Агент Гондукк плотнее прижимала к груди плюшевого медвежонка.
А прогулка, она же разведка, продолжалась. Разведчики прошлись по Трафальгарской площади, полюбовались на величавую колонну Нельсона, отлитую, как гласит история, из пушек поверженных врагов. Восхитились изысканной архитектурой Национальной галереи. Жаль только фонтаны, столь украшавшие площадь, сейчас не работали. Далее парочка проследовала на пятачок Чаринг Кросс, потолкалась у памятника Карлу I и спустилась по Мэлл к Адмиралтейской арке.
Сама по себе арка выглядела грандиозно, но Адмиралтейский дом был отсюда не виден. Поэтому пришлось вернуться на Чаринг Кросс, а оттуда перейти на Уайтхолл стрит. Спустившись по улице, они нашли небольшой ресторанчик напротив Адмиралтейства. Здесь наверняка перекусывали служащие многочисленных ведомств Уайтхолла, и заведение заполнялось посетителями. На высокого мужчину в шляпе и девочку в короткой курточке, прижимающую к груди игрушку, никто не обратил внимания.
Хартман заказал себе кофе, а Катрин мороженое - здесь всё это ещё подавали, и всё было натуральным! Сам отошёл сделать звонок по телефону. Катрин ела бело-розовую холодную вкуснятину и смотрела в окно. Громадное светлое здание Адмиралтейства просматривалось плохо, только крыши башен со шпилями, зато жёлтая, кирпичная стена трёхэтажного Адмиралтейского дома была как на ладони.
Хартман вернулся оживлённым, глаза его блестели.
- Ну, как тебе вид?
- Нормальный вид, - ответила Катрин. Говорили они по-английски, но тихо, чтоб не слышали за соседними столами.
- Источник сообщает, кабинет выходит окнами на Уайтхолл. То есть, вот эта самая стена, что у тебя перед глазами. Третий этаж, среднее окно. Встреча начнётся в десять часов утра.
В Адмиральском доме на каждом этаже было ровно по пять окон. Катрин пристально всмотрелась в будущую цель. Сейчас она ничего не видела кроме обыкновенного проёма на жёлтой стене. Но завтра, когда под воздействием человеческой боли и крови оживёт Тор, тогда она, быть может, рассмотрит больше. И совершит молниеносный удар по врагу. Смертоносный и беспощадный. Во славу Великой Германии! Ради утверждения высокого звания Валькирии! А более всего, для любимого человека.
Следующим утром Хартман и Катрин пришли в ресторанчик в половине десятого. Посетителей было мало, в основном пили утренний кофе и читали газеты. Манфред заказал плотный завтрак, который диверсанты поглощали не спеша. Оба волновались, но никто этого не показывал. Хартмана беспокоила Катрин. Одно дело полигон, спокойная обстановка тренировочного режима. Рядом нет неприятеля, не нужно думать об отходе, досадные случайности исключены. Не получилось что-то, всегда можно переиграть по-новому, попробовать ещё раз. В реальной диверсии всё может случиться с точностью до наоборот. Тут и дублей не дают, и в погоню бросятся наверняка. Во всяком случае, поднимут тревогу, начнут поиск. А уж сколько блестящих комбинаций провалилось из-за непредвиденных случайностей, мелочей, это знает любой разведчик, поработавший на «холоде».
Катрин тоже волновалась. Во-первых, это был её первый сольный выход. Францию можно не считать, там её надёжно охраняли, а поучаствовать дали лишь слегка, как сказали бы в театре «из-за кулис». А во-вторых, и это было главным, нельзя оступиться рядом с любимым Зигфридом. Его карьера наверняка зависит от успеха мероприятия, так что подводить напарника никак нельзя. Напротив, сделать всё нужно с блеском, одним точным броском. И чтоб потом не было никаких вопросов!
Тем временем сравнялось десять часов. Встреча должна была начаться, но для верности активацию Тора назначили на половину одиннадцатого. Хартман перешёл к кофе и взял газету, Катрин лениво ковырялась в блюдечке с десертом. Вкус еды она потом вспомнить не смогла, сколько ни старалась. Медленно текли минуты, внутреннее напряжение нарастало. В ресторанчик заходили люди, пили кофе, брали свежую газету и отправлялись на выход. А вот двое иностранцев за дальним столиком сидели уже больше часа, официант поглядывал с удивлением. Это нервировало и раздражало Манфреда.
Наконец, время настало. Катрин почувствовала момент сразу - по необычайной лёгкости в теле и приливу энергии. Она приложила ладонь к животику мишки, чтобы лучше чувствовать Мальчика. Хартман тоже понял - по лицу напарницы, ставшему вдруг осунувшимся и сосредоточенным, по неестественному блеску глаз и побледневшей родинке под левым глазом - началось. Он пытался читать, смотрел в развёрнутую газету, но текста не видел.
Катрин прикрыла веки. Мир моментально изменился - зеленоватый, чуть светящийся фон, зал ресторана, будто в дымке, контуры окружающих предметов смазались, расплылись. Зато здание через дорогу виделось очень хорошо, отчётливо, словно на чертеже архитектора - со всеми перекрытиями, этажами, кабинетами. Силуэтами прорисовывались фигурки людей, мебель в комнатах и коридорах. Но вот там, где встречались объекты, на месте самого нужного кабинета плавало размытое пятно. Словно облако тумана оно закрывало все подробности.
К такому Катрин не привыкла. После Франции она научилась вызывать нужное настроение, взвинчивать эмоции, возбуждать в себе ненависть и желание повелевать энергетическим потоком. В таком состоянии даже на полигоне Тор показывал ей тренировочные объекты во всех подробностях. А тут эмоции и так били через край: исступлённое желание выполнить задание, нервозность и мандраж, страх провала - всё в крайней степени, на пределе выносливости. Почему же нет чёткой картинки?!
И ещё одна деталь поразила Катрин. Она видела, что по всей длине здания за кирпичной кладкой находится небольшое свободное пространство. Далее шла вторая кирпичная стена, штукатурка или облицовка, что-то в этом роде, но вот в этой щели располагались тонкие, хорошо обточенные каменные пластины. И выложены они были так, что образовывали пятиконечные звёзды. Звёзды эти соприкасались лучами, образуя гармоничный узор пентаграмм, сеть без зазоров и перерывов.
Та же картина прослеживалась в Адмиралтействе. Хотя виднелся лишь краешек строения, но и там под облицовкой из мрамора просматривалась сплетение звёздочек такого же точно рисунка.
- Ну же! - сдавленно прошипел Хартман. - Катрин, время!
Его слова подстегнули её. Катрин потянула от луча часть энергии, сформировала шаровую молнию и... Шайзе! Ей пришлось широко открыть глаза, чтобы увидеть цель обычным зрением - открытую фрамугу в нужном окне. Раньше она руководствовалась внутренним оком, дарованным Тором, а сейчас... Катрин напряглась, внимательно вгляделась и запомнила траекторию, потом прищурилась, давая себе возможность смотреть и в реале, и в поле энергетического луча. Получилось! Даже долгожданное облачко закружилось рядом с нужным окном. На! - отпустила она заряд!
Молния образовалась в облаке и тотчас лопнула, разбрасывая снопы искр. Сильный хлопок гулко прокатился по Уайтхоллу, отразился от стен домов, задребезжали стёкла в окнах ресторана. В окне же Адмиралтейского дома стекло и вовсе разлетелось в брызги. Но и всё. Молния не захотела, не смогла, не соизволила залетать в назначенную комнату, а взорвалась, лишь народившись.
Тут же завыла сирена, возле здания появились вооружённые люди в форме.
- Нужно уходить! - отрывисто проговорил Хартман.
- Сейчас... - пролепетала Катрин. - Окно ведь открыто, я попробую ещё раз!
Операция рассыпалась на глазах, всё шло прахом. Она подводит любимого человека, не может забросить в это чёртово окно заряд энергии! Шайзе, да она делала это сто раз на полигоне, почему же сейчас, в самый нужный момент, всё идёт наперекосяк?!
Катрин судорожно зачерпнула энергии - благо поток не пропал, наполнял всё окружающее пространство. Швырнула, почти не целясь, полагаясь более на мудрость Тора, чем на свои способности. И попала! Она точно видела просверк в открытом окне!.. Но молния опять, словно заколдованная, не пролетела внутрь, отразилась от... чего? Стекла же уже не было! Значит, от воздуха?!
Отразилась и рикошетом полетела вниз, в стриженную живую изгородь под стеной Адмиральского дома. В кустарнике мгновенно образовалась дымящаяся пропалина в несколько метров, вспыхнул огонь.
- Пойдём! - тянул её за руку Хартман. К счастью, и официанты, и немногочисленные посетители были прикованы к окнам, наблюдая столь необычную картину. На злого мужчину и девочку с глазами, полными слёз, никто даже не взглянул.
Хартман был уже на ногах, он тащил Катрин. Она обмякла, теряя силы, как это всегда случалось после мощного воздействия, когда в ресторан вломились двое солдат из охраны Адмиралтейства.
- Всем оставаться на местах, приготовить документы... - начал первый и умолк, будто споткнулся при виде напряжённого, вскочившего со своего места Хартмана. Они, эти двое всё поняли сразу, по глазам. Солдат рванул винтовку с плеча, но Манфред выстрелил, не доставая оружия, прямо из кармана плаща.
Первый солдат начал заваливаться, но второй тем временем успел прицелиться. Гулко грохнул в помещении винтовочный выстрел. Пуля разозлённой осой прожужжала над головой Катрин. Хартман рывком переместил напарницу назад, прикрывая своим телом, и выхватив пистолет, расстрелял второго стрелка. После грохота выстрелов тишина в зале показалась оглушительно звенящей. Удушливо пахло сгоревшим порохом. Эсэсовец озирался в поисках новой опасности, но немногочисленные посетители при звуке выстрелов попрятались под столы, лишь официант застыл посреди зала. Стоял столбом, вцепившись в поднос. Парень пребывал в шоке.
Хартман, волоча за собой Катрин, рванулся к нему. Сунул горячий ствол в лицо:
- Где второй выход?!
Парень шумно сглотнул, голос отказывал ему.
- Говори! - орал Хартман, размахивая пистолетом перед лицом несчастного.
- Там... - пролепетал официант, указывая рукой на проход в дальнем углу зала.
Они бросились в указанном направлении. Хартман на ходу распихивал столики, сбивал стулья, перезаряжал оружие. Звенело битое стекло, слышались чьи-то возгласы... Катрин вцепилась в плюшевого мишку, словно тот был для неё спасательным кругом. Какой-то полутёмный коридор, мешки, ящики. Катрин споткнулась, и упала бы, не поддержи её напарник. Поворот! Они бежали, каждую секунду Катрин ждала, что за спиной захлопают выстрелы...