– Хозяин занят. Извольте подождать.
– Это вы мне предлагаете? – сладким голоском уточнила девушка. На лице экономки отразилось сомнение. Как ни крути, аристократку не посадишь ждать в приемной.
– Он освободится совсем скоро.
– Мое дело не терпит отлагательств.
– Он завтракает, – экономка предприняла последнюю попытку.
– Тогда другое дело. Можно и подождать, – согласилась Гизела без возражений.
– Я, разумеется, доложу хозяину, что вы пришли. А пока позвольте проводить вас в гостиную.
– Спасибо. И скажите, что у меня для него важные сведения. Я знаю, где Берта.
Как только экономка скрылась за дверью, Гизела торжествующе посмотрела на Уолтера и Эвике. Первый на протяжении всей беседы хранил благоразумное молчание, вторая же, как и пристало служанке, старалась казаться как можно незаметнее. Но полностью слиться с интерьером не удавалось, потому что ее простенькое платье и рыжие косы выделялись на фоне мебели с алой штофной обивкой. Понемногу девушка начала чувствовать себя засохшей веткой, которую какой-то шутник воткнул в роскошный букет роз. Судя по тому, как поежилась Гизела, ей тоже было здесь неуютно.
– Ну, ничего, как только он услышит про Берту, то сразу же появится…
Дверь распахнула так резко, что ручка пробила стену.
– Где она?!
Глаза Штайнберга метали молнии. Рядом маячил испуганный Леонард, все еще с повязанной на шее салфеткой.
– И незачем так кричать, – спокойно ответила виконтесса. – Мне удалось расшифровать ее дневник.
– Какой еще дневник? Откуда он у вас? Почему я ничего не знал?
Но прежде чем старший вампир, который уже подозрительно косился на сына, успел путем нехитрых умозаключений найти виновника, Гизела выпалила:
– Она в Вене.
– В Вене? Вот ведь что придумала, паршивка! Час от часу не легче.
– У вас там есть друзья? Может, она у кого-то гостит?
– Откуда? За эти годы я успел со всеми раззнакомиться, – горько усмехнулся вампир. – И где мне там ее искать? Да и все равно не успею, Бал послезавтра.
– Так найдите ее… ну… с помощью телепатии! – посоветовал Уолтер. – Должна же быть между вампирами некая связь.
Штайнберг недоуменно посмотрел на незнакомого юношу. Леонард что-то шепнул ему на ухо, и удивление сменилось равнодушием.
– Смог бы, будь я ее создателем. Но обратил Берту не я.
– Свяжись с Лючией. – предложил Леонард. – Вдруг она на этот раз согласится?
– Ерунда! Мне и прошлого хватило за глаза. Так орала, что у меня еще две ночи в ушах гудело. Она даже телепатически берет шестую октаву.
– Кто такая Лючия? – спросила Гизела.
– Это наша создательница, – ответил Штайнберг.
Его щека невольно дернулась.
– Герр Штайнберг, вы задолжали мне кое-какие объяснения, – нахмурилась Гизела. – Я ведь так никогда и не узнала, что с вами произошло и чего боится Берта. Расскажете?
Поколебавшись, старший вампир кивнул.
– Хорошо, только пусть ваша горничная нас оставит. Ей здесь не место.
– От Эвике у меня нет секретов.
Служанка благодарно улыбнулась. Хотя из-за двери тоже отлично слышно, если правильно настроить замочную скважину.
– Нет, так нет, – вздохнул вампир.
И начал свой рассказ.
Три раза фройляйн Лайд бегала на кухню за добавкой. По случаю она припомнила народные поверья о том, что не все упыри питаются кровью. Выбравшись из могилы, иные возвращаются домой и таскают еду из горшков. Более того, вскрыв гроб подозреваемого упыря, сельчане нередко обнаруживают на губах мертвеца не кровь, а мамалыгу. После недолгих переговоров девушки пришли к выводу, что Кармилла из таких.
– Вы совсем ничего не будете? – спросила пациентка, хрумкая очередным печеньем.
– Я сыта.
– Жаль. Это очень вкусно! Конечно, не так вкусно, как кровь, но тоже ничего.
– Представляю.
– Удивительно, как наш доктор расщедрился! Ой, только вы не подумайте, будто я радуюсь, что на вас напали! Но хорошо, что все обошлось. А если бы доктора не оказалось рядом – фройляйн Лайд, вы ведь могли и вовсе погибнуть! Ужасть.
– Могла.
На коленях сиделки лежал открытый журнал, а вверху страницы значилось «Прошу уволить меня по собственному желанию».
Но что потом станется с Кармиллой? Кто будет целовать ее на ночь? Слушать ее бредни?
Ведь девочка, кажется, к ней привязалась. Даже полюбила. А теперь единственная подруга ее оставит. Все равно, что вышвырнуть щенка под дождь. А если Кармилла так и не успокоится? К ней ведь может явиться новый вампир! Хорошо если обратит, а ну как просто убьет?
– Кармилла, хотите, я расскажу вам сказку?
– Она будет страшной?
– Еще какой. Про вампиров, – посулила фройляйн Лайд.
И начала свой рассказ.
– В некотором царстве, в тридевятом государстве жил да был один клерк.
– Мне уже не нравится, – захныкала Кармилла. – Это скучная сказка!
– Но вы не дослушали. Быть может, ему уготованы удивительные приключения.
– Это вряд ли. У клерков приключений не бывает.
– А этому повезло. Итак, наш клерк служил в своей конторе, и была у него мечта. Он хотел сделаться миллионером, но так, чтобы сразу весь капитал получить. Надоело ему каждый месяц откладывать жалкие крохи в надежде, что когда-нибудь лет через пятьдесят набежит круглая сумма. Кроме того, в его семействе ожидалось прибавление, так что деньги нужны были как никогда. Поэтому он решил вложить все сбережения в рискованную, но очень прибыльную отрасль – в добычу слоновой кости. А поскольку своих денег у него было немного, недостающую сумму он взял из кассы.
Долго ли, коротко ли ждал этот клерк, но то ли между африканскими племенами началась война, то ли слоны в тот год не уродились, но компания, которой она доверил деньги, потерпела крах. Все вкладчики понесли убытки, а наш герой так и вовсе разорился. Со дня на день он ожидал, как управляющий проверит кассу и обнаружит недостачу. Он уже снес в ломбард все ценные вещи – даже обручальное кольцо жены, даже пинетки еще не рожденного ребенка – но нужной суммы так и не набежало. Тогда он впал в отчаяние. Ему уже мерещились разные кошмары – позор, банкротство, долговая тюрьма. Он представлял, как его жена ослепнет, когда будет шить рубашки – полдюжины за несколько грошей – в полутемной каморке, и как потом будет скитаться с ребенком из ночлежки в ночлежку, пока не замерзнет прямо на улице. В душе его открылась рана, из которой хлынул страх.
И вот однажды ночью, когда он бесцельно бродил по городу, истекая страхом, к нему подошел незнакомец и предложил свои услуги. Он пообещал нашему клерку запредельную сумму, и тот вцепился в это предложение, как голодный пес в кость. Только это был не обычный ростовщик. Вместо процентов он потребовал у должника то, чем за помощь расплачиваются в сказках. Перворожденное дитя…
– А когда мы доберемся до вампиров? – перебила ее Кармилла.
– Уже добрались.
– А кто из них вампир?
– Ну не клерк же! – раздраженно отозвалась сиделка. – Вампиром оказался заимодавец. Именно ему теперь принадлежал перворожденный ребенок.
– Страсти какие! Хорошо, что это сказка. А дальше?
– Клерк возместил недостающую сумму и тут же уволился из конторы. Во что бы он ни вкладывал эти деньги, ему возвращалось сторицей. Потому что это было заколдованное золото. А через пару месяцев его жена разрешилась от бремени. Девочкой.
– И я испытал такое облегчение! Признаюсь, я боялся, что первым будем мальчик. Как мне воспитывать наследника, если его потом все равно придется отдать? Но я надеялся, что следующим окажется сын. Так и вышло – через год супруга подарила мне мальчика. Вот только он отказывался сосать грудь, если мать не протирала ее спиртом по три раза. Ну, ничего, подумал я, у нас будут другие дети. И еще, и еще! Правда, жена моя не разделяла мою точку зрения. Она, видите ли, считала, что раз у нас завелись деньги, мы можем таскаться по балам каждую ночь. Так что я сказал ей: «Эльза, – так ее звали – роди мне еще пятерых и делай что хочешь. А покамест изволь бывать дома почаще. Мне нужна жена, детям – заботливая мать». И что вы думаете? Он бросила меня ради кавалерийского офицера, который отлично отплясывал кадриль, но во всем остальном был совсем никчемным человечишкой! Тьфу! Неблагодарная тварь!
– Отец! – не выдержал Леонард.
– Что, мальчик мой? Мать сбежала, когда тебе едва исполнилось пять месяцев. Но тебе кажется, что неправ именно я?
– Ей было всего-то девятнадцать.
– Вот-вот. Самый возраст, чтобы взяться за ум, – и фабрикант многозначительно покосился на сына. – Итак, я остался соломенным вдовцом с двумя детьми на руках. И тут я совершил чудовищную ошибку – я привязался к своей дочери. Следовало отдать ее, пока она была мокрым розовым комочком и кричала с утра до вечера. Он ведь даже свое имя и адрес оставил, куда сообщить, когда ребенок родится. А я смотрел на Берту и думал – вот она, моя дочь, пухленькая, лепечет что-то, ну как такую отдашь? Каждый час я наведывался в детскую, дрожа от страха – вдруг он сам за ней явится? Поэтому я Берте ни в чем не отказывал – что если сегодня мы видимся в последний раз? У моих детей было все…
– Кроме фотографий.
– Да, Леонард, кроме фотографий. Тебе они настолько важны?
– Нет, что ты! – замахал руками молодой вампир. – Но… дело в том, что я забыл, как выгляжу. Было бы любопытно увидеть себя…
– Как будто есть на что посмотреть. Я не водил детей к фотографу, чтобы не оставлять лишних улик. Вот так мы прожили в Гамбурге почти двенадцать лет, а потом… потом… – Он немного помолчал, а затем продолжил: – Нет, не могу! Леонард, дальше ты рассказывай.
Юный вампир продолжил бесстрастно:
– Потом отцу попалась газетная статья о том, что в пригороде было найдено несколько трупов. Обескровленных, с очень странными повреждениями шеи. Полиция ничего вразумительного сказать так и не смогла. А отец все прекрасно понял и решил бежать…