— Я вас просил, Скорцени, чтобы вы следили за совещаниями, касающимися ситуации на Юго-Восточном фронте. Вы знаете Венгрию, особенно Будапешт. Я ни за какие сокровища не хочу иметь венгерского Бадольо. Если регент предаст нас, вы должны окружить и захватить Замковую Гору и всех людей, находящихся в королевском замке и министерствах. Пожалуйста, немедленно начинайте готовиться к этому, координируя свои действия с генерал-полковником Йодлем. У вас могут возникнуть проблемы с другими военными властями… Вы получите неограниченные полномочия благодаря приказу, который я сейчас подпишу. Предполагается проведение операции силами стрелков-парашютистов или же воздушно-десантной, однако окончательное решение будет принадлежать вам[213].
23 сентября 1944 г. Красная армия вступила на территорию Восточной Венгрии. Скорцени понимал, что его неспроста попросили присутствовать на совещании венгерской направленности, но такой развязки не ожидал. Так простой штурмбаннфюрер СС (армейский майор) получил от Гитлера неограниченные полномочия. История не сохранила ни сам приказ, ни его содержание. Со слов Скорцени, приказ был отнят у него американскими солдатами вместе с подаренными Муссолини часами. В своих воспоминаниях он по памяти воспроизводит его текст: «Штурмбаннфюрер СС Отто Скорцени выполняет мой личный приказ, совершенно секретный и имеющий огромное значение. Я призываю гражданские и военные власти оказывать Скорцени помощь при различных обстоятельствах и удовлетворять все его просьбы»[214].
Имея столь серьезную бумагу в кармане, Скорцени отправился в Будапешт инкогнито. Своим подчиненным он велел называть себя доктором Вольфом. Из ближайшего окружения он взял с собой только А. фон Фолькерсама. Оба офицера расположились на частной квартире немецкого агента и начали готовить операцию по нейтрализации венгерских властей. Операция имела шансы на успех, так как уже с марта 1944 г. в Венгрии находилось значительное количество немецких войск, введенных в страну в рамках операции «Маргарет». Наряду с переговорами с западными союзниками венгры вступили в сношения и с представителями Тито и Сталина. Связь с последними осуществлялась через сына диктатора Миклоша (Ники) Хорти.
Тем временем высший руководитель СС и полиции в Венгрии обергруппенфюрер СС и генерал полиции Отто Винкельман предложил во время очередных переговоров с союзниками арестовать сына Хорти и тем самым удержать старого адмирала от перехода на другую сторону. Минул месяц с момента прибытия Скорцени в Будапешт, 10 октября состоялась встреча Ники с эмиссарами Тито, следующая встреча была назначена на 15 октября в здании на набережной Дуная. Ранним утром в это здание проникли агенты Винкельмана и стали дожидаться молодого Хорти. Началась операция «Микки-Маус».
В 10 утра 15 октября 1944 г. Миклош Хорти прибыл на встречу на своем автомобиле в сопровождении джипа с тентом. В джипе находилась охрана Хорти. Джип остановился напротив входа в здание. После прибытия Хорти к зданию подъехал Скорцени в гражданской одежде. Он припарковал свою машину перед автомобилем Хорти, тем самым блокировав ее. Выйдя из машины, Скорцени стал делать вид, что у него заглох мотор. Охрана Хорти, вероятно, начала подозревать неладное, под тентом началось движение. Из сквера напротив стали приближаться прогуливавшиеся там офицеры венгерской армии, за ними наблюдали находившиеся в сквере на скамейке немецкие диверсанты, якобы читавшие газеты. В 10.10 к зданию стали приближаться немецкие полицейские чиновники, посланные Винкельманом. Охрана Хорти открыла по ним огонь из джипа, идущие из сквера венгры также начали стрелять. Немцы начали отстреливаться. Скорцени прятался от пуль за своим автомобилем, который вскоре был просто изрешечен. В это время из соседнего квартала прибыли фон Фолькерсам и 30 диверсантов, оставленных в засаде. Диверсанты подавили огонь венгров, а джип закидали гранатами. Немцы арестовали Миклоша Хорти, его приятеля Борнемиша и двух эмиссаров Тито. Чтобы избежать узнавания Хорти венгерскими обывателями, его завернули в большой ковер и вынесли на улицу. В это время прибыл грузовик, посланный Винкельманом, в него погрузили пленников и положили ковер с Хорти. Скорцени сел в машину и последовал за грузовиком. Тем временем фон Фолькерсам уводил своих людей с места события. Сопровождая грузовик, Скорцени увидел несколько венгерских рот, спешивших на звуки выстрелов. Понимая, что диверсанты могли еще не успеть скрыться, Скорцени остановил машину и подбежал к венграм, крича на ходу по-немецки:
— Стойте! Куда вы идете? Мне нужен ваш командир! Его здесь нет? Кто здесь командует? Не идите туда, там стрельба…[215]
Выиграв несколько минут, Скорцени сел в машину и уехал, оставив венгров недоумевать дальше.
Похищение Ники Хорти не отрезвило адмирала. Узнав о похищении сына, он распорядился блокировать немецкое посольство и прервать его связь с внешним миром[216]. В 14.00 венгерское радио передало сообщение о том, что «Венгрия попросила СССР о перемирии». Пришло время для операции «Панцерфауст». Среди немецкого командования были разные взгляды на способ проведения этой операции, но наличие особых полномочий от Гитлера позволило Скорцени взять верх и провести операцию по собственному сценарию.
Целью операции был захват адмирала и правительственных зданий на Замковой горе. В непосредственном распоряжении Скорцени находились: усиленная рота (250 человек) из 502-го егерского батальона СС, усиленная рота (250 человек) из 600-го парашютно-десантного батальона СС, парашютный батальон (две роты) 200-й боевой эскадрильи люфтваффе и батальон юнкеров Венского военного училища (700 человек)[217]. В распоряжение Скорцени были дополнительно переданы две танковые роты из 503-го тяжелого танкового батальона и подразделение управляемых самоходных танков-мин «Голиаф»[218]. После обеда все батальоны были приведены в полную боевую готовность.
Поздним вечером 15 октября 1944 г. в немецкий штаб явился офицер венгерской армии, уполномоченный вести переговоры с немцами. Немцы заявили ему, что будут вести переговоры с регентом только после того, как он публично откажется от перемирия с Советским Союзом. В свою очередь немцы передали венграм свой ультиматум: «Если до 6.00 16 октября не будут сняты заграждения и мины, препятствующие свободному доступу на улицу Виенерштрассе, ведущую к нашему посольству, мы с большим сожалением вынуждены будем сделать соответствующие выводы»[219].
Диверсионные части СС в операции «Панцерфауст»
Какие же выводы собирались делать немцы? В 6.0 °Cкорцени предполагал начать операцию «Панцерфауст». Замковая гора представляла собой комплекс зданий, располагавшихся на возвышенности над Дунаем, длиной около 3 км и шириной около 600 м. Вокруг горы были воздвигнуты разнообразные укрепления. В состав гарнизона Замковой горы входило около 3000 венгерских солдат и офицеров, некоторая часть из них не одобряла действий Хорти и была лояльна немцам.
Поздним вечером гору окружили части 22-й добровольческой кавалерийской дивизии войск СС. Посреди ночи, в 03.00, 16 октября Скорцени собрал офицеров подчиненных ему частей на последнее совещание. Личный штаб Скорцени состоял только из эсэсовцев: фон Фолькерсам являлся начальником штаба, унтерштурмфюрер СС Остафель был адъютантом, оперативным офицером был Хунке, также в состав штаба входили Карл Радль и Зигфрид Милиус (командир парашютистов СС)[220]. Когда все собрались, Скорцени рассказал свой план. Атака должна была начаться одновременно с четырех сторон. Батальон юнкеров должен был наступать с южной стороны замкового сада, преодолеть железный забор и нейтрализовать засевшие в саду венгерские части. С запада наступала рота диверсантов из 502-го батальона СС во главе с гауптштурмфюрером СС Фукером. Диверсанты имели задачу преодолеть полосу укреплений, дойти до юго-западного фасада замка и контратаковать в тыл обороняющихся в саду венгров. Парашютисты должны были наступать с восточной стороны. Их целью был сначала туннель, начинавшийся у набережной Дуная, а затем здание Военного министерства. Сам Скорцени с диверсантами и танками должен был дойти до площади Венских ворот и продвигаться к замку.
Понимая, что любая операция может стать кровопролитной при соответствующем развитии событий, Скорцени требовал от своих людей до последнего момента не открывать огонь. В качестве обоснования этого риска Скорцени позже написал: «Конечно, гораздо легче продвигаться вперед при огневой поддержке, поэтому во время подготовки некоторых спецопераций особое внимание уделяется сильному и концентрированному огню по неприятелю. Но с моей стороны было бы психологической ошибкой трактовать итальянцев и венгров как врагов; подобная позиция противоречила бы даже духу порученных мне заданий. Однако они были противниками и имели приказ стрелять в нас.
Захваченный врасплох противник оказывается сконфужен видом приближающего неприятеля, который появляется неожиданно и ошеломляюще там, где, согласно логике, появиться не должен был. Когда враг не в состоянии верить тому, что видит, продлевается эффект внезапности, необходимый для успешного проведения операции.
Однако, если нападающие выстрелят хотя бы один раз, у защитников срабатывает инстинкт самосохранения, и они, из-за обыкновенного рефлекса, отвечают огнем. Нет ничего более заразительного, чем стрельба. Мне приходилось видеть на фронте целые части, которые вдруг среди ночи начинали палить из всех орудий только потому, что какой-нибудь дозорный выстрелил в воздух.
Не стрелять! Самый трудный момент — это вхождение в контакт с противником. Такая тактика требует от участников спецоперации крепких нервов и непоколебимого взаимного доверия»