Заря занималась на небе, когда билетер на железнодорожной станции города Арада забрался в свою будку и, кряхтя, отворил оконце. К нему сразу подступили двое – молодой человек в помятом фраке и девушка в ярко-красном, совершенном неуместном в утренний час платье.
– Два билета до Пешта, – потребовала девица.
– Десять флоринов.
Застигнутый врасплох, билетер скосил глаза к переносице, куда уперлось тупое лезвие ножа для масла.
– Чистое серебро, сами поглядите, – сказала девица, положив нож перед ним.
Для верности она добавила чайную ложку.
Глава 15
В гостиной было темно из-за опущенных штор и душно из-за густого табачного чада. Махнув рукой на приличия, отец Штефан не только разрешил гостям курить, но и сам попыхивал трубкой. Но блестящие идеи их все равно не посещали. Заметно было, что темнота действует на крестьян угнетающе, навевая воспоминания о прошедшей ночи.
– Может, того, к властям обратиться? – послышалось неуверенное предложение.
Остальные крестьяне, набившиеся в домик священника, посмотрели на говорившего как на браконьера, который решил зайти к леснику за разделочным ножом. Если вампиров можно отпугнуть с помощью того же чеснока, то власти и чесноком не побрезгуют. Заберут вместе с прочими припасами.
– Ну, так соберем скарб и уедем отсюда, – предложил унылого вида мужик с обвислыми усами. – У меня ребятня мал мала меньше, что же, дожидаться, когда их вурдалаки загрызут?
Выслушав пессимиста, односельчане чуть не подавились трубками.
– Ишь чего захотел! – возмутился Габор. – Как говорится, поп в гости, а черти на погосте! Я-то уеду, а они мне красного петуха на двор пустят.
– А у меня корова вот-вот отелится!
– А урожаю пропадать, что ли?
Тут все как один посмотрели на графа, который молча сидел на клеенчатом диване и сосредоточенно смотрел на дым, вылетавший из трубки, словно надеялся прочесть в его контурах какое-то предсказание.
– Ваше сиятельство? – вежливо, но настойчиво позвал его Габор.
– Я думаю, – отозвался он.
Повеселев, мужики переглянулись. В интеллектуальных способностях графа никто не сомневался.
– А о чем, позвольте спросить? – поинтересовался священник.
Наблюдая за колечком дыма, граф поднял глаза к потолку.
– Анализирую крестьянские восстания. Почему они всегда терпят поражение. Причина заключается в отсутствии стратегии, тактики, тренировки, и подходящего оружия.
– А где нам сыскать енту самую стратегию? – раздался скептический голос. – В наших краях и цинкового ведра-то не найдешь, не то что такую мудреную штуку.
– Стратегия – это искусство ведения войны, – произнес граф внушительно. – Если уж вы решили остаться, я обучу вас боевым навыкам.
Крестьяне вновь приободрились. Глядя на их радостные лица, фон Лютценземмерн решил не напоминать, что сам он ни разу не бывал на поле брани, а стратегию использовал лишь для того, чтобы играть в шахматы с дочкой. Вся надежда на «Записки о Галльской Войне» Цезаря – книгу, которую граф неоднократно перечитывал, чтобы не позабыть латынь.
– А оружие? – засомневался трактирщик. – У меня, само собой, есть меч…
–… которым только ворон пугать. Вернее, смешить, – сострил какой-то весельчак, седой и красноносый, явно завсегдатай «Свиньи». Габор мысленно плюнул в его пивную кружку.
– Меч – это уже хорошо, – одобрил граф, – но должно же быть что-нибудь еще? Как насчет сельскохозяйственного инвентаря? Вилы, косы, серпы? Их тоже можно пустить в ход.
– Как раз с оружием я вам и помогу!
Собравшиеся обернулись к Леонарду, который замер в дверном проходе. На нем был некогда белый лабораторный халат, который теперь выглядел так, будто семья трубочистов передавала его из поколения в поколение. Помимо халата, в чемоданчике оказались запасные очки на резинке, чтобы случайно не слетели во время работы, и с дюжину пар перчаток. Юный вампир натянул сразу несколько. В одной руке он держал горшок с геранью, которая, видимо, пережила извержение Везувия. В другой он держал дохлую мышь.
– Ты нам поможешь? – недоверчиво переспросил отец Штефан.
– Ну да! А чем, по-вашему, я занимался все это время? – оскорбился юный Штайнберг.
– Чем же ты занимался?
– Пойдемте в кухню, покажу! – Леонард призывно помахал мышью, но тут же добавил: – Надеюсь, Марта не так уж привязана к своим цветам? Я компенсирую ущерб.
Как только они вошли в кухню, стало ясно, что деньгами такой ущерб не компенсируешь. Вероятнее всего, служанка сама восстановит справедливость, как следует отлупив Леонарда метлой. От ее любимого садика, занимавшего оба подоконника, остались голые прутики.
– Зато я потравил вам мышей, – оправдался вампир.
Действительно, то тут, то там виднелись мышиные трупики, причем на каждой мордочке застыло брезгливое выражение.
– Они пили это? – граф покосился на жидкость, бурлившую на плите.
– Просто понюхали, – пожал плечами Леонард.
Половина крестьян тут же схлынула, оставшиеся смельчаки зажали носы.
– Это что еще за еретические штучки? – загромыхал отец Штефан. – Ты варишь какое-то зелье? Я хочу знать, что творится на моей кухне.
– Нет, не хотите, – тихо, но твердо заявил Леонард.
Лучше и правда не знать, что в одной из кастрюль, наполненной кипящей водой, нагревалась банка с серной кислотой. В ней медленно растворялся слиток серебра. Во второй кастрюле в такой же банке весело бурлила соляная кислота. Когда серебро окончательно растаяло, Леонард вылил соляную кислоту в емкость с серной, и серебро, к ужасу окружающих, превратилось в белый осадок.
– Ну вот, такой кусок серебра и псу под хвост! – разочарованно воскликнул Габор.
– Н-ничего подобного! Серебро не испорчено, наоборот – стало еще лучше. Его можно использовать для гальванизации, – проговорил Леонард, колдуя над плитой.
– Принесите вилы, – наконец скомандовал он.
Как только их принесли, он самолично протер их соляной кислотой, после чего промыл под струей воды. Зрители завороженно наблюдали за его действиями, будто за опытами алхимика. Было бы еще интересней, если б Леонард пустил в дело сушеных пауков или жабью печень, но и так получалось неплохо.
– Посмотрите сюда! – театральным жестом он указал на кухонный стол, половину которого занимала гордость Марты – огромная чаша для пунша. Вот только жидкость в ней ничем не напоминала пунш. Габор сразу же принюхался.
– Пахнет вкусно, – одобрил он, – миндалем, что ли?
– Это цианистый калий, – пояснил Леонард. – Растворяем хлорид серебра – ну то есть наш осадок – в цианистом калии. Затем вот эту проволоку, к которой примотан другой кусок серебра, присоединяем к батарее, – все дружно посмотрели на странную деревянную раму, наполненную металлическими коробочками, – и опять же с помощью проволоки соединяем с батареей зубья вил. Опускаем вилы в цианистый калий и держим, держим…
– … держим, держим, пока они не покроются слоем серебра!
Задремавшие зрители встрепенулись.
Вилы, которыми еще вчера ворочали сено, сияли благородным блеском. Одобрительно бормоча, крестьяне передавали их из рук в руки, а когда вилы заполучил Габор, он сделал несколько выпадов и сорвал сковородку со стены. Определенно, оружие было эффективным.
– Ну, теперь-то нам никакие вурдалаки не страшны! Пусть только сунутся. Или того лучше – возьмем замок приступом.
И граф, и Леонард одновременно напряглись.
– Никуда мы не пойдем, – отрезал фон Лютценземмерн, – замок строили не только ввысь, но и вглубь. Вся скала изрыта подземельями, а сражаться с вампирами в кромешной тьме – совершенное безумие! Кроме того, они могут в любой момент…
Но Леонард не дал ему договорить.
– Нам нужно продержаться, пока сюда не вернется м-моя сестра. Тогда они оставят вас в покое и уберутся восвояси.
– Какая ей корысть возвращаться, коли ихний вожак на нее глаз положил? – вздохнул давешний пессимист. – Небось, потому и сбежала.
На щеках вампира заиграл зеленоватый румянец.
– И все-таки Берта вернется, как только узнает что произошло. Вернется хотя бы из упрямства.
– А потом что с ней станется? – печально посмотрел на него священник.
– Не знаю. Хотя какая разница, если одна нечистая тварь расправится с другой. Разве не так? – и отец Штефан вздрогнул, пораженный горечью его слов. Леонард между тем продолжал: – Я могу посеребрить вилы и косы, но не рассчитывайте, что даже так вы сумеете победить вампиров. Не хочу вас пугать, но предупредить обязан – они слишком сильны. Так что не пытайтесь на них нападать, но если п-потребуется, вы сможете отбиться. Сегодня ночью мы снова соберемся в церкви и будем их ждать.
– А они придут? – спросил Габор.
– Придут. Вы для них не более чем д-дичь, и они убьют вас с такой же легкостью, с какой вы отрубаете головы к-курам.
– Постой-ка, Леонард! – вмешался священник. – Но если мы будем в церкви, они не посмеют войти. Или они такие же, как ты?
– Нет, они не такие, как я, – с чувством собственного достоинства произнес Леонард, – но даже на расстоянии они могут забраться к вам в голову, подглядеть самый тягостный кошмар и устроить так, что вы сами в ужасе выбежите на улицу. Зато вы можете поставить барьер. Нужно представить, что вас окружает кольцо огня или струи текущей воды, а потом подумать о чем– то приятном. Например, о том, как вы в первый раз посмотрели в микроскоп, – увидев, что слушатели скривились, Леонард быстро добавил, – ну ли вспомните поцелуй невесты, первую улыбку ребенка, то Рождество, когда теща не приехала в гости, ярмарку, на которой ваша корова взяла первый приз – в общем, самый счастливый миг в жизни. Тогда им с вами не совладать. Но оружие все равно понадобится.
В следующие несколько часов Леонард только тем и занимался, что наносил серебряное покрытие на вилы, лопаты, серпы, ножи всех размеров, от мясницкого до перочинного, топоры и прочие предметы, необходимые для полномасштабной