Потом банкир отогнал тягостные мысли и погрузился в изучение документа на плоском, как доска, мониторе компьютера.
Глава 12
Николай вынул мобильник, набрал номер сотового телефона жены и стал ждать. Через несколько секунд Люся ответила и очень удивилась, что он связался с ней среди дня.
— Привет, — сказал Николай, — у вас все нормально?
— Да, Колюша, а как у тебя?
— Пока ничего, где Павлик?
— В песочнице ковыряется, а я сижу на лавочке и беседую с соседками. Ты сегодня домой приедешь или как вчера?
— Я вчера ехал домой, но не доехал, — успокоил жену Николай. — Опять на работу вызвали. Служба такая.
— Про службу твою я уже сотню раз слышала, — обиженно сказала супруга и замолчала. Если бы она только знала, каким опасностям подвергся этой ночью ее любимый муж…
Дело в том, что Николай не обсуждал с ней своих служебных дел. Этого требовали служебная этика и служебная тайна, которой были окутаны все без исключения расследования капитана Бугрова. Он просто сообщал дома, что завтра задержится на службе или, в связи с очень важными делами, ночевать домой не придет.
Люся имела представление о его работе по фильмам и книгам о чекистах и лишних вопросов не задавала, а к его ненормированным рабочим дням давно привыкла. Втайне от мужа она обижалась, что его часто не бывает дома. Но понимала, что его служба и опасна, и трудна, и своими переживаниями нервы ему не портила. А он в свою очередь не сообщал Людмиле о тех опасностях и риске, которым порой подвергался.
Теперь Бугров опасался, что кого-то из членов его семьи могут взять в заложники, и решил на время перевезти жену и детей к ее тетке в Зеленоград. Он, естественно, не сказал ей о надвигающейся опасности и мотивировать свою просьбу никак не стал. Просто попросил жену:
— Люся, слушай меня внимательно, — начал он, — прекращай прогулку, бери Павлика, Настю и иди домой. Ждите меня в квартире, а я скоро приеду и увезу вас в дом отдыха.
— Что случилось? — встревоженно спросила жена.
— Я тебе позже объясню, — ответил он, — не тяни время, действуй быстро и в точности выполни все, что я сказал.
— Настя пошла к подружке, — начала жена, — сказала, что вернется через час, и без нее мы никуда не поедем.
— Естественно, не поедем, — начал злиться уставший Бугров. — Все равно иди с Пашкой в квартиру и сидите там. Позвони дочке и сообщи, чтобы была у подружки и никуда не выходила. Я ее заберу прямо оттуда.
— Хорошо, я все выполню, — пообещала жена и отключила связь.
Бугров решил зря времени не терять и начал действовать. Они с Толмачевым пошли в оружейное хранилище, взяли бронежилеты, укороченные автоматы «калашников» с глушителями, магазины к ним и портативные, размером с авторучку, рации. Погрузили все это в спортивную сумку, написали объяснительную начальнику хранилища, в ней перечислили взятое и покинули управление.
К дому Бугрова решили отправиться на «восьмерке» Алексея, так как личная машина Николая была исковеркана и отдыхала на площадке технической лаборатории управления. С ней производили следственные действия, и пока ее даже в ремонт нельзя было отдать. Хотя капитан понимал, что ремонту она не подлежит и теперь пойдет только на списание.
Алексей вышел из здания со спортивной сумкой в руках, прошел на стоянку, где парилась на полуденном солнце его ненаглядная, выключил сигнализацию, открыл дверцу, сел в салон, завел двигатель и поехал к главному входу в управление. Возле высоких дубовых дверей притормозил и подождал, пока Бугров выйдет и сядет к нему.
Когда тот захлопнул дверцу и устроился на сиденье поудобнее, Толмачев дал полный газ, и легковушка, резво набирая скорость, помчалась по Сретенке в направлении Садового кольца. Ехали быстро, нарушали правила и проезжали светофоры на красный свет. Неслись по некогда запруженным московским улицам и радовались, что машин сегодня не очень много. Иначе пришлось бы пару часов париться в пробках.
Когда остановились у подъезда дома Николая, он вынул из подмышечной кобуры пистолет, проверил его готовность к стрельбе и сунул обратно. Открыл дверцу, вылез и быстро пошел к двери. Алексей остался в машине, вынул из сумки бронежилет и не спеша надел его под джинсовую куртку. Николай это сделал уже по дороге.
Бугров бегом поднялся на третий этаж, ключом открыл железную дверь, вошел в квартиру и громко произнес:
— Люда, вы здесь, вы готовы? Уезжаем. — Не разуваясь, он вошел в пустую гостиную, потом осмотрел все комнаты и с удивлением не обнаружил ни жены, ни детей. Только черный вечно голодный кот Васька мирно вился возле ног хозяина и довольно мурлыкал.
— Люся, Паша, Настя? — громче позвал Бугров и прислушался, но пустая трехкомнатная квартира ответила ему слабым эхом.
— Черт! — выругался капитан и уже хотел идти на улицу искать непослушную жену, как вдруг отчетливо услышал тихие шаги, доносившиеся из коридора. Кто-то осторожно крался в его сторону, и под ногой дважды предательски скрипнула паркетина.
Николай молниеносно прижался спиной к стене, выхватил уже взведенный пистолет и направил его на дверной проем. Дверь начала сначала медленно открываться, но затем быстро распахнулась и в гостиную с криком вбежала девятилетняя дочка Настя.
Николай с шумом выдохнул, убрал за спину пистолет и поставил его на предохранитель, быстро запихнул в кобуру и задернул полу куртки. Настенька с радостным смехом бросилась к любимому папочке на ручки, обняла за шею и весело прокричала:
— А, напугала, напугала!
— У, я сейчас тебя съем, проказница, — расслабился Бугров, обнял дочку, приподнял ее, пару раз крутанул в воздухе, прижал к груди и поцеловал в щеку. Потом поставил на пол и строго отчитал: — Доча, нельзя так пугать, так можно и до инфаркта довести.
Настенька была первенцем в семье Бугровых и долгожданным ребенком. Она быстро росла, была здоровой, веселой девочкой, радовалась жизни и радовала родителей своими успехами. В школе училась на пятерки и четверки, и родители гордились ее отменными математическими способностями.
Настенька была одета в легкое хлопчатобумажное летнее платьице, носочки и тапочки, а в волосах у нее красовался пестрый бантик. Она весело скакала вокруг отца и нараспев голосила:
— Напугала, папочка, напугала!
Он схватил девочку под мышки, притянул к себе, легонько встряхнул и строго спросил:
— Где мама?
— Они во дворе гуляют, — весело ответила та.
— Как гуляют, я же маме звонил и просил домой вернуться, — удивился Бугров. — И к тому же я их там не видел.
— Не знаю, — сказал Настя, — я была у Леночки из соседнего подъезда, пришла домой, а их нет. И во дворе их нет. Значит, в магазин пошли — вкусненького принесут.
Николай рассердился не на шутку, вынул сотовый и набрал номер Людмилы. Решил сделать ей взбучку за непослушание, но ее аппарат молчал.
В этот момент у Николая екнуло сердце. Он сосчитал, что со времени его звонка прошло двадцать минут, а для того, чтобы подняться со двора в квартиру, жене потребовалось бы две минуты.
«Значит, либо она не восприняла мои слова всерьез и продолжает болтать с подружками, либо что-то случилось».
— Настя, сиди дома, никуда не выходи и никому не открывай, — сказал отец, бросился к выходу, выскочил на лестничную клетку, закрыл на ключ железную дверь и побежал вниз по лестнице. Когда спустился во двор, то приблизился к машине Алексея, сунул голову в окно и произнес:
— Ты Людмилу не видел?
— Я внимательно осмотрел двор, но ее не заметил. А что, дома их нет?
— Настя говорит, что они с прогулки не вернулись, — ответил Бугров и пошел сам осматривать детскую площадку в центре большого, усаженного кустами и деревьями двора. Он подошел к песочнице, кивнул соседкам по дому и спросил:
— Вы Людмилу и Павлика не видели?
Маленькая, сухонькая бойкая старушка кивнула в ответ, встала, приблизилась к Бугрову, причмокнула ртом со вставными пластиковыми челюстями и прошамкала:
— А как же, видели. Ваш Павлик играл в куличики, на качелях катался, а Люся со мной разговаривала. Про погоду говорили, про цены, больно молоко и хлеб подорожали. Потом ей кто-то позвонил по мобильному, они собрали формочки и лопатки, попрощались и пошли в подъезд — домой, стало быть.
— А в подъезд больше никто не входил или не выходил? — продолжал допытываться Николай.
— Никто, кроме врачей, — прошепелявила словоохотливая бабуля.
— Каких врачей?
— «Скорая помощь» приезжала к соседу из тридцать шестой. Забрали его в больницу, на носилках вынесли. Тяжелый он, втроем тащили.
Когда Николай услышал, что кого-то вынесли на носилках из его подъезда, у него руки затряслись от нервного возбуждения. Он бросился к дому, поднялся на четвертый этаж и позвонил в тридцать шестую квартиру. Через минуту ему открыл заспанный сосед дядя Вова и с удивлением спросил:
— Коль, ты чего?
— Володь, с тобой все нормально, ты «Скорую» не вызывал? — выпалил Бугров.
— Ты чего, я здоров как бык и жена моя Машка вроде тоже. Мы отдыхаем, заходи, пивка попьем.
— Кто там? — спросила с кухни Володина жена.
— Это Николай с третьего…
— Вы жену мою видели? — спросил Бугров у Маши.
— Нет, сегодня не видела, жену, что ли, потерял? — хихикнула веселая женщина.
— Вот ищу, — капитан быстро пошел вниз, к своей двери. Там его уже ждал Алексей, а в руках у него была спортивная сумка с оружием.
— Нету? — спросил он.
— Нету, — с ужасом ответил Бугров и опустился на пыльные, давно не мытые ступени. — У нее с собой сотовый, она его всегда берет, когда куда-то выходит, но я звоню, а он молчит. — Николай встал и пошел в квартиру.
— Папа, а где мама и Павлик? — встретила его обеспокоенная Настенька. Она внимательно посмотрела на отца, а затем на дядю Лешу. — Они давно должны дома быть, а их все нет.
— Их нет, — Николай уселся на стул у гостиничного стола и подпер ладонью щеку. Он впервые в жизни не знал, что ответить дочери. Надеялся, что все образуется, Люся и Пашка найдутся, и все будет нормально.