— я подчеркиваю слово «возможно» — для того, кто имеет доступ к пациенту, давать ему наркотики или вредные при данных обстоятельствах лекарства или вообще применять неправильные методы лечения? Иначе говоря, поступать таким образом, чтобы его необъяснимая слабость не проходила? — Он перегнулся всем телом через стол и пристально посмотрел в глаза доктору Хиллиарду.
Обдумывая подтекст, содержавшийся в вопросе Шейна, доктор снял очки и слегка покачивал их в пальцах. Это был честный человек, для которого этические нормы врача были святыней. Ему казалось само собой разумеющимся, что человек медицинской профессии неукоснительно выполняет свой долг перед обществом. Ему нравился Шейн, а доктор Джоул Педикью вызывал у него неприязнь. Хиллиард читал утренние газеты и догадывался, что Шейн пытается отвести от Филлис Брайтон обвинение в убийстве. Будучи знаком с Филлис, он не верил, что она виновна. Однако прежде чем ответить, он обдумал все возможные варианты.
— Это абсолютно невозможно, Шейн. Извините, но я не могу разделить вашу теорию. — Он снова надел очки и с сожалением покачал головой. — Некоторые обстоятельства позволяют исключить гипотезу о том, что какое-то постороннее лицо несет ответственность за состояние мистера Брайтона.
Шейн с разочарованным видом откинулся на спинку стула:
— Черт его знает, что теперь делать! Вы уверены, что не ошиблись?
— Я не из тех, кто делает скороспелые выводы, — ответил доктор Хиллиард.
— Да, видит Бог, в этом вас не обвинишь. — Шейн глубоко вздохнул, и его ноздри раздулись. — Моя теория рассыпалась, как карточный домик. — Встав, он криво усмехнулся. — Вот что бывает с любителями стройных теорий! Здесь я ничуть не лучше, чем шеф сыщиков из Майами-Бич.
Доктор Хиллиард тоже поднялся:
— В любое время… любая информация, которая имеется в моем распоряжении…
— Спасибо, док. Кивнув, Шейн вышел из кабинета.
Было около двенадцати, когда он спустился в лифте на первый этаж. Войдя в телефонную будку, Шейн позвонил дежурному клерку в свой отель. В его адрес поступило срочное сообщение, сказал клерк. Его просили немедленно позвонить мистеру Рэю Гордону в номер люкс 614 в отеле «Эверглейдс». Поблагодарив клерка, Шейн положил трубку, затем снова поднял ее и набрал номер Гордона.
— Говорит Майкл Шейн. Вы просили позвонить, — сказал он, когда абонент на другом конце провода произнес: «Алло?»
— Мистер Шейн? Отлично. Срочно приезжайте ко мне. Дело не терпит отлагательства.
VI
Дверь в номер 614 открыл мужчина могучего телосложения. Он был почти таким же высоким, как и сам сыщик. Природный размах его плеч подчеркивал свободный двубортный пиджак. Мужчина бы чисто выбрит, глубокие складки на его лице напоминали ряд пересекающихся прямоугольников. У него были тонкие губы, землистый лица и холодные глаза, невыразительные и жесткие, как мраморные шарики.
Наиболее выразительной чертой мистера Рэя Гордона была, пожалуй, его прическа. Коротко стриженные волосы на макушке стояли торчком наподобие щетки — от виска до виска. Такая стрижка удлиняла фигуру, создавала обманчивое впечатление более высокого, чем в действительности, роста. В остальном его внешность была заурядной. На нем были темно-синий пиджак и брюки спортивного покроя, хотя и сшитые на заказ, но по существу мало чем отличающиеся от тысяч подобных. Со спокойным серым цветом галстука, удачно сочетавшимся с цветом сорочки, хорошо гармонировала жемчужная булавка.
Наклонив голову, Гордон отошел в сторону, пропуская гостя. Просторная, роскошно обставленная комната выходила окнами на залив Бискейн. Кроме Гордона, в комнате не было никого, однако по обеим сторонам виднелись открытые двери.
Войдя в комнату, Шейн обратился к мужчине:
— Мистер Гордон?
Гордон кивнул. Закрыв дверь, он окинул Шейна пристальным взглядом. Это не был неприязненный взгляд исподтишка. Рэй Гордон хотел знать, с кем имеет дело, и реакция собеседника на бесцеремонное разглядывание его абсолютно не интересовала.
— Ты Майкл Шейн? — Слова были короткие, отрывистые, хотя интонация и не отличалась грубостью.
Кивнув, Шейн с любопытством посмотрел на хозяина номера.
Подойдя к креслу, Гордон знаком предложил Шейну сесть. Пожатие руки или какой-либо другой вид приветствия он считал, по-видимому, излишним.
— О тебе мне сообщил Конрой, — произнес он.
Сев в кресло и не спеша закурив, Шейн равнодушно спросил:
— Этот ублюдок?
— Точно так же отозвался о тебе и он. — Достав сигару из обтянутого кожей ящичка, Гордон прикурил от инструктированной золотом зажигалки. — Зная Конроя, я решил, что это неплохая рекомендация.
Шейн вздохнул:
— Я подумал, а вдруг он твой дружок.
— Скорее наоборот. — Гордон любовно глянул на сигару. — У меня есть выгодное дельце для частного сыщика. О нем не стоит особенно распространяться, хотя полиции придраться здесь не к чему.
— Слушаю.
Выпустив изо рта колечко дыма, Гордон предложил:
— От спиртного не откажешься?
— Не откажусь. — Вытянув свои длинные ноги, Шейн посмотрел в окно на окаймленный пальмами песчаный пляж, за которым поблескивал голубизной залив Бискейн. Повернув голову, Гордон крикнул:
— Пару бокалов, Дик!
Некоторое время собеседники молча курили.
За дверью слева слышался звон стеклянной посуды. За другой дверью была открытая ванная, во всю высоту облицованная зеркалами, в которых отражался интерьер смежной спальни. В спальне горела люстра, свет которой падал на женщину, сидевшую на пуфе перед туалетным столиком. Ее лицо было повернуто в противоположную сторону, но, судя по спине, не вызвавшей особого интереса Шейна, женщина была молодой. Такое же впечатление производил и ее затылок в завитушках темных блестящих волос.
В комнату вошел Дик, худощавый парень с подносом, на котором стояли два полных бокала. Лоб Дика был почти целиком скрыт под шапкой густых черных волос. На его бескровном одутловатом лице выделялся нос, напоминающий клюв птицы. Дик был щегольски одет. «Он выглядит так, подумал почему-то Шейн, — будто в детстве его любимым развлечением было отрывать крылышки у мух. Сейчас он, наверное, тоже не прочь бы этим заняться».
Из-под левой подмышки у Дика выпирало что-то массивное. Поставив поднос на стол, он украдкой посмотрел на Шейна, несколько секунд оставаясь в нерешительности, потом на цыпочках удалился так же бесшумно, как и вошел.
Гордон протянул Шейну бокал. Сделав большой глоток, Гордон спросил:
— Сколько парней у тебя в команде?
— Я работаю в одиночку. — Слегка нахмурившись, Шейн посмотрел на бокал. — В необходимых случаях беру себе помощников. Столько, сколько необходимо.
— Телефон конторы не указан в справочнике, — заметил Гордон.
Шейн утвердительно кивнул.
— Дельце, которое я хочу тебе поручить, потребует усилий всей команды, — продолжал Гордон.
— Будут все, кто потребуется. — Опорожнив бокал, Шейн поставил его на стол.
Женщина в соседней комнате повернула голову и, нагнувшись вперед, начала вдевать серьгу в левое ухо. В зеркале показался ее профиль, поразивший Шейна своей красотой. У нее были классические черты лица с изрядной долей надменности, казавшейся не совсем уместной.
— Тебе придется заняться моим делом немедленно, — сказал Гордон. — Иначе все может провалиться к чертям.
— В таком случае, — предложил Шейн, — перейдем к фактам.
Женщина наклонила голову в противоположную сторону и теперь вдевала сережку в другое ухо. Судя по всему, она знала, что Шейн наблюдает за ней.
— Дельце мое состоит в следующем. — Гордон тоже опорожнил свой бокал и со стуком поставил его на стол. — В ближайшие дни сюда приезжает некий Д. К. Хендерсон. Может быть, даже сегодня. Не исключено, что он появится под вымышленным именем. Мне нужно знать о его прибытии сразу же, в ту же минуту.
— Каким видом транспорта он прибудет? И куда направится?
— Не знаю. Если бы у меня были ответы, я не нанимал бы тебя.
Шейн задумчиво потер подбородок.
— Это сложная задача. Расскажи о ней поподробнее. В городе два вокзала, аэропорт, морская пристань, тысячи людей ежедневно приезжают на автомобилях. Некоторые прибывают прогулки ради на собственных яхтах.
— О яхтах и автомобилях можешь забыть, — возразил Гордон.
— Ну, толку от этого немного, — проворчал Шейн.
Девушка в соседней спальне поднялась на ноги и сейчас шла в ванную, развязывая пояс на шелковом халате. Ее глаза были скромно опущены.
Шейн был готов поспорить, что эту сценку она разыгрывает ради него. В ванной она небрежным движением сбросила халат, но прежде чем бесшумно закрылась дверь, он мельком увидел ее в лифчике и коротких трусиках.
— Если работа тебе не по плечу, так и скажи, — заметил Гордон. И не отнимай у меня время. — Он упорно не замечал, куда направлен взгляд его собеседника.
— Ты хочешь, чтобы я останавливал каждого приезжающего и спрашивал, не зовут ли его «Д. К. Хендерсон» — осведомился Шейн.
Выражение глаз Гордона изменилось. Из безразличного и холодного оно стало оценивающим. С видимым трудом он изобразил на лице улыбку. Когда рука Гордона скользнула под пиджак, Шейн внутренне напрягся. Однако вскоре он вновь расслабился, убедившись, что собеседник достал лишь кожаный бумажник. Вынув из него маленький, но очень четкий снимок худощавого мужчины средних лет с высоким лбом и короткими усиками, Гордон передал его Шейну.
— Вот твой человек.
Рыжеволосый сыщик внимательно посмотрел на фотографию:
— Я размножу ее. Он не устроит маскарада с переодеванием, чтобы незаметно проскочить в город? Другими словами, не догадывается, что его разыскивают?
— Мистер Хендерсон, — медленно сказал Гордон, — один из самых известных художественных критиков в Соединенных Штатах. Он себя не афиширует, но переодеваться и менять внешность не станет.
Шейн кивнул:
— Согласен. Я подберу самых крепких парней. Но тебе это недешево обойдется.