке через Ирму. Так звали приставленную служанку. Она приносила еду, убиралась в комнате, через неё можно было передать любую просьбу госпоже Циге или директору. Выглядела Ирма молодой, наверное, немного за двадцать, но девушка постоянно молчала. Только кивала. Памятуя историю с Францем, Катрин подозревала, что она тоже немая. Но так было даже удобнее.
Этажом ниже Бертольд смонтировал свою аппаратуру. Для занятий же выделили специальное помещение рядом с жилой комнатой. Теперь преподаватели сами приходили к воспитаннице. Были те, которых она знала раньше, но появились и другие - суровые мужчины с военной выправкой. И предметы они преподавали соответствующие: взрывное дело, радиодело, шифры, способы уничтожения объектов. Потом добавились ориентирование на местности, способы маскировки и скрытого передвижения. Это всё уже за пределами замка, в лесу. Учил поджарый и вёрткий Густав, двигавшийся замедленно и пластично как змея, но в любой миг готовый сорваться в стремительный бросок атаки. Ни дать ни взять - кобра, вставшая на хвост. Только что не шипел, не пугал, сразу действовал. А ещё он умел быть незаметным, словно тень в безлунную ночь. Вот так, на пустом месте. Вроде стоит в уголке, а вроде его и нет.
- Человека делает видимым страх, мысли о том, что на него смотрят, - поучал он. - Отрешись от мыслей, стань бездумной, бестелесной, лёгкой, как дуновение ветерка...
Катрин старалась, со временем у неё начало получаться.
Ещё Густав проводил упражнения по стрельбе, учил метать предметы в цель - ножи, заточенные гвозди, звёздочки. Да хоть вилку или любую обыкновенную железку, лишь бы она имела небольшой размер и хотя бы один острый край, то есть могла втыкаться. В тело врага.
По-прежнему много уделялось внимания языку. Приходила Инесса, они много болтали, хотя тренировать живую разговорную речь было бы интереснее в группе. Но и в индивидуальной подготовке нашлись свои плюсы. Вот Инесса говорит с ней на литературном русском языке, как могла бы разговаривать студентка университета, а вот неожиданно переходит на южнорусский говор с мягким «г», а вот на волжский, окающий. Катрин должна была сходу подхватывать, перестраивать речевые обороты, интонации. Всё это походило на игру. Было довольно весело.
Ну и конечно, инструктор Ло. Физподготовка теперь проходила дважды в день: два часа утром, до общего подъёма и завтрака, и три часа вечером, во время вечерних чтений и свободного времени для остальных. Желтолицый преподаватель мучил ученицу упражнениями на гибкость и выносливость, заставлял оставаться в одной позе - сидя, лёжа, стоя - по несколько часу кряду. Задерживать дыхание: вначале ненадолго, на сколько сможет, потом дольше, потом на пределе сил, «через не могу». Постепенно время в бездыханном состоянии стало доходить до десяти минут и более, но Катрин уже переносила асфиксию гораздо легче.
Проводил он занятия и на свежем воздухе, в лесу близ Кнохенхюте. Особенно поздней осенью и зимой. В рубашке и лёгких брючках Катрин погружалась в ледяную воду и принималась дышать специальным образом, выполняя при этом упражнения, показанные инструктором Ло. Мысленно гнала кровь и прану - животворящую энергию - по сосудам и энергетическим каналам тела. Вызывала микроскопические сокращения мышц, не видимые глазом, но дающие тепло. Такие методики давали возможность не замерзать в воде, в снегу, в сыром овраге. Задания на бессонницу, беззвучие, бездействие. Голодание...
После практических занятий Ло доставал красочные атласы с изображением человека. Особое внимание обращал на ладони, предплечья, лодыжки, шею и голову - открытые, доступные участки тела. Показывал точки, раскрашенные в разные цвета. Потом нужно было найти эти места на себе или отлично выполненном манекене, мало отличимом от настоящего человека. Со временем Катрин научилась попадать в нужную точку на теле не глядя, одним лёгким касанием.
Плюс через день сеанс у профессора Бертольда. Поначалу что-то у него там не ладилось. В кресле Катрин проводила времени мало, зато говорил учёный много. Всё лопотал и лопотал какую-то научную дребедень, из которой Катрин ровным счётом ничего не понимала. Но привыкла, журчание непонятных слов даже как-то успокаивало. Позже сеансы удлинились, а учёный теперь больше помалкивал.
Она уже привыкла к размеренному, чётко расписанному течению жизни, к своему новому положению, но иногда случалось неприятное. Порой Катрин видела остальных девчонок. Издали, из окна своей комнаты, когда те выходили на общие построения. С замиранием сердца вглядывалась она в знакомые лица, отмечала с неприятным удивлением, как вытянулась и похорошела Адель Урсо. Прямо настоящей барышней стала. А у Ханны Куна неожиданно обнаружилась самая настоящая женская грудь. И другие девочки, с которыми она начинала - подросли, округлились в положенных местах, выглядели крепкими и ловкими. Повзрослевшими. А она...
В такие минуты смертная тоска одолевала Катрин. Ну почему так?! Почему им всё это дано - щедро, с горкой, от Бога, а она - замухрышка, недомерок, некое бесполое существо, которое и девочкой-то можно назвать только из-за косичек?..
«Ты хочешь стать Валькирией?» - «Да!» - «Ты станешь ею! Самой могучей, беспощадной и великой Валькирией, какую только видел свет!»
Катрин перетерпела, запретила себе подходить к окну и глазеть во двор. Во время построений садилась за стол, впивалась глазами в топографические карты или принималась разбирать и чистить пистолет. Лишь одна мысль успокаивала - она особенная. Она сильнее и хитрее их всех, её превосходство скрыто под непроницаемой личиной фальшивой детскости. И она ещё своё возьмёт...
Так пролетели два года. Катрин не покидала замка (за исключением занятий на местности, понятно), редко выходила из своей комнаты. Система сохранения тайны воспитанницы Зобель - индивидуальные занятия, полная изоляция, исключение возможности встречи с другими ученицами - действовала. Однако от случайностей никто не застрахован. Однажды, возвращаясь с утреннего кросса, Катрин случайно чуть не столкнулась с одной из девчонок лицом к лицу. Та появилась во дворе в неурочное время, спешила к открытию лавки для покупки какой-то мелочи.
Нойер ставил сохранение тайны эксперимента первостепенным условием и вскоре господин директор зашёл к Катрин после обеда.
- Профессор Бертольд утверждает, что изменения в твоём организме устойчивы, - проговорил он. - Сеансы больше не потребуются. Тебе нужно переехать на новое место жительства, девочка. Мы переправим тебя во Франкфурт-на-Майне, к надёжным людям. Программу Кнохенхюте ты в целом освоила, пришло время изучать другие премудрости. Да и ты не должна расти букой, общение со сверстниками - теми, которых ты будешь считать таковыми по легенде, - просто необходимо. Пора пожить в нормальной семье, выходить в город. Продолжишь школьные занятия, для всех это будет будто бы обычная школа, но сама п