– Кажется, его держал в руке мистер Френч. Он был явно не в себе. Рана у его жены, несомненно, была смертельная. Я проверила у нее пульс. Она была еще жива, но умирала. Мистер Френч вызвал доктора, а тот позвонил в полицию. Вскоре после этого миссис Френч умерла.
– Мистер Френч разговаривал с вами?
– Он твердил, что это несчастный случай, его жена не собиралась стрелять в себя.
– Он именно так и говорил, мисс Уэйленд?
– Да.
– Больше он ничего не добавил?
Хелен задумалась.
– Он сказал, что она слишком остро отреагировала на какое-то его возражение.
– Он объяснил, на что именно?
– Нет. В тот момент вошла миссис Хоггет, затем приехал доктор.
– Мисс Уэйленд, могла ли миссис Френч встать с постели и принести из комнаты супруга пистолет?
– Да. Она довольно легко ходила по комнате на костылях и однажды добралась даже до ванной. А для этого нужно пройти некоторое расстояние по коридору и открыть две двери. Так что сходить в комнату мужа было ей вполне под силу.
Коронер задал еще несколько вопросов. Относительно отношений супругов Хелен ответила, что при ней они никогда не ссорились.
– Конечно, миссис Френч любила подчеркнуть, что муж добился больших успехов лишь благодаря ей. Но никогда не говорила ничего, что заставило бы меня подумать, будто она несчастлива в личной жизни.
– Вы ожидали, что она станет обсуждать с вами подобные темы? – с иронией спросил коронер.
– Разумеется, нет, – ответила Хелен. – Пациентки с сестрами редко откровенничают. Мы для них – обслуживающий персонал.
– К вам относились в этом доме хорошо? У вас есть претензии?
– Нет. Я патронажная сестра, работа рутинная. Конечно, пациенты попадаются разные, но у нас с миссис Френч все было нормально. К тому же она быстро поправлялась, и миссис Эсдейл намеревалась перевести меня в другое место.
– Миссис Френч знала об этом?
– Если только ей сообщила миссис Эсдейл. Это не в моей компетенции.
– Как по-вашему, было что-то в поведении мистера Френча, что могло вынудить его супругу решиться на столь серьезный поступок?
– Могу только повторить, что при мне она никаких сцен мужу не устраивала. Однако мистер Френч действительно часто задерживался на работе, и жене это не нравилось. Миссис Френч мало кто навещал. Я, как и мистер Френч, считаю, что у нее не было намерения кончать с собой.
Глава шестая
Настала очередь давать показания миссис Хоггет. Она заявила, что работает в доме почти три года и не считает семью Френчей счастливой.
– Вы можете привести какие-нибудь доказательства, миссис Хоггет? – спросил коронер.
Она замялась.
– Ну, доказательств у меня нет, но…
Коронер сухо улыбнулся:
– Понимаю, женская интуиция. Однако боюсь, что суд это во внимание не примет. Вы можете сообщить нам что-то определенное, что помогло бы присяжным понять причину ужасного поступка миссис Френч?
– Так ведь никто не знает, что это был за поступок, – хмуро произнесла экономка. – Все известно лишь со слов мистера Френча. Думаю, если бы мадам была жива, она бы рассказала другую историю.
– У вас есть основания утверждать подобное?
– Я слышала, как она скандалила в своей комнате, когда мистер Френч сказал, что ему нужно уходить. Мадам не верила, что у него деловая встреча.
– Миссис Френч сама вам это сообщила? Или вы подслушивали их разговор?
Экономка сильнее насупилась и еще больше стала похожа на лягушку.
– Ничего я не подслушивала, но есть вещи, которые не обязательно выражать словами.
Коронер вздохнул.
– Миссис Хоггет, прошу вас не строить предположения. Они в суде доказательствами не являются. Так говорила миссис Френч своему супругу, что не верит его словам относительно встречи с мистером Робертсом?
– Она заставила его звонить этому мистеру из своей комнаты.
– И что происходило потом?
– Ей пришлось поверить, но, возможно, у них все было заранее подстроено.
– Опять предположения, – проворчал коронер.
– Я слышала, – продолжила миссис Хоггет, не обращая внимания на его замечание, – как мадам упрекала мужа, что он оставляет ее одну. Мол, ему не обязательно ублажать клиентов. А он ответил, что не хочет всю жизнь числиться мужем Бланш Маллинз.
Коронер насторожился.
– Где вы находились, когда были произнесены данные слова?
– Я услышала это случайно, когда поднялась спросить, желает ли мадам ужинать. Я постучалась, но они говорили громко и не слышали. Пришлось войти. И еще она ревновала мужа к сестре Уэйленд. Заявила, что если бы сестра находилась сейчас дома, он не стал бы торопиться ни на какую встречу.
– Миссис Френч намекала вам, что ревнует мужа к патронажной сестре?
– Со мной она вообще, кроме домашних дел, ничего не обсуждала. Отдавала распоряжения, и все.
– То есть никаких фактов, подтверждающих ревность миссис Френч к сестре Уэйленд, у вас нет. И не надо строить домыслы, нам нужны факты.
– Если вы спрашиваете, видела ли я, как мистер Френч и сестра милуются, то этого не было. Я передала лишь слова мадам.
– Миссис Френч была ревнивой?
– Конечно. Это все знали. Только мистер Френч брал новую секретаршу, как она находила предлог прийти к нему в фирму, чтобы посмотреть на нее. А однажды, когда он пригласил свою клиентку на ужин, вы бы видели, какой мадам закатила скандал. Хотя клиентка, молодая дама, была помолвлена.
Экономка увлекалась настолько, что начала свидетельствовать в пользу Пола. Чего делать не собиралась.
Коронер повернулся к присяжным.
– Таким образом, сам факт ревности миссис Френч к мисс Уэйленд ни о чем не свидетельствует. – Он снова посмотрел на миссис Хоггет. – Наверное, не следует возводить напраслину на молодую даму, имеющую безупречную репутацию, лишь потому, что вам что-то показалось.
Миссис Хоггет задумалась. Сейчас самое время было рассказать об их свидании на холме, но она сама связала себе руки.
– Я только передала вам слова, какие услышала от мадам.
– Которые вы подслушали, – поправил коронер. – А когда вы принесли ей ужин, что она сказала?
Миссис Хоггет усмехнулась:
– Ничего. А что ей со мной разговаривать? Аппетита у нее не было. Так, поковырялась в тарелке, перевела хорошие продукты. Потом попросила принести снотворные таблетки.
– Сколько миссис Френч приняла таблеток? Одну? Больше? А может, вообще не принимала?
– Не знаю. Но она ведь не стала бы их просить, если бы не собиралась принимать, верно?
– Прошу вас не задавать здесь вопросы, – нахмурился коронер. – А просьба принести таблетки не является доказательством того, что миссис Френч их принимала.
Было ясно, что он имел в виду. Если Бланш приняла снотворное, то как она могла проснуться среди ночи и сходить за пистолетом в комнату мужа?
Миссис Хоггет пришлось признаться, что она не знает, сколько таблеток было в пузырьке и как часто миссис Френч принимала их.
– Когда вернулся мистер Френч? – спросил коронер.
– В четверть двенадцатого. Дело в том, что я ложусь спать поздно. Убираюсь в кухне, чтобы утром там все было чисто.
– Состояние вашей кухни к делу не относится. Во сколько вы поднялись наверх?
– Примерно в одиннадцать часов. Свет везде был погашен. В старых домах под всеми дверьми есть щели, так что можно видеть свет. Так вот, света не было ни под дверью сестры, ни под дверью миссис Френч.
– А как вы узнали, во сколько вернулся мистер Френч?
– Я всегда перед сном пью чай. Я слышала, как открылась входная дверь.
– Но мистера Френча вы не видели и с ним не разговаривали?
– Нет. Я находилась у себя в комнате.
– Слышали, как он поднимался наверх?
– Я услышала, как скрипнула одна половица, этого для меня достаточно, чтобы знать, что он идет по коридору к себе.
– Какая половица?
Коронер был недоволен. Показания свидетельницы ничего не проясняли. Она явно не испытывала к Френчу никаких симпатий и, наверное, с радостью утопила бы его. Если бы имела доказательства. И опять же, признавая человека виновным в убийстве, следует указать мотив. А вот он отсутствовал. Да, покойная была богата, и муж унаследует все ее состояние, но он сам теперь человек совсем не бедный.
– Поблизости от двери мистера Френча есть одна половица, – пояснила экономка. – Скрипучая. Если кто ступит на нее, слышно даже внизу. Вот почему я узнала, что он отправился спать.
– Только по скрипу половицы?
– Да. Лестница и коридор устланы толстыми ковровыми дорожками, и даже по ним мы ходим на цыпочках, когда миссис Френч отдыхает.
Властной женщиной была покойная миссис Френч. Не терпела, когда нарушают ее покой.
– Вскоре я услышала, как закрылась дверь.
– Дверь чьей комнаты?
– Мистера Френча.
– А можно отличить звук закрывающейся двери мистера Френча от любой другой в доме?
Миссис Хоггет пожала плечами:
– Для меня они звучат одинаково. Я определила лишь по скрипу половицы. Поэтому решила, что закрылась его дверь.
– Но если так, то он уже миновал дверь комнаты миссис Френч. – Коронер вгляделся в план дома. – Ведь второй лестницы там нет?
– Нет.
Коронер вспомнил слова Пола: «Я увидел свет под дверью комнаты жены и вошел».
Очевидно, половица скрипнула, когда Пол зашел в свою комнату, взял пистолет и направился к спальне жены…
– Половица скрипнула только один раз? – уточнил коронер.
– Да, сэр.
– Много прошло времени между скрипом половицы и закрыванием двери?
– Не очень. Я поняла так, что он лег спать.
– И что потом?
– Я услышала выстрел, и зазвенел звонок. Это продолжалось очень долго.
– Еще вопрос, миссис Хоггет. Всегда ли мистер Френч заходил к жене перед сном?
– Пожалуй, да. Он заходил пожелать спокойной ночи.
– Вы уверены?
– Я за ними не подглядывала, – проворчала она. – Меня наняли сюда экономкой, а кто к кому заходит, не мое дело.
– И последний вопрос, миссис Хоггет. – Коронер внимательно посмотрел на нее. – Надеюсь, в тот вечер вы не покидали дом?