– Не вздумай его обижать! Я…
– Только не признавайся мне в любви к нему. Это неприлично. Да не так-то он прост. Нашел тропинку к сердцу женщины. Главное – такую оригинальную тропинку.
– Кончай дурить. Ну, что, может, позовем его и отметим успех?
– Я бы не спешил. Маленькая деталь. С убийствами мы со Славой совсем не разобрались. А прослушка у твоей Ленки меня вообще в тупик поставила. Она тут при чем? Она вообще, мягко говоря, сильно оригинальная сама по себе.
– Меня тоже очень беспокоит то, что ее кто-то прослушивает. Она – слабое звено.
– Может, слушают из-за того, что ты к ней ходишь? Это интерес к твоим злополучным квартирам?
– Но если меня прослушивают, зачем дублировать? Да и не говорю я с ней ни о чем серьезном. Вчера, правда, среди ночи проснулась, вспомнила, что не спросила Ленку: восстановила ли она документы на квартиру? Позвонила ей. Она говорит, быстро восстановила, ей Аля помогла. У ее мужа знакомые всякие в нужных местах. Ничего, что я с ней это по телефону обсуждала?
– Да ничего. Тот, кто ее прослушивает, узнал об этом раньше тебя, наверное. Она же как-то договаривалась с подругой, с этими ее знакомыми. Ну, и пусть знают, что она не одна. И с квартирой все в порядке…
– Я тоже так подумала.
– Да, совсем забыл. Я ведь еще одно твое поручение выполнил. Собрал информацию на поселковую мегеру Ольгу Рябинову из опекунского совета.
– Ну, что? Вторая Головешко?
– Возможно, посложнее. Ничего вообще на нее не нарыл. Живет в двушке с родителями, злоупотребила служебным положением один раз – ребенка больного усыновила. После чего ее бросил муж. Алиментов он не платит. Все живут на ее зарплату.
– Как ты это объясняешь? То, что у такой мегеры, которая от матери ребенка в приют хочет забрать, все так, как ты говоришь? Может, она садистка? Маньячка?
– Да все может быть. Не удивлюсь ничему.
– Сережа, ты можешь Диму вызвать, чтобы он с Аней остался? Я хочу поехать к этой Рябиновой и в глаза ей посмотреть. Понимаешь, мне сейчас так хорошо, что я хочу что-то сделать для Стасика и Али. Если ты немного протрезвел, поехали вместе, а? Раз так сегодня все пошло… Только я поведу.
– Попал я с клиенткой, – обреченно произнес Сергей в пространство. – Ни сна, ни досуга, ни личной жизни. Причем не пошел еще по свету с сумой лишь благодаря некоторой подпитке со стороны вышеупомянутого Гордина.
– Сережа! Ты так страшно его грабишь?
– Да ни боже мой. Все согласно прейскуранту. Он приходит, я спрашиваю: «Скока вешать?» Стока и беру. Звоню Димке. И поехали колоть Рябинову. Куда деваться.
Глава 27
Молодая, довольно хмурая женщина долго слушала Машин монолог, не поднимая взгляда от бумаг. Потом посмотрела на нее, на Сергея и произнесла:
– Вы вообще кто? И чем занимаетесь? Вы так развлекаетесь или просто парочка буйных сумасшедших?
– Ничего себе, – опешила Маша. – Ольга Владиславовна, мы – близкие друзья той самой Алевтины Марковой, у которой вы хотите отобрать ребенка. И вообще-то оба профессиональные юристы.
– Подожди, Маша, мы, видимо, неправильно поставили вопрос, – вмешался Сергей. – Мы не уточнили: вы собираетесь забрать в приют Стасика Маркова? Если да, то по какому праву?
– Это она вам сказала? Как близким друзьям? – Рябинова отшвырнула в сторону какую-то папку. – Она уже оформила Стасика в приют! Может, даже и отвезла. Я два дня к ним не ходила. В последний раз она на меня собаку натравила.
– Я не верю, – прошептала Маша. – Это невозможно. Да и кто ей такое позволит?
– А кто ей запретит? Они – родители, хотят – в приют отдадут, хотят – с кашей съедят. Достала какую-то бумагу, что у них нет средств содержать больного ребенка, написала отказ, договорилась с приютом при местной церкви, насколько мне известно, за разовый взнос… Что там дальше с детьми происходит, нам неведомо. Отделены от государства, как вам известно. У мужа этой Алевтины все дружки в органах: с кем в армии служил, с кем пожары тушил. Мне и моему тоже больному ребенку уже не раз угрожали. Если вы от них приехали с новой угрозой, то скажу сразу: я все равно буду писать в прокуратуру.
– Господи, Сережа, что это? – Маша смотрела на него расширившимися от ужаса глазами. – Ты веришь?
– Позвони ей, – коротко сказал Кольцов.
Маша набрала номер: «Абонент недоступен».
– Звони Лене, они чаще общаются.
– Хорошо. – Маша набрала номер Лены. – Привет, дорогая. Как ты? Понятно. Давай об этом потом. Мне не очень удобно говорить. Ты сейчас на работе? Хорошо. Слушай, я тут знакомую встретила, которая недалеко от Али живет. Она мне странную вещь сказала. Будто Аля Стасика хочет в приют отдать. Ты что-нибудь об этом знаешь? – Сергей сделал Маше знак, и она переключила телефон на громкую связь.
– Конечно. Аля его отдает в приют при какой-то церкви. Говорит, Стасик не такой, как все, там он будет ближе к богу. Ну, не выбросят же они его, правда? Аля говорит, он никогда не сможет зарабатывать. Как им его содержать?
– Почему ты мне ничего не говорила?
– А при чем тут ты? – удивилась Ленка. – Я не знала, что тебя это интересует. А что случилось?
– Лена, у меня нет слов…
– Ты считаешь, она не права? Но она такая. Она всегда думает о будущем, просчитывает. Она и обо мне заботится, представь себе.
– Каким образом?
– Боится за меня. Документы украденные помогла восстановить, я тебе говорила, Андрей ее помогал. А потом она просто заплакала. Ты, говорит, сирота с большой квартирой, тебя ж за нее убить могут! Сейчас это запросто. Надо себя подстраховать.
– И как она предложила тебе себя подстраховать?
– Она сама все сделала. Я только бумаги подписала.
– Какие бумаги?
– Квартиру на нее переписала. Она сказала, когда я замуж выйду – она обратно ее перепишет. А до этого, говорит, никому не рассказывай. А то и за мной будут охотиться, а у меня – дети. Ну, у Али то есть. Так она ради меня рискует.
– Еб… – вырвалось у Сергея. – Маша, завершай этот сеанс спиритизма. Нам нужно ехать.
– А кто это? – замяукала Ленка. – И что это, я не поняла.
– Ольга Владиславовна, мы поехали к Марковой, – сказал Сергей. – С прокуратурой я вас поддержу. По поводу угроз – свяжу, с кем надо.
– Спасибо, – Серые глаза Рябиновой были полны слез. – Душу она мне надорвала с этим Стасиком. Я б сама его у нее забрала.
Они звонили и стучали в ворота минут сорок. Потом вышла женщина из соседнего дома.
– Нет их. Уехали куда-то.
– Куда нам? – спросила Маша у Сергея, когда они сели в машину.
– В Москву, разумеется. За людьми, основанием для задержания, за этой полоумной, о которой позаботилась Аля. Не хочу тебя пугать, но ее участь решена, мне сдается. Подожди, я только позвоню Рябиновой: пусть свяжется с приютом, узнает, не привезли ли туда ребенка? – Он коротко поговорил, какое-то время ждал, потом сказал «до связи». – Ей ответили, что не привозили, и вообще… Обещали полицию вызвать, если она или кто-то от нее явится. Когда им нужно, они отделены от государства. Когда еще нужнее, объединяются. А полиция в данном случае, конечно, все те же приятели вездесущего мужа.
– Поехали туда!
– Маша, нас вырубят. Мы никого там не найдем, даже если я буду размахивать пистолетом. Все надо делать по уму. Мы едем в Москву, вернемся в нужном составе.
Глава 28
Они уже ехали по городу, когда Сергею позвонил Земцов.
– И где тебя черти носят? Я не дозваниваюсь.
– Я был за городом, там проблемы с роумингом. А какие вопросы к моим чертям?
– Именно к ним. Ты нужен. Сидорова дала показания. Часть коллекции для продажи ей передал инструктор тренажерного зала. Андрей Кульков. Состоял с ней в интимной связи. Едем за ним. Ты должен присутствовать, чтобы он при тебе вошел на сайты, с которых убийца общался с Семиной и Курочкиным. Ну, «чертбезрогий». Мы сами не справимся. У тебя все закачки, пароли и т. д.
– Да. Новости. А с чего она его сдала?
– Наш паренек мягко за ней наблюдал… Она ночью Кулькова подстерегла с другой теткой из того же зала. Тренировались. Кстати, у соперницы Сидоровой «Ситроен С4», похожий на тот, в который села Семина.
– Все слишком неосторожно…
– Нормально все было бы, если б он не трахался со всеми. Ревность его сгубила. Я, конечно, ничего не могу утверждать. Но если бы свидетельница не пришла в бешенство, мы бы сто лет ничего не нашли. Короче, чтоб ты был через пятнадцать минут.
– Слышала? – Сергей смотрел на Машу почти с отчаянием. – Мне нужно срочно ехать, это на несколько часов минимум. Я прошу тебя: поезжай домой. Дело слишком деликатное. Боюсь все испортить, всех спугнуть. Помни, тебе угрожает опасность. Дима не может с Анечкой целый день сидеть. Он мне сейчас понадобится.
– Да, я понимаю. Я поеду к Ане. Но сначала заскочу к Ленке в банк… И что с ней делать? Может, с собой забрать?
– Знаешь, и с Леной за один вечер ничего не случится. Ну, скажи ей: пусть домой не едет, в туалете до утра пересидит.
– Сережа, извини, но это идиотская шутка. Она в опасности, ты сам сказал.
– Между нами, Лена всегда будет в опасности. У нее полет шмеля вместо мозгов.
– Ой, хватит. Я привезу ее к себе.
– Как знаешь. Мне это не нравится, хотя бы потому, что она притянет опасность к вам. Ладно, я – как только, так сразу. Давай тебя в такси пересажу.
Маша влетела в банк, кивнула знакомому охраннику, вбежала в комнату, где обычно сидела Ленка… Место оказалось пустым. Маша постояла какое-то время, потом остановила проходящего мимо сотрудника.
– Простите, пожалуйста, вы не знаете, где Лена?
– С какой стати? – изумился тот. – Лена может быть где угодно. В магазине, на рынке, в зоопарке… Не думаю, что кто-то определенно ответит на ваш вопрос. Позвоните ей.
Маша набрала номер, и звонок раздался на Ленкином столе. Она телефон забыла.
– Вот курица! – с досадой воскликнула Маша, и Ленкин сослуживец радостно хихикнул.