– Что-то не так, мистер Смит? – спросил Виктор, заметив, как он нахмурился.
– Стивенс, – поправил Уолтер. – Что это за сюжет?
– Классический. Один эпизод из плавания Агамемнона в Трою. Эсхил его, кажется, упоминает.
– Всяких там Эсхилов я не читал, но красиво получилось, – фабрикант отнял у Уолтера игрушку, мельком осмотрел гравировку, но поскольку от мифологии у него челюсти сводило, сосредоточился на чернильнице. Она была изукрашена гирляндами и венками, что не могло не польстить его утонченному вкусу.
– Думаю, у герра Штайнберга еще будет возможность ознакомиться с этой историей, – проронил Уолтер.
– Разумеется! – воскликнул Виктор, но тут же присовокупил: – Я в том смысле, что вечность оставляет много свободного времени для просвещения.
Перезнакомившись со всеми присутствующими, Мастер Парижа указал на свою свиту.
– Позвольте представить вам моих спутников. Это Готье, мой давнишний приятель. Я до сих пор с теплотой вспоминаю нашу первую встречу.
Черноволосый вампир с липким, как патока, взглядом и глумливой ухмылкой присоединился к компании. Одет он был во фрак, уже засаленный на плечах от соприкосновения с его волосами, такими грязными, будто он полоскал их в дегте. Уолтер успел заметить, что последние слова Мастера заставили Готье вздрогнуть, и наглая улыбка увяла, будто орхидея на морозе.
– А это Изабель, замечательная во всех отношениях. Ну, иди сюда, Изабель, не стесняйся. Вы с Бертой обязательно должны подружиться. Изабель станет тебе компаньонкой, ma cherie.
К Виктору подошла тщедушная девушка, одетая в несуразное серое платье, волочившееся за ней по полу, как тряпка. Ее Эвике невзлюбила сразу. К встрече с женихом она уже подготовилась, зато не знала, чего ждать от этой.
Изабель тоже не понравилась Берта. Во-первых, она заслуживала смерти хотя бы потому, что была невестой Виктора. А во– вторых… «Во-вторых» было намного интереснее. Просияв, Изабель бросила быстрый взгляд на Мастера.
«Ты чувствуешь? Посмотри, ты только посмотри! – Она разве что не прыгала от восторга. – Это же… это же замечательно! Можно, я ее сейчас убью?»
«Подожди, Изабель, всему свое время».
«Зачем ждать? Она ведь.»
«Потому что игра только началась!»
– Позвольте вас оставить, дамы, – Виктор галантно поклонился и поцеловал ручку Берты-Эвике.
Изабель была готова ее задушить.
– Мне нужно с тобой поговорить, – она подошла вплотную к невесте и серьезно посмотрела на нее снизу вверх.
– К твоим услугам, – на всякий случай та сделала шаг назад.
– В промозглую погоду он любит теплый гроб, – выпалила Изабель, хватая ее за руку. – Ты должна приносить ему грелку.
У Эвике отвисла челюсть.
– Это совет, что ли?
– Нет, – сказала вампирша как будто с наслаждением. – Это твоя обязанность.
– Ага! А я-то думала, как мне ублажать мужа? Подожди, сейчас запишу… хотя нет, так запомню.
– Если во сне он будет спрашивать про бумаги, отвечай, что они в надежном месте.
– Ух ты, никогда б не догадалась. Еще что-нибудь? Ты не смотри, что я зеваю, мне, правда, очень интересно!
– Он совсем тебя не любит, – выпалила Изабель, но Эвике даже не сочла нужным обидеться.
– Да ну? А кого он любит? Тебя?
– Нет. Он любит свою жену, – раздумчиво проговорила вампирша. – Я читаю это в его мыслях. Только она умерла, поэтому с ней его несложно делить. А вот с тобой…
– Что поделать, такова твоя женская долюшка. Неразделенная любовь и прочие дела. Привыкнешь, Изабель.
– И ты тоже привыкнешь… Берта Штайнберг.
Эвике передернуло от ее последних слов и от того, как эта девчонка посмотрела на нее колючими серыми глазками. А уж когда она улыбнулась, стало совсем жутко.
– Да уж как-нибудь, – пробормотала она и поспешила ретироваться.
А Изабель продолжала смотреть на нее с издевательской полуулыбкой.
Этой ночью Берта не пошла в больницу. Еще вчера она взяла отгул – фрау Кальтерзиле не только не возражала, но еще и предложила ей второй выходной в обмен на обещание не рассказывать, чем она будет заниматься в первый. Поймав экипаж, вампирша поехала в редакцию газеты, надеясь разузнать адрес критика, недовольного современной литературой. Несмотря на поздний час, в редакции было шумно и весело. За широким столом трое журналистов пили абсент, испрашиваю у Зеленой Феи вдохновение, чтобы написать статью про очередное политическое покушение, или про дождь из тропических лягушек над Сибирью, или про горшок с фикусом, злодейски украденный с чьего-то подоконника. Нужные сведения Берта раздобыла без труда.
Но когда она приехала по указанному адресу, Карла Мейера не оказалось дома. Консьерж сообщил, что уже час как он укатил на квартиру к приятелю, некому Зигфриду. Вампирша не привыкла сдаваться так легко и спросила, как ей добраться до последнего. Пожав плечами, консьерж объяснил, но добавил, что фройляйн все равно не примут. У друзей намечалась важная деловая встреча.
– Это хорошо, – сказала Берта, – потому что деловая встреча у них как раз со мной.
Когда экипаж остановился у дома Зигфрида, вампирша так топнула от раздражения, что проломила мостовую. Квартира находилась на втором этаже, но в окне не горел свет. Она и так уже полгорода исколесила, и все втуне! А ведь у нее совсем мало времени.
Берта шагнула на крыльцо и вдруг почувствовала, как по реальности пробежала дрожь. Поблизости открывали портал в другой мир. Теряясь в догадках, вампирша взлетела на подоконник и прижалась к стеклу. В квартире действительно было темно, но и люди там были. Сначала она разглядела стол, на котором покоилась доска с рядами букв, цифр, и словами «да», «нет» и «до свидания». На ней азартно подрагивала стрелка. Похоже, Берта успела к самому началу спиритического сеанса.
За столом сидели двое: брюнет в очках и с кудрявой бородкой, а рядом – светловолосый толстячок, который испуганно озирался по сторонам.
– Ну что, Карл, кого будем вызывать? – неуверенно спросил толстяк. – Клопштока, Бюргера, Шиллера?
– Лучше сразу Гёте, – отозвался брюнет, он же критик Карл Мейер.
– Ого! А не жирно для нас с тобой?
– В самый раз.
– И что, он прямо здесь появится? А как? Если в виде черного пуделя, то лучше не надо. Моя квартирная хозяйка запрещает приводить собак.
– Нет, Зигфрид, мы же не Мефистофеля вызываем, а самого Гёте.
– А, ну тогда другое дело.
– Мне начинать?
– Давай, что ли.
Мейер воздел руки к потолку, да так внезапно, что Берта чуть не сорвалась с подоконника.
– О, Иоганн Вольфганг фон Гёте, классик немецкой литературы! – протрубил критик. – Взываем к тебе, великий гений! Внемли нам! Посети сие скромное жилище! Прииди…
– А эктоплазма будет? – забеспокоился Зигфрид. – Хозяйка точно меня убьет, если мы все стены заляпаем. Она недавно поменяла обои.
– Прииди без эктоплазмы, – продолжил Карл, посылаю другу убийственный взгляд. – Ты здесь, дух?
Стол утвердительно качнулся.
– Спроси, кто выиграет завтра на скачках!
– Заткнись, – одними губами прошептал Карл. – О великий Гёте! Ты ли это?
Стрелка указала на «да».
– Благодарю тебя, дух, за то, что ты услышал мою нижайшую просьбу! Ты столь же милостив, сколь велик!
– Да вы замучили меня своей казенщиной. Переходите, что ли к делу, у меня еще столько вызовов.
Берта увидела то, чего не дано было видеть смертным – у стола стояла полупрозрачная фигура мужчины в старомодном сюртуке. Лицо его, доброе и благообразное, показалось знакомым, ведь именно оно смотрело с фронтисписа в каждом томике собрания сочинений. Более того, ей даже удалось разглядеть свиток у него в руках. На нем готическим шрифтом были написаны имена в две колонки, а возле некоторых дух уже поставил аккуратные галочки.
– О, солнце словесности! – продолжал велеречивый Карл. – Я вызвал тебя вот по какому вопросу – уже много лет я ищу настоящего гения, способного вдохнуть новую жизнь в нашу загнивающую литературу. Реализм как жанр давно себя изжил, натурализм на поверку оказался пустышкой…
– Наконец-то хоть с кем-то побеседую про литературу, – дух классика потер руки. – Все лучше, чем объяснять, где у тещи заначка!
– Где нам найти гения, который вызволит человечество из пещеры заблуждений? Где отыскать сей золотой светильник?
– Сейчас отвечу! Так, какой у нас год?
Окно с треском распахнулось, и на подоконнике нарисовалась незнакомая девица. Ошарашенные, друзья обернулись к ней.
– Ну? – спросила ночная гостья. – Долго мне еще тут стоять? Пригласите меня кто-нибудь.
Хорошие манеры опередили здравый смысл.
– Проходите, фройляйн, – автоматически отозвались мужчины.
– Спасибо. А теперь спите.
Она нетерпеливо махнула рукой, и оба спирита сразу же заклевали носом. Берта подошла к духу, несколько удивленному, и сделала нервный книксен.
– Здравствуйте, сударь, – робея, сказала она. – Или вы только на «великий дух» отзываетесь?
– Что вы, сударыня, мне так даже приятней, – дух Гёте поклонился со старомодной учтивостью. – Стало быть, вы можете меня видеть?
– Да.
– Чудесно. Давайте посидим, поговорим по душам…
– Боюсь, что с этим пунктом выйдет заминка. У меня ее нет.
– Так вы носферату? – вежливо уточнил дух.
– Да. Извините, если разочаровала.
– Ничего, я всегда рад побеседовать с красивой дамой, вне зависимости от ее экзистенциального статуса. Что вам угодно, сударыня?
– На самом деле, я пришла к Мейеру, – пояснила вампирша, – но вы мне поможете даже лучше. Он спрашивал у вас имя какого-нибудь гения, так?
– Да, у меня даже есть список подходящих лиц.
– Забудьте про список! Скажите ему, что гения, которого он ищет, зовут Маванви Грин.
Дух все-таки достал призрачный список и педантично рассмотрел его в призрачный же лорнет.
– Этого имени там не значится.
– Еще б оно там было! Но все равно…
– Приношу мои глубочайшие извинения, сударыня, но лгать я не стану, – настырно продолжил дух. – Литература – это святыня.