Уильям Топаз МакгонаголлСтихи
«Оссиан неописуемой бессмыслицы»Вступление Светланы Лихачевой
А вы знаете, кто самый популярный шотландский поэт? Правильно, Роберт Бёрнс. А второй по популярности, сразу после Бёрнса? Нет, не Роберт Фергюссон. И не Джеймс Макферсон. И даже не Вальтер Скотт. А Уильям Топаз Макгонаголл, вдохновенный бард из города Данди, на коего простерлось покровительство Ее Всемилостивейшего Величества королевы Виктории. Как, вы о нем не слышали?
Действительно, по результатам опроса, проведенного в 2009 году центральной библиотекой Данди, Уильям Макгонаголл был признан вторым по популярности шотландским поэтом после Роберта Бёрнса. В Данди, где наш герой провел бóльшую часть своей жизни, процветает Общество ценителей Уильяма Топаза Макгонаголла, а в центральной библиотеке хранится отдельная коллекция сочинений поэта. Там же, в Данди, есть площадь, названная именем стихотворца, а вдоль набережной реки Тей на отшлифованных камнях, вделанных в тротуар, начертаны строки из стихотворения «Железнодорожный мост через реку Тей»: эта часть набережной с видом на одноименный мост носит гордое имя Променад Макгонаголла. В конце променада установлен информационный стенд, посвященный творчеству Макгонаголла и истории злополучного моста. В Шотландии устраиваются званые обеды в честь поэта (где блюда подаются в обратном порядке, начиная с кофе и заканчивая закусками). Рукопись из 35 стихотворений с автографом автора на торгах аукционного дома «Лайон энд Тэрнбулл» в Эдинбурге была продана за 6600 фунтов. Подборка произведений поэта записана в исполнении известного шотландского актера Джона Лори. На интернет-сайте, посвященном творчеству Макгонаголла, можно приобрести всяческую «макгонаголию» — футболки и кружки с портретом Топаза и цитатами из его шедевров; а также его стихотворные сборники, что переиздаются из года в год. Поклонники его таланта перенимают его уникальный, весьма узнаваемый стиль и начинают изъясняться «языком Макгонаголла», в том числе и в повседневной жизни — «макгонаголизм», оказывается, чрезвычайно привязчив.
Ибо шотландский поэт-любитель по имени Уильям Топаз Макгонаголл (1825–1902), автор более 200 стихотворений, еще при жизни прославился по всей Англии и Шотландии как худший поэт в истории Великобритании, а возможно, что и в истории всех времен и народов. «Оссианом неописуемой бессмыслицы» назвал его Хью Макдиармид в своей книге «Шотландские чудаки». Представления Макгонаголла о поэзии основаны на чрезвычайно простом постулате: в стихах обязательно должны быть рифмы — и мораль. Все остальное — неважно. Макгонаголла упрекали в том, что он глух к поэтической метафоре, не умеет выдерживать поэтический размер, его словарный запас беден, одни и те же парные рифмы повторяются до бесконечности, строки нашпигованы нелепыми вставками-отсебятиной, однако все в совокупности, в сочетании с самодовольной назидательностью, порождает непреднамеренный, невероятно комичный эффект. Его вирши так сокрушительно серьезны, так неподражаемо плохи, что граничат с гениальностью. Иные даже задумывались, а не Козьма ли это Прутков от английской литературы: может статься, нарочитая нелепость его виршей — это на самом деле результат сознательного авторского замысла? Не пародия ли перед нами? Но нет: если «наследие» Козьмы Пруткова — это блестящая литературная стилизация, то Макгонаголл — графоман совершенно подлинный. И какого масштаба!
Будущий стихотворец родился в семье ирландских иммигрантов; отец его зарабатывал на жизнь ткачеством. «Мои родители были бедны, но честны, богобоязненны и трезвого образа жизни», — с достоинством пишет Макгонаголл в своей «Краткой автобиографии». Со временем семья обосновалась в городе Данди, где ремесло ткача было весьма востребовано. Мастером ткацкого дела был и Топаз. Днем работал на фабрике, вечерами читал книги и совершенствовал почерк, «пока не сделал себя тем, кем он есть». Зачитывался грошовыми изданиями шекспировских пьес; более прочих любил «Макбета», «Ричарда III», «Гамлета» и «Отелло» (в литературных пристрастиях юного дарования наглядно проявилась тяга к макабрическому; недаром в его собственном творчестве ключевое место впоследствии займут катастрофы и похороны). Молодой Топаз нередко разыгрывал наиболее эффектные сцены из этих пьес на радость своим сотоварищам по ткацкому цеху. И, наконец, настал звездный час: ему довелось сыграть в самом настоящем театре.
Правда, как признается в своей автобиографии наш герой, играть ему позволили на следующих условиях: мистер Джайлс, владелец местного театра, потребовал, чтобы перед выходом на сцену мистер Макгонаголл уплатил ему один фунт наличными. Впрочем, когда Топаз сообщил об этом своим сотоварищам по цеху, те немедленно собрали нужную сумму по подписке и все как один, заявили, что пойдут смотреть на него «в роли тана Файфского, сиречь Макбета». «Когда я появился на сцене, меня встретила настоящая буря аплодисментов, но когда я воскликнул: ‘Встать лагерем на пустоши велю я’[44], аплодисменты переросли в оглушительную овацию и не умолкали весь вечер, особенно в сцене боя». Вдохновленный поддержкой друзей, Топаз категорически отказался умирать в финальной сцене: злополучный Макдуф, как ни старался, так и не сумел прикончить короля-узурпатора и в итоге сам получил хорошую взбучку! Макгонаголла торжественно унесли со сцены на руках, а шекспировская трагедия обрела альтернативный финал. Стоит ли удивляться, что наш герой возомнил себя великим трагическим актером!
Но — то был человек многих дарований. В 1877 году — то есть в возрасте уже весьма почтенном — он совершенно случайно обнаружил в себе еще и поэтический дар. В своей «Автобиографии» Топаз вспоминает, как в цветущем месяце июне одиноко грустил в своей комнате, и тут на него внезапно накатило «некое странное чувство. Пламя, как сказал лорд Байрон, словно бы охватило все мое существо — а вместе с ним пришло неодолимое желание писать стихи; и я почувствовал себя счастливым — таким счастливым, что готов был пуститься в пляс. Я принялся расхаживать взад и вперед по комнате, пытаясь прогнать мысли о сочинительстве, но чем больше я старался, тем больше крепло это чувство. Оно обрело такую силу, что мне померещилось, будто в правую руку вложено перо, и некий голос взывает: ‘Пиши! Пиши!’». Макгонаголл послушно задумался, о чем бы ему написать. И тут его осенило: конечно же, о своем лучшем друге, преподобном Джордже Гилфиллане! «Сдается мне, лучшей темы я придумать не мог; посему я немедленно отыскал бумагу, перо и чернила и взялся за дело, дабы обессмертить великого проповедника, поэта и оратора». Результатом стали нижеследующие нетленные строки:
Преподобный Гилфиллан из града Данди,
Нет равных тебе по уму.
Ты отважно отверг Символ Веры,
И всем объяснил почему. <…>
За щедрость к нищим и беднякам,
Его я немеряно чту,
И Господь ему точно сторицей воздаст
За всю его доброту.
Благословен будь наш пастырь,
Добродетелей многих оплот,
Да хранят его ангелы в жизни,
И позднее, когда он умрет[45].
Стихотворение было опубликовано в местной газете «Уикли ньюз»: так началась поэтическая карьера Уильяма Топаза Макгонаголла. За первым шедевром тут же последовали и другие: помимо преподобного Джорджа Гилфиллана, Топаз воспел многих других достойных личностей: в том числе Роберта Бёрнса, Уильяма Шекспира, и Ее Величество королеву Викторию (несколько раз). Но не только хвалебные оды выходили из-под его пера: нашего автора волновали темы самые разные. Исторические события (будь то казнь маркиза Монтроза в 1650 году или анекдот из жизни шотландского короля Иакова V, якобитские восстания или наполеоновские войны), великие битвы (будь то битва при Креси времен Столетней войны или современные автору англо-бурские войны), газетные сообщения о нашумевших происшествиях, — о кораблекрушениях, пожарах, похоронах или банкетах, в лучших традициях освященного временем жанра нарративной баллады, — где только не черпал бард вдохновение для очередного шедевра! Тема катастроф пришлась Топазу особенно по душе: произведения, посвященные тому или иному бедствию, составляют примерно 10 % наследия Макгонаголла, а стихотворение «Крушение поезда на мосту через Тей» стало его своеобразной визитной карточкой. На сайте, посвященном творчеству Макгонаголла, в качестве сувенира предлагается карта, на которой отмечены все места (в Шотландии и за ее пределами), воспетые нашим поэтом. А также календарь, в котором по месяцам отмечены все даты событий, упомянутых в его виршах. Так, к примеру, на месяц март приходится «Пожар на судне „Кент“» (1 марта 1825), «Гибель Кессокского парома» (2 марта 1984), «Погребение императора Германии» (16 марта 1888), «Битва при Александрии» (21 марта 1801) и «Строки, написанные в память о моем выступлении 31 марта 1893 года в зале на Реформ-стрит». Месяц апрель отмечен «Гибелью китобоя ‘Оскар’» (1 апреля 1813), «Осадой Серингапатама» (5 апреля 1799), «Битвой на Атбаре» (8 апреля 1898), «Битвой при Тулузе» (10 апреля 1814), «Смертью принца Леопольда» (12 апреля 1884) и «Битвой при Куллодене» (16 апреля 1746). Как видим, временнóй разброс достаточно широк, а выбор тем достаточно предсказуем.
Также Уильям Топаз Макгонаголл в большом количестве сочинял душещипательные истории и назидательные поучения, призванные улучшить современные нравы, — в частности, о пользе театра и, конечно же, о вреде пьянства. Пламенный участник движения за трезвый образ жизни, он зачастую выступал в пабах и барах, призывая к отказу от горячительных напитков, — к вящему негодованию аудитории. Почетное место в его наследии занимает поэтический призыв предоставить избирательное право женщинам. Не брезговал он и стихотворной рекламой: за скромную плату воспел хозяйственное мыло «Солнечный свет», а также — пилюли Бичема: