— В котором часу ты вчера легла спать? — Майкл Шейн ловко разрезал сосиску, подцепил вилкой одну половинку и с видимым удовольствием начал ее жевать.
— Я… — Она нерешительно подняла на него глаза, но он держал в руке чашку и был, видимо, заинтересован в решении единственного вопроса: не слишком ли горяч кофе. — Я… Мне все кажется сном. Вряд ли я скажу точно, что было наяву, а что мне приснилось.
Шейн кивнул:
— Подкрепляйся.
Потянувшись за сахаром, она еще выше закатала рукав. Пододвинув к ней сахарницу, Шейн спросил:
— Ты слышала, что говорили блюстители закона?
— Частично. — По ее телу пробежала дрожь, и сахар просыпался с ложки. — Кто они?
— Сыщики. Из Майами и Майами-Бич.
— А-а. — Она помешала ложечкой кофе.
— Хорошо, что ты не храпишь во сне.
— Они… они не знают, что я была здесь?
— Нет, конечно. — Шейн взглянул на нее с легким удивлением. — Если бы тебя обнаружили, ты была бы уже в каталажке.
— Вы хотите сказать — была бы арестована? — Голос ее срывался, а глаза испуганно расширились.
— Безусловно. — С аппетитом здорового человека Шейн отхлебнул крепкого кофе.
— Я укрылась покрывалом и старалась не слушать, что они говорят.
— Им ничего не известно, — успокоил ее Шейн. — Все было бы отлично, если б тебе не пришла в голову идиотская мысль удрать оттуда. У Пейнтера хорошая репутация, и ему надо поддерживать ее. Потому-то он и считает, что необходимо кого-то арестовать. Ты для этой роли подходишь лучше других.
— Вы хотите сказать — он теперь меня арестует?
— Если найдет, — бодро сказал Шейн. — А теперь доедай сосиски. Они будут невкусными, если остынут. А кофе тебя согреет.
Изогнув в полуулыбке губы, она начала покорно откусывать сосиску и маленькими глотками отхлебывать кофе. Шейн откинулся на спинку стула и закурил.
— Лучше тебе какое-то время побыть у меня, пока я не разберусь, что к чему.
— Побыть у вас? — Она боязливо посмотрела ему в глаза.
— Мой номер в отеле — последнее место, где они будут тебя искать. Особенно после вчерашнего визита. — Усмехнувшись, Шейн добавил:
— Пейнтер сказал, что не считает меня идиотом, способным привести тебя сюда.
— Но… но что они сделают, если обнаружат меня здесь?
Он пожал широкими плечами:
— Ничего ужасного. В конце концов, ты мой клиент. Я вправе защищать тебя от неправомерного ареста, пока занимаюсь проверкой всех обстоятельств преступления.
— О, — облегченно вздохнула она, и ее щеки покраснели от возбуждения. — Значит, вы все-таки верите мне? Вы поможете?
Ее благодарность, смешанная с наивной радостью привела Шейна в смущение. Пытаясь скрыть его, он нахмурился:
— Я пытаюсь отработать жемчужное ожерелье, которое ты дала мне в качестве гонорара.
— Вы чудесный человек! — дрожащим голосом произнесла Филлис Брайтон. — Все будет по-другому, стоит вам лишь поверить мне. Вы такой сильный! В вашем присутствии я сама чувствую себя сильнее!
Глядя в сторону, Шейн поднес ко рту чашку кофе:
— Вчера я едва не проявил слабинку. Едва…
Румянец на ее щеках стал темно-малиновым, но она промолчала.
— Забудем это. — Допив кофе, он встал. — Мне нужно кое-что выяснить, чтобы отработать свой гонорар.
Выйдя на кухню, он снял с веревки шифоновую сорочку.
Судорожно глотая воздух, она воскликнула:
— Боже! Ведь это моя сорочка! Откуда вы ее взяли?
Внимательно посмотрев на девушку, Шейн небрежно спросил:
— Когда ты видела ее в последний раз?
Она сдвинула брови, пытаясь вспомнить:
— Не знаю. Я часто надеваю ее на ночь.
Продолжая наблюдать за ней, Шейн, не скрывая раздражения, сказал:
— Если ты лжешь, тебе следовало бы быть артисткой, так здорово у тебя получается.
Она испуганно отпрянула назад:
— О чем вы? Я ничего не понимаю.
— Ты и я, — устало проговорил Шейн, — сейчас в одной лодке. — Он бросил ей сорочку. — Надень ее и возвращайся в постель. Шелк скоро сомнется, и никто не увидит, что ее недавно стирали. — Он прошел в угол гостиной и снял с вешалки шляпу.
Филлис смотрела на него с растерянным видом.
— Что вы собираетесь делать?
Он надел шляпу, потом, приблизившись к девушке, костяшками пальцев несильно провел по ее затылку.
— А ты оставайся здесь. Помой посуду, хотя бы один прибор. Потом отправляйся в постель. И обязательно надень сорочку. Запри дверь и не вылезай из постели, пока я не приду. Что бы ни случилось. Поняла?
Вздохнув, она прижалась щекой к его руке.
В дверях он еще раз предупредил ее:
— Не отвечай на телефонные звонки, не открывай дверь, когда будут стучать. И не выходи из спальни, если услышишь, что кто-то вошел. Возможно, это буду я, а, возможно, и посторонний. Оставайся за запертыми дверьми, что бы ни произошло. Отдыхай и попытайся заснуть. Старайся ни о чем не думать. — Он вышел, закрыв за собой наружную дверь.
В вестибюле возле стойки администратора Шейн остановился. Корреспонденции для него не было. Стрелки часов показывали десять. Примерно с минуту он разговаривал с клерком, сообщив, что вернется в полдень или позвонит.
Под ярким субтропическим солнцем он прошел пешком до Флаглер-стрит, откуда повернул направо к управлению полиции. Пройдя в здание через запасной выход он остановился у кабинета Билла Джентри.
Джентри был погружен в чтение газеты. Увидев Шейна, он приподнял голову и пробормотал приветствие.
Бросив шляпу на письменный стол, Шейн сел.
Джентри сказал:
— Пейнтер добился своего — все газеты кричат об убийстве.
— Да? — закуривая, неопределенно произнес Шейн.
— Ты читал?
Услышав отрицательный ответ, Джентри через стол пододвинул к Шейну газету. Тщательно разгладив ее, рыжеволосый сыщик начал просматривать заголовки, щурясь от табачного дыма, который клубами поднимался к потолку. Он быстро нашел заметку об убийстве миссис Брайтон и, прочитав ее, отложил газету в сторону.
Откинувшись на спинку кресла-качалки, Джентри откусил кончик своей черной как смоль сигары.
— Мистер Питер Пейнтер считает, что преступление совершила девчонка, — заметил Шейн.
Джентри кивнул:
— Бедняга вынужден был что-то сказать корреспондентам. Ее исчезновение всем кажется подозрительным.
— Да. — Шейн в раздумье смотрел на тлеющий кончик сигареты.
— Ты лучше представь ее на свет божий, Майк.
— Покуда этот заморыш висит у нее на хвосте, она будет надежно укрыта. Твой Пейнтер… — Далее Шейн некоторое время упоминал предков полицейского в нецензурных выражениях.
Терпеливо дождавшись конца темпераментной речи своего друга, Джентри сказал:
— Он ждал меня здесь, когда я вернулся от тебя вчера вечером. С ним была парочка газетчиков. Он сделал для них официальное заявление, которое ты только что прочел. Исчезновение Филлис он пытался увязать с тобой, но я посоветовал ему забыть о тебе.
Шейн выругался еще раз, хотя и не столь эмоционально, как минуту назад.
Джентри слушал его с одобрительной ухмылкой.
— Ладно, — вставил он наконец. — Какова твоя гипотеза, Майк?
— У меня нет времени придумывать гипотезы, — проворчал Шейн. — Это привилегия полицейских боссов. — Он зло глянул на Джентри, но тот, ухмыльнувшись, продолжал попыхивать сигарой.
— Что тебе требуется от меня, Майк? — спросил он.
Шейн перегнулся через стол:
— Вся информация, которую ты сможешь раздобыть о докторе Джоуле Педикью. Его настоящее и прошлое.
Джентри кивнул:
— Хорошо, поищу. Что-нибудь еще?
— Пока что все. И заранее спасибо.
Шейн вышел из кабинета. Из ближайшей аптеки он позвонил в приемную доктора Хиллиарда. Трубку сняла сестра, сообщившая, что доктор появится в половине одиннадцатого. Сейчас стрелки часов показывали десять двадцать, и Шейн решил не спеша прогуляться по Флаглер-стрит. Пройдя несколько кварталов, он вошел в угловое здание, где на лифте поднялся на десятый этаж.
Миновав холл, он оказался в роскошных апартаментах, где работали доктор Хиллиард и его помощники.
Златокудрая секретарша записала фамилию и, улыбнувшись, попросила подождать. Из кабинета врача она вернулась почти сразу же, кивком приглашая Шейна войти.
Беседа сыщика с доктором Хиллиардом была долгой и дружеской, но ожидаемых результатов не принесла. Доктор не смог или не захотел сообщить Шейну о состоянии здоровья Филлис Брайтон больше того, что он сказал накануне. Он соглашался со многими доводами Шейна, но профессиональная этика не позволяла ему обсуждать поведение доктора Педикью в случае с Филлис. Говоря о здоровье мистера Брайтона, доктор Хиллиард был менее сдержанным. Он признался Шейну, что состояние пациента вызывает у него недоумение. Какого-либо серьезного заболевания у Брайтона не установлено, и тем не менее самочувствие его не улучшалось. Ознакомившись с историей болезни, Хиллиард пришел к выводу, что его коллега Педикью сделал все от него зависящее, чтобы быстрее поставить больного на ноги. Доктору Хиллиарду казалось, что мистер Брайтон попросту утратил желание выздороветь и продолжать жить. Результаты анализов были удовлетворительными, тем не менее, больной слабел с каждым днем. Сейчас врачи, объяснил он Шейну, проводят тесты с целью убедиться, что все железы функционируют нормально. Если и эти исследования окажутся безрезультатными, то он будет просто не в состоянии диагностировать болезнь миллионера.
Внимательно слушая, Шейн задавал интересующие его вопросы. Он был явно разочарован, когда Хиллиард не подтвердил его подозрений в отношении доктора Педикью. Подавшись вперед, он спросил:
— Возможно ли, доктор, что причиной все возрастающей слабости мистера Брайтона являются наркотические препараты, которыми его тайно пичкают? Нет, подождите! — Он поднял руку, увидев, что доктор Хиллиард отрицательно покачал головой. — У меня есть своя теория.
Конечно, я не медик и не собираюсь вторгаться в сферу исключительно вашей компетенции. Я просто пытаюсь расположить факты в логическом порядке. Я никого не обвиняю — пока. Тем не менее, факт налицо — совершено убийство. Поэтому, прежде чем ответить, примите во внимание это обстоятельство. Возможно ли