– Зачем вы все это мне говорите? Какой резон вам от всего этого?
Колонны вновь загудели сразу втроем. Звук выходил надрывным, болезненным, таким, что от него начинало ломить виски и даже зубы. А потом все прекратилось.
– Тебе было сейчас неприятно и больно? – вновь ожил переводчик. – Именно так наша раса ощущает страдания других. Чем сильнее существо, тем на более дальнем расстоянии мы услышим. Обычно люди слабы, но когда вас много и ваша боль совместна – это приносит страдания всей нашей расе. В твоей империи грядет большая война, будет много крови и боли. Гораздо больше, чем обычно, и мы не хотим слышать ее отклики. А во вселенной слишком мало мест, где подобные нам могут спрятаться от этих ощущений. Поэтому можешь считать, что, давая такой совет тебе, мы заботимся о своем комфорте.
– Тогда я подумаю наш вашими словами.
– Думай, – отозвалась Мандрогира. – Наш корабль улетает с планеты завтра. Увезти тебя на нем мы не можем. Он не приспособлен для людей, но мы можем подать сигнал кому-то, кому вы доверяете – чтобы вас забрали отсюда.
– У меня никого нет.
– Зато у нее есть. Она ведь с Эльтурии… – Колонна немного сдвинулась, будто заглядывая мне за спину, где все это время молча стояла Мика. – Все же удивительный мир построил Альтазар. Вы сами не понимаете этого наследия, люди. А ведь первый Дизайнер Жизни подарил вам свободу, о которой большинство рас может только мечтать.
– Вы говорите загадками.
– Когда-нибудь поймете. Если не вы, то ваши потомки. А теперь просим прощения, но мы прилетели на Затурию ради тишины и хотим ею наслаждаться и дальше.
Намек был понят в тот же момент. Я отступила на шаг и повлекла Мику за собой.
– Вот и зачем, спрашивается, мы к ним подходили? – поинтересовалась она, когда мы сели обратно на платформу. – Толку от этих Чужих – ноль.
– Не скажи, – задумчиво ответила я. – Кое-что они все же подсказали.
– Что именно? И кто такой Хэдок? Так же зовут Дизайнера Смерти? И почему они назвали его отцом ребенка?
Я зажмурилась от осознания собственного прокола. А ведь скрывала правду, сколько могла, и на тебе – в разговоре с Мандрогирами выдала тайну Дизайнера Смерти с потрохами!
– О пятая космическая! Ты наставила рога Ронану! – воскликнула Мика, заглядывая в мое лицо. – Как? О боже! Я хочу знать, как тебе это удалось?
Я недоверчиво взглянула на нее. Серьезно? Мику интересовали подробности?
– Да, это ребенок не Ронана, а Хэдока. И да, он Дизайнер Смерти, просто все несколько сложнее, чем можно представить.
– Куда уж сложнее, ты соблазнила Дизайнера Смерти, – восхищенно воскликнула она. – Это вообще реально?!
Пришлось выложить Мике ту часть правды, которую она еще не знала. Про то, что у Урсуна родилось два сына, и один из них должен был стать Дизайнером Смерти, только что-то пошло не так…
Мика даже платформу остановила, слушая мой рассказ.
– Выходит, в твоем животе даже более законный наследник, чем будь он от Ронана.
– Это девочка, – поправила я.
– Да-да… – немного отстраненно согласилась подруга. – Но просто это меняет абсолютно все, и твои Мандрогиры действительно правы. Сопротивление может принять тебя, обеспечить некоторую помощь взамен мирного разрешения конфликта, если ты с дочерью вернешься к власти.
– У меня никогда не было власти, – покачала головой я. – Ронан даже из комнаты меня выпускал лишь пару раз, остальное время держа под стражей.
– Зато юридически – власть твоя. А это важнее. Мы могли бы вызвать Дана, и он помог бы нам связаться…
– Дана? Ты же его обокрала в последний раз.
– Ой, да брось, – махнула рукой девушка. – Он уже наверняка забыл. Его, скорее, все так же беспокоит, с кем я спала после него.
– И все же, я бы не стала пока его трогать, – возразила ей. – Нам нужен совет кого-то более умудренного опытом.
Мика показательно оглянулась по сторонам, будто ища.
– Не вижу тут выстроившихся в очередь. Или у тебя есть кто-то на примете?
Я кивнула.
– Есть, но пойти к ней сама я не могу. Это опасно. Меня узнают… и, возможно, там будут ждать люди Кимат.
– Воодушевляющая перспектива, – скептически заявила Мика. – И на что ты намекаешь?
– На то, что ты могла бы попытаться…
– О нет, даже не проси. Я не самоубийца.
– Согласна, идея плохая, но Милента прожила жизнь, и именно она обучила меня всему, что я знаю.
– Не убедила, – покачав головой, твердо заявила Мика. – Поэтому возвращаемся к первому плану. Едем в космопорт и ведем наблюдения.
Пришлось соглашаться… И весь путь задумчиво смотреть в окно. Конечно же, Мика была права, но я… Да кого я обманывала, мне просто хотелось убедиться, что няня и ее внук в порядке.
– Ой, все! – неожиданно воскликнула Мика. – Терпеть не могу, когда так вот вздыхают. Сама всегда так делала, когда от мужика что-то нужно было. И вот ты со мной проворачиваешь этот же номер. Давай показывай, где там твоя нянька живет. Осмотримся по сторонам, а потом решим, пойду я знакомиться с твоей Милентой или нет.
От ее слов в моей душе все воспрянуло. И уже через полчаса мы остановились в полукилометре от деревни, спрятав платформу в густых зарослях. Остальной путь пришлось идти густым лесом, чтобы не привлекать ничье внимание.
За домом Миленты в конце деревни наблюдать было удобно из-за густых кустарников местного орешника. Плоды как раз созрели, и я, не упуская возможности, открывала их и лущила прямо на месте. Мика смотрела на это с неодобрением.
– Шпион из тебя так себе.
– Хочу напомнить, что я беременный шпион, – раскусывая очередное ядрышко, оправдалась я.
– Тогда помолчи, пожалуйста. Я пытаюсь слушать, – одернула меня Мика, сосредотачиваясь на окружающем шуме.
И я затихла. Прошло около десяти минут, прежде чем девушка заговорила вновь:
– Жаль тебя расстраивать, но в доме пусто. Там никого нет.
Я неуютно поежилась, в голову тут же полезли самые жуткие мысли.
– А вдруг ты ошиблась? Может, они спят с внуком. Или ушли куда-то гулять.
Но Мика уверенно покачала головой.
– Я бы услышала их дыхание. Но в доме все вымерло. Не тикают часы, не шумит вода, нет даже дуновения ветра, потому что заперты все форточки и двери.
Она говорила о чем-то еще, а я смотрела на песочницу, в которой когда-то играл Дин, и понимала: в ней нет игрушек, а песок уже давно прибит дождем…
– Только не реви, – предостерегающие предупредила Мика. – Может быть, они просто уехали.
– Куда? – всхлипнула я. – Они бы не посмели… Это все Кимат.
Мои пальцы сами сжались в кулаки, а мозг нарисовал все казни, которым я была готова подвергнуть оставшуюся сестрицу. Была бы только возможность.
И все же бессильные слезы катились по лицу, и я ничего не могла с собой поделать.
– Так, давай вернемся на платформу, – предложила Мика. – Не хватало еще, чтобы нас тут увидели.
Она помогла мне подняться и повела вперед. Обратный путь запомнила плохо, казалось, я вообще ничего не замечала – даже бившие по лицу ветки не царапали, а скорее отрезвляли, но на доли секунды. А после я вновь скатывалась…
Я не знала, кем должна была быть Кимат, чтобы посягнуть на жизнь ребенка. А ведь эта тварь ничем не гнушалась.
Мика посадила меня на платформу, а после села на свое место и завела транспорт. Мы как раз выруливали из леса, когда едва не налетели на невесть откуда взявшегося мальчишку Тонкса. Платформа лишь слегка боднула его в плечо, прежде чем Мика ударила по тормозам.
Судя по побледневшему лицу девушки, она испугалась не на шутку.
– Нужно посмотреть, что с ним! – выдавила она, пытаясь поскорее слезть.
Но любопытная мальчишеская мордочка уже выглянула из-под носа платформы и принялась прыгать перед лобовым стеклом.
– Тетя водитель, а у вас конфеты есть? – выдал Тонкс. – Если не дадите конфет, расскажу папе, что вы меня сбили!
Судя по бодрому голосу, мальчишка был живее всех живых, а вот я сползла под сидение, лишь бы он меня не увидел.
– Он не должен меня заметить, – прошептала я Мике. – Отвадь его чем-нибудь, или поднимет шум.
Я хорошо помнила Тонкса. Именно он меня узнал в прошлый приезд с Ронаном, а еще он не умел держать язык за зубами. А значит, стоит ему меня узнать – через пять минут в курсе будет вся деревня.
– Милый, ты цел? – спрыгивая с платформы, заботливо проворковала Мика.
– А то ж, – донеслось до меня. – Папа говорит, у меня крепкие кости и лоб. Так конфеты есть?
– Боюсь, что нет!
– Тогда я зову отца, – он принялся шумно набирать воздух.
– Стой! – выпалила Мика. – А давай вместо конфет я тебе кое-что покажу. Спорим, ты такого не видел.
Пауза. Мальчишка явно заинтересовался.
– Что?
– Уши. Большие уши. Я умею ими шевелить! Вот смотри.
– Ну… тоже мне. – Голос Тонкса звучал разочарованно. – Видел я уже такие. С месяц назад.
– Это у кого же? – мгновенно схватилась за неожиданные сведения Мика.
– Да приезжал тут один старикашка. С такими же ушищами. Сразу видно, богатый… Платформа у него во-о-о-о-от такая была. В три раза… нет, в десять больше твоей.
– И к кому приезжал? – задала очередной вопрос Мика.
– Да к Миленте. Долго о чем-то болтали в ее домике. А потом он забрал старуху и ее внука. И уехали все. Мамка говорит, что это, наверное, был любовник старой Миленты. Иначе на кой еще она кому-то нужна после смерти императрицы нашей.
– Понятно… – задумчиво протянула Мика. – А еще что-нибудь приметного у того ушастого было? Родинка там или цвет волос.
– Шрам был. На полморды. От брови через нос и до скулы.
– Неожиданная подробность. Это все меняет… – пробормотала Мика вслух. – Спасибо за помощь, мелкий.
Судя по звукам шагов, она шла обратно к платформе.
– Эй, а конфеты! – возмутился мальчишка. – Я ща папу позову.
– Зови, а я расскажу, что ты под платформы специально кидаешься, лишь бы сладости клянчить, – парировала Мика. – Так что брысь отсюда!