– Даже нужно! – улыбнулся он широкой улыбкой, показав великолепие своих зубов. – Мы ведь с тобой на работе.
– Говорят, у буржуев женщина не показывается на глаза мужу до тех пор, пока не приведет себя в порядок. Наверно, это очень хорошо, чтобы муж всегда видел только лицевую сторону, только красоту.
– Хорошее неписанное правило. Только в наших жилищных условиях муж видит жену в таком разобранном виде, что и не приведи Господь! И думает: когда женился – вроде была красавица. А гляжу, она просто грымза, – засмеялся Барков.
– Это, Алеша, зависит от женщины. Хочет красиво выглядеть с самого утра перед мужем – пусть встанет на час раньше, пока он еще спит. Мне кажется, многие женщины просто опускаются, они думают, что добились главного, предложили товар лицом, вышли замуж, а теперь уже можно и изнанку не прятать. Отсюда, я думаю, потом измены и разводы.
– Ты напиши свои размышления в журнал для женщин, это же очень интересно. И все-таки ты мне что-то не нравишься. Ты вялая, индиферентная. Я понимаю, тебе трудно притворяться влюбленной дурочкой. Но мы с тобой вступили в большую игру, и в этой игре мы партнеры, равные партнеры. От игры одного зависит успех другого. Мы даже не предполагаем, отчего Серж так упорно напрашивался к нам в гости. Но это неспроста. В ресторане наши с тобой отношения нивелировались обстановкой и спиртными напитками – так сказать, отвлекающий фактор. А тут мы на виду у него.
– Я понимаю, Алеша! Просто я, наверно, морально устала. Долго мне придется еще оживать. Когда все кончится, я уеду в деревню. Ты будешь мне отвечать на письма?
– Если не возражаешь, я приеду в гости. Я теперь в ответе за твою дальнейшую судьбу.
– Я все сделаю, Алексей Иванович! И любить тебя буду, и хозяйничать тут буду, и вообще, этот подонок ни о чем не догадается. Ты мне веришь? – она подошла к Баркову, обняла его за шею и поцеловала. – Раз игра началась, так будем играть!
– Раздался телефонный звонок, Барков снял трубку. Звонил Лазарев.
– Уже встали? Хочу тебя проинформировать, если Серж принесет сигареты «Вайсрой» с собой – не кури и запрети Катерине.
– Я уже в курсе. Маслова мне рассказала, не успел вам сообщить.
– Как Катя?
– Входит в роль. Она умница! Все будет естественно.
– Естественно, когда естественно, а тут – роль. А может, естественно? Смотри, а то голову оторву! – Барков почувствовал, что Лазарев улыбается. – Дом твой ребята прикроют на всякий случай.
– Ну, это совсем ни к чему!
– К чему, ни к чему – не твоя забота, – не прощаясь, Лазарев отключился.
– Что-нибудь случилось? – спросила Катя.
– Совсем ничего, пожелали нам приятного вечера. Платье тебе надо. После завтрака поедем в одну лавочку, там директор мой приятель, чего-нибудь для тебя достанем. Говорил полковник, чтобы наши отношения были естественны. Волнуется, видно, знает больше чем мы и придает значение этой встрече.
Вернулись из магазинов они в четыре часа и к своему удивлению увидели, как навстречу им по лестнице спускается Серж.
– До того скука заела, – начал он с улыбкой. – Решил, лучше к вам поеду. Ничего, что я пораньше?
– Все о'кей! Пошли в нашу хижину, – пригласил Барков и подумал: «Проверялся, старый волк, нет ли вокруг дома. На час раньше, чтобы сбить с толку».
Они вошли в прихожую, и Катя сразу же скрылась в ванне, забрав с собой сверток с платьем.
– Сюрприз тебе. Не пришел бы раньше, так вообще она тебя сразила бы, – пояснил Барков.
Платье, светло-бирюзовое, было просто чудом современного века, подчеркивая стройную фигуру девушки. Барков с неподдельным изумлением и восхищением глядел на нее, и если бы даже у Сержа мелькнула мысль, что для него разыгрывается целый спектакль, то, глядя на Баркова и Маслову, он бы отбросил свои сомнения. Она высоко подняла волосы, отчего стала хорошо видна ее молодая нежная шея. Насладившись эффектом, она посмотрела на Алексея, как бы спрашивая: «Ну, как я?» Барков качнул в удивлении головой и улыбнулся.
– Это же надо, как мне повезло! – воскликнул он.
– Да-а-а! Хороша! Ничего не скажешь! – заметил Серж, и только холодно блеснувшие глаза выдали, что пришел он сюда не любоваться на них, а делать свое дело. И как бы вы не рядились, в какие бы одежды не одевались, вы для него объект, который он будет разрабатывать, осваивать, приручать, запутывать и втягивать в свою игру со своими правилами. И он решил, что навяжет их этому безмозглому журналисту, волей судьбы или по протекции выезжающему за кордон. А девчонку? Ее он быстро отпихнет от него, для этого Серж имеет в запасе такую бомбу, что восторги сразу станут похоронными стенаниями.
– Катюша, ты нам разрешишь что-нибудь выпить? Такая строгая стала, рюмку коньяка не даст. Говорит, здоровье надо беречь смолоду, – пожаловался он тихо Сержу, который молча, с легкой иронической улыбкой наблюдал за ними.
– Кофе будете? – лаконично отреагировала она на просьбу Баркова.
– Да, да! Как же без кофе! – Алексей подошел к бару, открыл его, там, где виднелись на зеркальном отражении несколько заморских бутылок, достал одну и показал Сержу.
– Из этой? Шотландский виски. Или джин?
Серж махнул рукой – мол, все равно, и Барков достал рюмки. Пока он ходил на кухню, вошла Катя с подносом, на котором дымились две чашки кофе. Поставила на столик и села на подлокотник кресла, предназначенного для Алексея.
– Ты, я гляжу, здесь освоилась, – тихо сказал Серж.
– А ты как хотел? Чтобы я сидела у порога, сложив ручки на коленях? У нас не те отношения! – засмеялась она, приглашая сесть вошедшего Баркова. Он сел, и Катя нежно провела рукой по его голове. Алексей поймал ее ладонь и поцеловал.
– Не изображайте! – воскликнул Серж. – А то я взвою от злости и обиды. Упустил такую девушку! – искренне засмеялся он.
– А ты, между прочим, ее и не держал. Так что упускать было нечего! – вызывающе сказала Екатерина.
– Не держал, не держал! – миролюбиво согласился Серж.
– Катя, дай нам что-нибудь к пойлу, – Алексей Иванович налил виски.
Зазвонил телефон. Барков снял трубку и услышал голос Лазарева:
– Он у тебя?
– Да, король на месте, и не трогай его. Ходи Е-4.
– Ты можешь выйти, я рядом?
– Нет! Король – фигура сильная. Конечно, конечно, так и ходи. Королева окажется слабой в этой ситуации. Она сама не выстоит против такой силы. Королеву нельзя оставлять одну.
– Тогда слушай. Серж имел с кем-то телефонный контакт, прежде чем вошел в твой дом. Возможно, проверял, дома вы, а может получал последние инструкции. Алеша, меня твоя встреча волнует, не знаю почему, может из-за девушки, нельзя ее наверно было втягивать в мужские игры. Надо было придумать что-то.
– Ну, играй, играй! Извини, у меня гости. Привет! – Барков положил трубку и взглянул на Сержа. – Парнишка один. Играет с отцом в шахматы и тихонько бегает к телефону консультироваться.
«Картина ясная, – подумал Барков. – Все эти дни он не искал со мной встреч, очевидно меня проверяли. Но где, как? По линии журналистики? Там все крепко забронировано: всю связь переключили на коммутатор, а там наш человек. Так что любой звонок в редакцию придет к нашему человеку, а он знает, с кем надо соединить и что сказать. Тогда где? Наружное наблюдение? У меня нет никаких открытых контактов с Лазаревым и КГБ. А-а-а! В Ленинской библиотеке! Мои путевые заметки по Бельгии, Голландии, Дании и другие корреспонденции. Тут тоже хорошо, видно, успокоились и теперь хотят посмотреть лично», – довольный, что сумел разгадать этот нехитрый ход, он подмигнул Сержу, предложил:
– Начнем?
На этот раз Барков постарался так, что Серж все-таки напился. Может быть, он это себе специально позволил, потому что приехал на разведку и считал вполне возможным позволить себе выпить лишнего. Однако набрался так, что Барков даже не знал, что с ним делать. Оставлять его в квартире – значит и он, и Катя проведут бессонную ночь, не оставлять – куда его девать, если он не держится на ногах. Катя первой приняла решение: она достала с антресолей раскладушку, принесла матрац и простыни из комнаты и разложила постель на кухне. Вдвоем они перетащили Сержа в кухню и свалили на раскладушку. Катя расстелила постель, положила две подушки, надела ночную рубашку и юркнула под одеяло.
– Ложись, – прошептала она одними губами. – Играть, так играть! – и отвернулась к стенке, освободив для Алексея две трети кровати.
Барков лежал с открытыми глазами и глядел в темному, где-то рядом едва слышно посапывала Катя, из кухни доносился пьяный храп Сержа. В два часа ночи Алексей взглянул на светящийся циферблат своих часов. Серж встал и, едва слышно ступая босыми ногами по ковру, заглянул в комнату. За секунду до его появления Барков повернулся к Екатерине и положил ей руку на плечи. Серж постоял, постоял, Алексей слышал, как он тяжело дышит, сдерживая себя, и вернулся обратно в кухню.
«Ну и волк! – подумал Барков, вновь отодвигаясь от Кати на край постели. – Выходит, притворялся мертвецки пьяным, хотел остаться здесь ночевать и досмотреть все до конца. Очевидно, есть опасения или профессиональная привычка ничему не верить без контроля».
Утром Серж встал рано, он появился в проеме двери, заставив Алексея вновь прижаться к Екатерине, и тихо сказал:
– Ребята, я исчез. Благодарю за прием. Ждите ответного приглашения! – он махнул рукой, и Барков услышал, как щелкнул замок входной двери, затем послышался шум вызванного лифта. Алексей подождал минут двадцать и только хотел встать, как услышал тихий шепот Кати:
– Он ушел?
Барков повернулся к ней и увидел в предрассветных сумерках ее блестевшие глаза.
– Ты что, не спала? – спросил он с тревогой.
– Нет, конечно! Какой уж тут сон. И знай, если бы ты меня не обнял, когда заглянул Серж, то это сделала бы я! – твердо, уже громким шепотом сказала она.
Алексей погладил ее по щеке и решительно поднялся.
– Давай сделаем крепкий кофе, надо взбодриться после такой попойки. Он же, гад, обвел нас с тобой вокруг пальца! Может быть, он чего-нибудь принял и не опьянел. Ты заметила, он выложил сигареты «Вайсрой», но сам ни одной сигареты не выкурил, видно, рассчитывал на меня, а потом убрал пачку в карман.