– Судя по всему, за оврагом народа немало. Они к чему-то готовятся.
– Вы видели? – спросил Волков.
– Слышал. Команды слышал.
Тут же с давно знакомым им обоим звуком и быстрым шелестом прилетел арбалетный болт, звонко щелкнул Волкова под шлем, в горжет.
Конечно, броню он пробить не смог.
– Дьявол! – выругался Брюнхвальд. – Вам лучше отъехать за кусты, кавалер, будет обидно, если ранят коня.
Это было разумное предложение. Конь кавалера стоил шесть десятков талеров.
Волков встал за кустами невдалеке, так, чтобы находиться рядом, а Брюнхвальд ушел к оврагу.
И тут кавалер услыхал команду. Голос знакомый, зычный, властный, с характерным «р», таким голосом отдавал команду Роха:
– Ребята, они целятся по фитилям, фитили прятать! И товсь! Аркебузы к плечу!
Ох, не орал бы он так, дьявол одноногий. Волков и сам был не дурак, чтобы пустить болт на звук. При осадах это являлось обычным делом. Бывало, что под стенами поутру находили вот такого вот крикуна, который думал, что темнота укроет его от смерти. А она не укрывала. И утром лежал такой с двумя болтами в животе и еще одним в ноге.
Но Роха продолжал орать:
– Аркебузы к плечу! Ребята, бери чуть ниже. Нечего нам свои пули плющить об их кирасы! Целься! Первый ряд, пали!
Залп аркебуз прокатился над темнотой ярким всполохом. И Волков сам, своими глазами все увидел. Всего в тридцати шагах от себя он заметил тусклый блеск железа. Ряды доспехов, ряды кирас и шлемов среди колючих ветвей кустарников.
Брюнхвальд был прав. Противник что-то тут задумывал.
– Второй ряд, видали их? – продолжал орать Роха. – А ну-ка, дайте им, псам! Целься, ребята, лучше! Целься по памяти! Пали!
Гадать, ждать и размышлять, что задумал враг, Волков не собирался. Поди угадай! Пока угадаешь, он уже перелезет через овраг. Нет, так не пойдет.
– Максимилиан! – Волков обернулся к оруженосцу. – Капитана фон Финка со всеми его людьми сюда. И пусть не медлит!
Стрельба продолжалась до самого прихода фон Финка. И как только капитан подошел, болты с той стороны оврага прилетать перестали. Все стихло. Итог всей этой суеты – один из людей кавалера убит и шесть человек ранены.
Волков оставил фон Финка на этом месте на всякий случай, а сам с Рохой и Брюнхвальдом отправился в лагерь, под холм. И только когда приехал туда, узнал, что противник совершил вылазку на позиции Рене, прямо через овраг.
– Их было человек сто, не больше, – рассказывал Бертье, у которого рука оказалась замотана окровавленной тряпкой. – Подошли очень тихо. Наши, конечно, их прозевали, но успели поднять тревогу. Я подошел, за мной пришли арбалетчики, в общем, отбили их. Они ушли.
– Сколько убитых? – сразу спросил кавалер.
– Двое, еще шесть ранено, – сообщил Рене.
– Проведите перекличку, – сухо велел кавалер.
Как он и думал, двух солдат не хватало. Теперь горцы узнают все, что им нужно.
Что ж, враг был опытен и умел. А разве можно предполагать что-то иное?
Кавалер давненько не просыпался от этого звука. Бог знает, когда такое было. Звук доносится издалека. Кажется, он сливается с гомоном и шумом лагеря, становится почти неуловим, но нет, этот звук Волков ни с чем не перепутает. Даже на смертном одре его узнает.
Бум. Бум. Бум-бум-бум…
У него затекло все тело, оттого что спал в доспехе, еще чесалась спина. Он откинул одеяла, привстал на локте. Зараза, кажется, сразу закружилась голова. Уже светает. Рядом с телегой на корточках сидел брат Ипполит и опять что-то мешал в чашке.
– Почему меня не разбудили? – сразу спросил Волков, пытаясь хоть чуть-чуть размять члены. Он повертел головой, ощущая в шее застарелую боль, рана над ухом опять саднила.
– Я не дозволял вас будить. Ни к чему было. Горцы всю ночь и утро тихо сидели, только что зашевелились, – отвечал монах. – Вот. – Он встал и поднес кавалеру чашу с мутным питьем.
Волков уже знал, что это, молча взял чашку и выпил. Затем, вытерев рот, вылез из телеги, бросил коротко:
– Умыться.
У него чесались спина и бок. Но, чтобы почесать их, требовалось снять ваффенрок, кирасу, горжет, кольчугу, стеганку. Придется терпеть. Как в молодости.
Пока умывался, пришли Брюнхвальд и Гренер.
– Что, пора? – спросил Волков, беря у монаха зачерствевший кусок хлеба и стакан выдохшегося пива.
– Пора, кавалер, – ответил Карл Брюнхвальд.
Да Волков и сам знал, что пора. Там, за оврагом, барабан стал бить построение: бум-бум-бум-бум-бум, бум-бум-бум.
– Играют «в колонну стройся», – заметил Брюнхвальд.
– Я слышу, Карл, слышу. А где мои оруженосцы, где мой конь?
Они были недалеко. Уже через пару минут кавалер оказался в седле и под своим штандартом. Он ехал через лагерь, в котором царила суматоха, грыз черствый хлеб и отвечал на приветствия солдат. За ним следовали Брюнхвальд и Гренер.
Волков был спокоен, он сделал все, чтобы это сражение состоялось именно тут и на его условиях. Дело оставалось за малым – выдержать страшный удар непобедимых горских пехотинцев и разбить их.
Единственное, что волновало кавалера, так это то, что у него кружилась голова.
– Рене начал строиться, – сказал Брюнхвальд и указал рукой на склон холма. – И фон Финк уже становится в колонну.
Мимо пробежали стрелки Рохи с Вилли во главе, они тоже спешили к холму. Ламбрийцы тащили туда же свои огромные щиты и пучки болтов.
Там, на юге, барабаны все били и били «в колонну стройся».
– Гренер! – окликнул старого кавалериста Волков.
– Да, сосед.
– Я прошу вас, друг мой, я вас умоляю… – начал кавалер.
– Говорите же, сосед.
– Не дайте фон Деницу совершать сумасбродства.
– Это нелегкая задача, – не сразу ответил Иоахим Гренер.
Поэтому Волков и просил. От барона можно было ждать всего.
– Пусть дожидается моей команды и ничего без меня не делает. – Волков даже положил руку на поручень кавалериста. – Слышите, Иоахим, удержите его от сумасбродства.
– Я сделаю все, что в моих силах.
– Не дайте ему угробить моих людей.
– Я сделаю все, что в моих силах, сосед, – повторил Гренер и уехал.
– Карл, вы будьте при мне.
– Да, кавалер. Конечно.
Бахнула полукартауна. Началось. Большая проблема была в том, что вокруг южного холма растительности оказалось намного больше, чем на их северной стороне. Арбалетчики горцев уже пришли к оврагу, и с той стороны в левое плечо баталии Рене полетели болты.
Конечно, тут же в ответ принялись стрелять и арбалетчики Стефано Джентиле, они находились выше противника и, прячась за щитами, кидали в заросли болт за болтом, но непросто, непросто попадать в тех, кто укрыт кустами. И болты, пролетая через жесткие ветки, теряли свою грозную силу. Тем не менее после появления на склоне ламбрийцев арбалетчики врага стали вести себя заметно скромнее.
Снова бахнула полукартауна. И тут же за ней следом такие же звонкие хлопки, только более высокие. Кулеврины.
Значит, противник уже рядом. Так и есть, слева от южного холма появились люди, замелькали среди почти голых веток. А над кустами четыре штандарта кантона Брегген.
А барабаны все бьют и бьют это бесконечное «в колонны стройся».
Казалось, они так и будут тянуть, тянуть и тянуть.
Быстрее бы уже. Люди Волкова все давно построились, ждали. Это начинало раздражать кавалера. И тут, отделившись от своих людей, ротмистр Бертье развернул коня и поехал к нему.
Подъезжает и, улыбаясь, здоровается. Они не виделись с утра.
– Рад вас видеть, Гаэтан, – сухо приветствовал его Волков.
– Кавалер, – тут же по-деловому сообщил Бертье, – там флаги кантона.
– Я вижу их, ротмистр, – отвечал Волков и вдруг начал понимать.
Да, Бертье-то прав, флаги кантона тут. А где же флаги райслауферов? Лицо кавалера изменилось. Он повернулся к фон Финку:
– Капитан, вы помните то место, где я вчера велел вам срыть склон оврага и набить там поверху рогаток?
– Конечно, кавалер, ночью там была перестрелка.
– Именно. Так вот, идите туда со всеми своими людьми самым скорым шагом.
– Мне сняться с позиции? – переспросил фон Финк.
– Бегом бегите! – заорал Волков. – Роха!
– Тут я! – отозвался командир стрелков.
– Дайте капитану пятьдесят стрелков с аркебузами и хорошим сержантом.
– Выполню немедля.
А Волков стал думать, не опоздал ли он, не поздно ли послал людей к тому месту. Там, конечно, был десяток человек, но что такое десяток, когда триста опытных горцев-наемников полезут на них из оврага?
Люди фон Финка и сержант Вилли с пятью десятками стрелков быстро уходили на запад вдоль оврага.
«Быстрее, быстрее, вы, ленивые черти», – думал про себя кавалер, стараясь держать лицо спокойным. Никто не должен был видеть его волнение.
Снова ударила полукартауна, и сразу после этого противник стал выходить на склон холма. Барабан бил уже другую команду: бара-бам, бара-бам, бара-бам-пам-пам…
Ну вот, кажется, дело и начинается. Брюнхвальд вздохнул. Он тоже волновался и, как и кавалер, старался не показывать вида, но сразу заерзал в седле, когда услышал новый бой.
И Волков, и Брюнхвальд, и Бертье, и Рене, даже все солдаты знали, что значит эта команда. И она значила: «Стройся в линии». Следующая команда уже будет «Шагом вперед!». Эта команда и будет командой атаки.
Враги вышли на склон и быстро построились, хоть и неровное место было, но очень быстро. Отличные солдаты, отличные сержанты.
Пики вверх. Как много у них пик, не меньше полутора сотен. Флаги на ветру, офицеры под флагами.
Вот только, кажется… Нет ему не казалось, так и было. Они немного неправильно построились. Слишком много людей в первых линиях.
Часть из них на флангах драться не сможет, они просто окажутся в овраге, они не влезут в проход на склонах оврага.
Это и хорошо.
Снова выстрелила пушка. По лицу кавалера пробежала гримаса недовольства. Теперь он прекрасно видел, куда падает ядро. Оно недолетало. Плюхнулось перед строем врага, в десяти шагах от него, раскидав фонтаном жидкую глину.