Поль торопит официанта со счетом и расплачивается, не спуская глаз с новоприбывших. Майлз Бантинг, Поппи Ксаверина, полковник Тилден, Гельмут Киль. Не похоже, чтобы они кого-нибудь преследовали. Поппи узнает Эльзу и, взмахнув рукавами, отправляет свои массивные телеса в поход между затененными столиками.
Поль ведет Эльзу к выходу окольным путем. Майлз Бантинг их видит и подходит поближе. — Поль, — говорит он, — неужели уходите?
Поль не отвечает. Эльза говорит: — Людей маловато. Мертвое место.
Полковник Тилден подходит следом со словами: — Ночная жизнь нигде не кипит. Спад. Видели промышленный индекс Доу-Джонса?
Поль теснит жену к дверям, забирает пальто и выводит ее, подталкивая сзади, на улицу.
— Не вижу во всем этом ничего смешного, — говорит он Эльзе и взмахом руки останавливает такси у тротуара.
— В том, что мужчина любит тебя так сердито, есть своя смешная сторона, — говорит она.
Его сердце бьется о доски гроба. «Выпустите!»
— Стоп! — говорит Поль водителю. — Мы выйдем здесь, — говорит он.
Эльза говорит: — В это время в «Сент Реджисе»[14] нечего делать. Сейчас двенадцатый час ночи.
— Бар открыт, ресторан открыт, — говорит он. Он помогает ей выйти из машины, забирает у водителя сдачу. — Здесь мы не встретим никого из знакомых, — говорит он.
— Для этого места я неподходяще одета, — говорит Эльза, когда они входят в ночной ресторан.
Поль разговаривает с метрдотелем. Потом поворачивается к Эльзе и говорит: — Нам нужно заказать столик. Мы не заказывали.
В зале полно элегантных посетителей, многого в жизни достигших. Они разговаривают, заглушая музыку, или степенно танцуют.
— Может, подождем в баре? — говорит Поль.
— Не знаю. Выглядит как-то уныло.
— Мы подождем в баре, — говорит Поль мэтру, который, видимо, не склонен одобрить это решение.
Пересекая вестибюль гостиницы, они видят одетых по-вечернему Гарвена и мисс Армитидж, выходящих из лифта.
— Ну почему они выбрали именно эту гостиницу? — говорит Поль, словно пытается убедить самого себя. — Почему не любую другую? Должно быть, сошли с ума.
Гарвен их замечает, а следом за ним — мисс Армитидж. Они приближаются к Полю и Эльзе с радостным видом людей, наконец-то встретивших старых приятелей после долгой разлуки.
— Вы прекрасно выглядите, — говорит Поль мисс Армитидж.
Та застенчиво смотрит на Гарвена.
— Эльза, — говорит Гарвен, — мне бы хотелось с вами поговорить.
— Идемте в бар, — говорит Поль.
Но в баре полно народа, да и фреска на стене не в Эльзином вкусе.
— Давайте поедем в центр, — говорит Эльза. — Мне хочется танцевать.
— У нее сегодня выходной вечер, — объясняет Поль.
Однако они находят свободные места в общей комнате рядом с холлом.
— Должен вам сообщить, — говорит Гарвен, — что у нас с Анни любовь.
— Должен вам сообщить, — говорит Поль, — что гостиница «Сент-Реджис» для этого не предназначена.
— У нас раздельные номера, — говорит Анни.
— Мы также и профессиональные партнеры, — говорит Гарвен. — Через Анни я постигаю вас, Поль. Это вторичный ассоциативный процесс косвенного подхода. А через вас я имею косвенный подход к Эльзе третьей степени.
Эльза говорит Анни: — Я считаю низким с вашей стороны использовать признания моего мужа в качестве пациента за все эти годы в собственных целях. Это неэтично.
— Ваше мнение в расчет не принимается, — заявляет Анни.
— Да нет у нее никаких моих признаний, — говорит Поль. — Она только думает, что есть.
— А раз нет признаний, — говорит Гарвен, — то нет и предательства. Анни в большой степени представляет собой ваше творение, Поль, поэтому, познавая Анни, я могу познавать и вас. А еще, как вы видите, я по тому же шаблону могу познавать Эльзу.
— Когда мы получим достаточно познания, — говорит Анни, — первичного, вторичного и третьей степени, тогда мы по настоящему сможем заняться лечением вашей жены, Поль. Я располагаю новой методикой.
— Ей не требуется лечения, — говорит Поль. — Ее не существует.
— Ну уж нет, — говорит Гарвен, — это никуда не годится.
— Давай уйдем, Поль, — говорит Эльза.
— Миссис Хэзлет, — говорит Анни, — то, что вы сопротивляетесь лечению, только естественно. Все пациенты сопротивляются, все до единого. Однако моя новая методика, уверяю вас, уже дает первоклассные результаты — клиенты выстраиваются в очередь, чтобы меня заполучить, а по телефону ко мне не пробиться. Так вот, по моей новой методике личность субъекта не вовлекается в процесс, поэтому стимул сопротивляться лечению исключен. Моя новая методика — строго психофизиологическая. Я определяю наличие в различных органах организма психологических нарушений и лечу пациента строго на основе затронутого органа. В настоящий момент я лечу пациента, страдающего шизофренией поджелудочной железы. У меня есть пациент с гиперинтроспецией мочевого пузыря, осложненной эйфорией печени. Сейчас я занимаюсь случаями маниакально-депрессивной почки, сердечного суперэго, галлюциногенного психоза диафрагмы и сексуально-озабоченной селезенки. Широко распространены мании, связанные с половой сферой. Встречаются люди, страдающие эгоманией ногтей на ногах. Я могу лечить все что угодно.
— Кстати, — говорит Гарвен, — завтра утром я должен сходить к зубному врачу.
— А я — к моему адвокату, — говорит Эльза. — Вы, Гарвен, не озаботились предупредить меня об уходе, и я осталась без мажордома. Должна быть статья, по которой я имею право требовать возмещения за понесенный урон.
Она натягивает на плечо соболью шубку, а Поль грустно смотрит в холл, где только что появились новые лица.
— Ага, вот он, этот Киль, — говорит Гарвен. — А с ним княгиня Ксаверина и актер, он играл в пьесе вашего сына, как его?
— Майлз Бантинг, — говорит Поль, вставая. — Раньше он выглядел совсем по-другому. А другой мужчина — полковник Тилден. Идем, Эльза.
Вновь прибывшие озираются, помогают Поппи справиться с ее накидками, а Поль и Эльза тем временем успевают от них удрать, заскочив в лифт. Лифт останавливается, и они выходят следом за двумя мужчинами. Идут на оживленный гомон, доносящийся из-за створчатых дверей.
— За ними, мне кажется, — говорит Эльза, когда двери на мгновенье распахиваются, — и происходит самое интересное.
Поль придерживает ее на пороге. — Эльза, — говорит он, — неужели мы всю ночь так и будем бегать от твоих преследователей?
— Ты сам это заварил, — говорит она, — своими подозрениями, своими выдумками… Бедняга Киль, бедняга Киль, а Киль умер в тюрьме.
— А ты — в железнодорожной катастрофе.
— Как и ты, Поль, — говорит она. — Ты и сам это знаешь.
Группа из четырех пожилых людей покидает прием, бушующий за створчатыми дверями. Они учтиво огибают Эльзу и Поля, продолжающих препираться перед входом.
— Значит, это был Тилден? — говорит он. — Неужели Тилден в конечном счете и был твоим любовником?
— Вот у него и спроси, — говорит она. — Спустись и спроси, пусть поднатужится, вдруг да и вспомнит. Они, по-моему, все еще поджидают нас в холле.
— Или Майлз Бантинг? Ты из-за него плакала. Майлз?
— Я хочу сэндвич, — говорит она и делает шаг в комнату, хотя он держит ее за руку. — И хочу выпить.
— Найдем где поужинать, — говорит он. — А, может, Поппи?
— Этого уже не узнать, — говорит Эльза, словно речь идет о каком-то дальнем знакомом. — Какая разница, если все мы умерли?
Он пропускает ее в двери и идет следом. В дальнем конце заполненной богатым людом комнаты накрыты большие столы. Подходит официант с подносом напитков. Эльза выбирает шампанское, Поль берет виски. Судя по всему, они пришли в числе самых последних, поскольку в дверях уже не встречают гостей и не выкликают их фамилии. Но вскоре к ним подходит невысокий седой мужчина и радостно здоровается.
— Проходите, проходите, я счастлив, что вы пришли. Спасибо за чудесный подарок, — говорит он, пожимая руку сперва Эльзе, затем Полю. — Мэри! — зовет он, и его высокая ясноглазая жена, чьи морщины выдают множество прожитых лет, медленно направляется к ним, раздвигая толпу руками и ступая строго по прямой. — Смотри, кто пришел, Мэри! — говорит старый джентльмен и вопросительно глядит на жену.
— Замечательно! — говорит та, целуя Эльзу. — Я не видела вас целую вечность. Спасибо за чудесный подарок. Он и вправду изумительный. Представляете… все эти люди. — Она смотрит на Поля, в ее ясных глазах стоят слезы.
— Мы припозднились, но вы знаете, как оно бывает, — говорит Эльза. — Сегодня особенный день, и мы просто не могли не прийти вас поздравить. — И она обращается к Полю, глядя на него в упор: — Ты только подумай, Поль, как это чудесно — золотая свадьба.
— Да, Поль, — говорит виновник торжества, — пятьдесят замечательных лет с Мэри. Скажу не кривя душой — пятьдесят замечательных лет супружества.
— Вот и прекрасно. За вас обоих, — говорит Поль. — Мэри, вы потрясающе выглядите.
— Александр всегда был прекрасным мужем, — говорит Мэри, — и прекрасным отцом.
— Александр, — говорит Эльза, — со времени нашего знакомства вы и на день не постарели. Как и Мэри.
Александр лучезарно улыбается Мэри.
— Эльза часто вас вспоминает. Мы не забыли, как вы были добры к нам, когда мы приехали в Америку, — говорит Поль.
— Эльза, — говорит Александр, уже не сомневаясь, что вскоре окончательно вспомнит, кто эти новые гости, — вот подходит наш внук Конрад. Вы помните Конрада?
Конрад уже тут как тут. — Ну как же, Конрад, — говорит Эльза. — Конечно, мы его помним, но уверена, что он нас не вспомнит.
Конрад хихикает. — Вы еще не успели перекусить? — говорит он.
Поль и Эльза неторопливо направляются к столам.
— Я бы отведала вон того салата с крабами, — говорит Эльза.
— Мне кажется, он был бизнесменом, — говорит Поль, обводя комнату взглядом.
Эльза берет тарелку и вилку. — Узнаем, кто они такие, из завтрашних газет, — говорит она.