ей уходят в основном в теплое время года, то с реки кормятся постоянно. «Я бы не советовал любому путешественнику даже останавливаться в станице, а проплывать мимо нее лучше всего или поздней ночью, или ранним утром, и дело не в трусости, а скорее в том, что как бы не был смел, но на лодке или баркасе, все равно будет меньше людей, чем казаков, желающих поживиться за твой счет».
Из когда-то прочитанной истории этих мест, Длинный знал, что все это имело место. Правда насколько он помнил ту самую историю, советская власть в станице была установлена еще в 1921 году. То есть как минимум полгода здесь хозяйничали большевики. Но вот изменилось ли что-то с речным рэкетом, история об этом скромно умалчивала, и скорее всего потому, что больших изменений не наблюдалось. Разве, что теперь казаки делились с новой властью.
Судя по карте, станица большей частью находилась на правом берегу, а расстояние между берегами доходило до пятисот метров, Ночь была достаточно темной, и потому наш герой очень рассчитывал, что ему повезет и он сможет проскочить незамеченным. В крайнем случае ему есть чем встретить любителей легкой наживы, и он совсем не собирался стрелять в воздух, чтобы кого-то напугать. Картечь, заряженная в патроны, сама найдет своего избранника. Вначале хотел отказаться от этой затеи, и попробовать проскочить на удачу, не вооружаясь дополнительно. Но подумав отказался от этой затеи. Это на буере, можно поймать ветер и пролететь мимо если и замеченным, то все же с некоторой гарантией, что тебя не смогут догнать. А на парусной лодке с ее максимальной скоростью в десять-двенадцать верст в час, это просто нереально. Казакам достаточно будет спустить на воду шестивесельный баркас, и самое многое через полчаса ты будешь в их руках. Да, что об этом говорить, если, выйдя от пристани примерно в десять часов вечера, они добрались до станицы только под утро, проплыв пятьдесят верст за шесть часов, то есть скорость оказалась даже ниже расчетной. Поэтому, ружье, или вернее то, что от него осталось, было взято с собой, и проверено в деле перед отъездом.
Возможно приятели и подверглись бы атаке с берега, но судя по некоторому шуму, чуть в стороне, ближе к берегу, кто-то уже попытался пройти мимо станицы, чуть раньше друзей, и как раз сейчас, «добровольно» жертвовал все нажитое непосильным трудом, на нужды красных казаков. Но все равно, друзья постарались прикинуться ветошью и проскочить незамеченными, а то, кто их там знает, вдруг покажется мало и нападут еще и на них. Но вроде бы пронесло, и когда станица скрылась за парой изгибов Дона, приятели облегченно вздохнули, и позволили себе наконец закурить, и поделиться впечатлениями.
Решив не останавливаться, друзья продолжили путешествие. Тем более, что по большому счету именно сейчас остановка была не нужна. Собираясь в путь, было приготовлено достаточно еды и питья, чтобы хотя бы до следующего вечера чувствовать себя вполне прилично. Конечно рано или поздно придется остановиться, и лучше это сделать как можно дальше от буйных поселений. Хотя, как раз сейчас трудно было гарантировать лояльность других. Все же прошлогодняя продразверстка задела не только Поволжье. Просто именно там это проявилось в большей степени, чем где-то еще. Поэтому перед тем как остановиться нужно было выбрать не слишком заметное местечко.
Судя по имеющимся картам друзьям оставалось пройти около двухсот пятидесяти верст. Продуктов в дорогу было взято достаточно, поэтому чтобы не слишком светиться и не подвергать себя излишнему риску, провоцируя местных жителей, приятели строили свой маршрут так, чтобы проходить мимо крупных поселков и городков в темное время суток. Благо, что торопиться было некуда и можно было останавливаться в любое время, и большую его часть, посвящать отдыху, рыбалке или наконец занятиям. Чистописание разумеется пришлось пока отложить, а вот изучение языка или чтение остались вполне доступны. Вдобавок ко всему, изучение языка превратилось в некую игру, которая тем не менее давала ощутимые результаты. С некоторых пор, друзья старались большую часть времени общаться на Испанском. Проходило это довольно весело. Даже если не учитывать Российский акцент, который однозначно при этом присутствовал. Строя какую-то фразу, приходилось или вспоминать то или иное слово или зарываться в словарь, взятый с собой в дорогу. И после того, как фраза была составлена и произнесена, словарь тут же перекочевывал в руки другого собеседника, который в свою очередь пытаясь осмыслить сказанное тоже начинал искать перевод непонятного слова. Иногда случалось так, что из-за неправильного произношения, найденное слово меняло весь смысл перевода, и тогда над рекой разносился оглушительный смех.
В итоге двести пятьдесят верст пути друзья преодолели почти за неделю.
На небольшой пристани, уже находясь практически в черте города Ростов-на-Дону, им попался дотошный старичок, тут же обменявший их суденышко, на небольшой домик находящийся на его подворье и использующийся в качестве летней кухни. Теперь продав свой ялик, друзья получили возможность жить в этом домике до конца июля. А так как ялик все равно предполагался на продажу, то приятели решили, что такое предложение вполне соответствует их планам. Задерживаться здесь очень надолго они не собирались, предполагая уйти еще южнее примерно в район Одессы. А продолжать путешествие по морю было бы верхом глупости. Все же ялик речное судно и выходить на нем в море, было бы опрометчиво. А самым большим удивлением для Длинного стал тот факт, что Леха оказался уроженцем Ростова-на-Дону.
— А, разве я этого не говорил? — Удивленно спросил он.
Более того, он даже помнил свой бывший адрес. И этому нашлось вполне банальное объяснение. Как оказалось, едва Леха научился относительно хорошо разговаривать, как мать научила его фразе, которая поможет вернуться домой, если он вдруг случайно заблудится или потеряется. В этом случае он должен был подойти к любому городовому и произнести: «Я Алексей Сабуров, живу на Николаевском переулке дом семь». Вот такая заботливая мама. Разумеется, ничего подобного в то время не произошло, но зато сейчас, Леха точно смог сказать где именно он жил до отъезда отсюда. Впрочем, нечто подобное было и в детстве Длинного, правда тогда его мама заставляла запомнить только свое имя. Возможно тогда этого было достаточно, во всяком случае, по мнению мамы.
Зато сейчас эта фраза помогла отыскать бывший дом Алексея, а когда они вместе с Длинным появились возле дома, то случайно встреченный ими мужчина вдруг остановился, вгляделся в Алешкино лицо и удивленно воскликнул:
— Ляксей Михалыч! Вы ли это?
Как позже выяснилось, этот мужик когда-то служил у родителей Лехи в качестве кучера и дворника. И знал Леху буквально с рождения. Да и сам Алексей, тоже припомнил этого дядьку и вскоре они вполне мирно общались между собой делясь новостями. Оказывается, это именно он помогал хоронить отца Лехи и потому проводил приятелей до местного кладбища и указал могилу, в которой был тот похоронен. И это было, пожалуй, лучшим, хотя и очень грустным, подарком для мальчишки.
Используя оставшиеся от Графа*** некоторые ценности, друзья, время от времени сбывая их в ломбард, жили вполне прилично. Особо не отказывая себе в мелких удовольствиях, они посещали театральные представления, заходили в синематограф, отдыхали в парках. В общем вели жизнь вполне обеспеченных молодых людей. Учитывая, что их одежда, хоть и слегка, но очень аккуратно перешитая для Алексея, а у Длинного вообще по всем показателям была сшита лучшими зарубежными мастерами, их принимали скорее за сыновей какого ни будь новоявленного нувориша, сумевшего подняться в свете Новой Экономической Политики. И отношение к ним было соответствующее. Но похоже подобный образ жизни и привлек к ним повышенное внимание криминалитета. Впрочем, как оказалось в дальнейшем, не только он.
В один из дней июля, Леха остался дома, а Длинный решил наведаться к скупщику, чтобы сдать тому очередную николаевскую пятирублевую монетку. Прошла почти половина лета, и друзья решили, что пора готовиться к отъезду. Ростов-на-Дону, город неплохой, но хотелось побывать и в Одессе, которую Длинный мечтал увидеть еще с прошлого года. А уж после решать. Толи оставаться там, толи искать для себя, что-то еще. На этот раз было решено воспользоваться поездом. При этом не товарными вагонами или тормозными площадками, как было проделано еще с полгода назад, а обычным пассажирским поездом. Тем более, что последний ходил регулярно и имел самые положительные отзывы от своих пассажиров. Именно для этого и понадобились некоторые дополнительные расходы.
Разменяв монетку, Длинный зашел на вокзал, где приобрел два билета до Одессы, и отправился домой, чтобы обрадовать своего приятеля. Леха, хоть и соглашался с решениями Длинного, но все же было заметно, что он не слишком хочет покидать этот город. Все же он здесь родился, здесь прошли его лучшие годы, в конце концов здесь похоронен отец, и хотя бы из-за этого жаль покидать это место. Длинный прекрасно понимал его, и обещал, что они обязательно приедут сюда опять. А когда приобретал билеты, решил дать Лехе несколько дней, чтобы вновь посетить места, от которых он так не хотел уезжать.
И вот сейчас он возвращался домой, чтобы обрадовать приятеля в том, что их отъезд откладывается на недельку, из-за полной загруженности поездов. Конечно же на самом деле все было немного иначе, но наш герой решил, что такая причина тоже звучит очень неплохо.
Неподалеку от дома сидел какой-то беспризорник, покуривая самокрутку и разглядывая прохожих. Мазнув по нему взглядом, Длинный вошел в дом и просто ошалел от увиденного. В доме царил полный разгром. Немногие вещи, в открытую хранящиеся у друзей, были разбросаны по всей комнате, постель разворочена, а сено из тюфяка выпростано и распихано по углам чьими-то ногами. Погром был знатный. Но самое главное в доме отсутствовал Леха. И это было самым паршивым.
В этот момент в дом несколько вальяжно прошел недавно замеченный беспризорник, и небрежно отбросив попавшуюся ему под ноги растрепанную книгу, вывалившуюся из вещей, и затушив свою самокрутку о поверхность стола, выпятил нижнюю челюсть презрительно произнес.