— Вы! — заревел он. — Вы еще соболезнуете! Вы убили мою жену, и я должен продолжать вести с вами переговоры?! — Он был в величайшем эмоциональном возбуждении и не знал, что говорить. У него внутри все кипело, и он не находил слов, а только часто дышал и скрипел зубами.
— Вы не забыли, что у нас ваш сын Павлик? — спокойно напомнил переговорщик. — Прекрасный мальчуган, сидит на стуле и лопает вкусное мороженое. Он пока не знает, что его мамы больше нет.
Услышав это, Николай обмяк и у него внутри все опустилось.
— Если с ним что-нибудь случится, то я буду вас искать всю свою жизнь и обязательно найду. Но сразу стрелять не стану, а буду резать вас медленно, долгие месяцы, резать маленькими кусочками, так, чтобы вам было нестерпимо больно и чтобы вы сами просили меня убить вас. Но я буду отрезать и отрезать ломтик за ломтиком, доставляя вам адскую боль, несравнимую с той, что вы доставили мне. — Глаза Николая налились кровью, и стоящий рядом и слышавший его слова Давыдов грешным делом подумал, что тот свихнулся от ненависти.
Услышав ответ, похититель замолк, не зная, что сказать. Видимо, ему стало не по себе.
— Вы поняли меня? — рявкнул Николай.
— Да, я вас понял, — произнес после паузы электронный голос, — но поймите меня правильно, мне нужен диск. Он мне нужен любой ценой, и я точно знаю, что он у вас.
— Да нет у меня вашего долбаного диска, — выдавил Николай. — Если бы он у меня был, стал бы я вам подсовывать липу? Вы ошиблись, решив, что он у меня.
— Мы обыскали все те места, куда Гурвич мог его спрятать, и не нашли.
— У меня его тоже нет.
— Вы плохо искали. Подумайте хорошенько, где он может быть, и через три часа я вам перезвоню. Подумайте и найдите диск, иначе вы больше никогда не увидите живым вашего славного малыша. — После этих слов похититель передал трубку Павлику.
Как только Бугров услышал его голосочек, у него на глазах выступили слезы.
— Папа, папа, — залепетал малыш, — я хочу домой, к маме хочу.
Горький ком встал у Николая в горле, и он не смог вымолвить ни одного слова.
— Папочка, ты меня слышишь, я к маме хочу, я домой хочу, — проговорил по слогам Павлик.
— Я тебя слышу, сынок, слышу, — наконец ответил капитан, — через час ты будешь дома, со мной и мамой, я тебе обещаю.
Трубку вновь взял похититель и с холодной надменностью произнес:
— Так, значит, через час?
— Я вас предупреждаю, через час мой сын будет со мной, — зло ответил Бугров, размахнулся и с силой метнул трубку сотового телефона в кафельную стену бассейна. Она с грохотом разлетелась на мелкие кусочки, став символом прекращения мирных переговоров между Николаем и захватчиками. Взбешенный Бугров быстро подошел к Толмачеву и рявкнул ему в лицо:
— Дай оружие! — Он не взял, а вырвал у него из рук укороченный «калашников», вынул из-за пояса два сдвоенных рожка и быстро пошел к выходу.
— Стой, Николай! Вернись! — крикнул ему вслед Давыдов, но тот его не хотел слушать. — Капитан Бугров, я вам приказываю вернуться! — закричал полковник и побежал следом.
Николай подошел к Воробьеву и сказал:
— Дайте мне маску.
Тот беспрекословно отдал черную вязаную маску с прорезями для рта и глаз, а капитан засунул ее за пояс и направился к машине.
— Коля, не дури, — схватил его за руку полковник. — Не делай глупостей, потом всю жизнь будешь раскаиваться!
— Я уже раскаиваюсь, — жестко ответил капитан, выдернул руку, сел в служебную «Волгу», завел двигатель, нажал на газ и с песочными фонтанчиками из-под задних колес рванул с места. Машина пронеслась по участку, выехала в ворота и через мгновение оказалась на улице. Там выровнялась и, увеличивая скорость, понеслась по Пионерской в сторону Ново-Рязанского шоссе.
— Куда это он? — спросил подошедший к шефу Воробьев.
— А ты не догадываешься? — зло посмотрел на него полковник. Он отвел спецназовца в сторону, приблизился к его уху, прошептал:
— Он поехал брать в заложники семью Тарасова.
Воробьев ахнул и с ужасом уставился на шефа.
— Он в таком состоянии, что способен на все, поэтому я тебя прошу, Володя, езжай за ним и попробуй вернуть. Понял? Вы служили вместе много лет, ты его боевой командир, учитель, попробуй его отговорить, ведь подставится парень, потом его с твоим спецназом брать придется.
— Попробую, но если он не согласится, не стрелять же, — обескураженно ответил Воробьев.
— Стрелять, конечно, не надо, попробуй уговорить, ну а если не получится — тогда этому Тарасову хана…
— Это точно, — кивнул спец.
Воробьев взял у водителя микроавтобуса ключи, сел за руль, завел двигатель и помчался следом за капитаном.
Глава 15
Николай выехал на Ново-Рязанское шоссе и направился к Москве. Он несся на большой скорости, что называется, не жалея колес, и лихо обгонял многочисленные автомашины. Все равно продвижение было не таким быстрым, как он хотел. Тогда капитан прилепил на крышу синий спецмаяк, включил его, занял крайнюю левую полосу и вдавил педаль газа в пол. Ему сразу стали уступать дорогу, и он смог разогнаться до предельно возможной скорости.
«Волга» с форсированным двигателем, усиленной подвеской и пятиступенчатой коробкой передач понеслась со скоростью сто восемьдесят километров в час. Николай перестал вилять между машинами и ехал по прямой. Ему надо было как можно быстрее добраться до Московской кольцевой дороги, проехать по ней на северо-восток, а там свернуть на Рублевское шоссе, где располагался загородный особняк Тарасова. Его самого Николай дома застать не надеялся, а вот жену или ребенка очень хотел повстречать.
Бугров спешил, так как был уверен, что затаившийся в недрах управления предатель сумеет сообщить своему покровителю о надвигающейся угрозе в лице капитана. Николай не ждал теплого приема, но надеялся, что сумеет прибыть на дачу Тарасова до того момента, как оттуда улизнет его семья.
Несколькими часами ранее, еще до выезда на захват, Бугров вошел в компьютерный архив контрразведки и на всякий случай узнал домашний адрес и телефон квартиры и виллы Тарасова. Он позвонил по обоим номерам и выяснил, что супруга банкира Марина и сын Андрейка сейчас находятся в загородном особняке. После гибели Люси Николай решил захватить в заложники семью предпринимателя, чтобы обменять их на своего сынишку.
Бугров знал адрес: Рублевское шоссе, дом двадцать пять, но расположение дома на участке, число комнат в нем, наличие охраны и охранной сигнализации было ему неизвестно. Он гнал «Волгу» на предельной скорости, но вдруг заметил позади летящий под синим маяком синий микроавтобус спецназа.
— Неужто Давыдов выслал группу захвата и попытается взять меня силой? — прошептал Бугров и хотел прибавить скорости, но не смог. Машина быстрее ста девяноста не шла. А иноземный «Фольксваген» несся под двести двадцать и неумолимо догонял капитана.
Потом Николай увидел, что в кабине только полковник Воробьев. Тот махнул рукой, призывая Николая остановиться, и капитан, несмотря на то что очень спешил, решил подчиниться. Он стал понемногу сбрасывать скорость и наконец встал на обочине недалеко он поста ГАИ.
Микроавтобус затормозил впереди, полковник вышел, бравой походкой подошел к «Волге» и встал напротив ее водительской двери. Оперся о крышу руками и перевел дух:
— Ну ты и шел, — усмехнулся он.
Настроение у него было бодрое, он был благодушен и, как понял Николай, имел мирные намерения. Хотел поговорить с капитаном и решить вопрос без ругани и применения силы. Но Бугров от своего отступать не собирался и имел намерение идти до конца. Если полковник задумал применить силу, то Николай решил ответить ему тем же.
Но Воробьев был добродушен как никогда и по-дружески сказал:
— Ну, чего ты горячишься, дрова ломаешь, как новичок, ты же офицер, боец, я тебя давно знаю.
— А что мою жену убили и четырехлетнего сына грозятся убить, вы тоже знаете, — зло ответил Бугров.
— Все я знаю и полностью разделяю твою решимость. Я сам, попади в такую ситуацию, не дай бог, может, и не таких дров наломал бы, но шеф просил попробовать тебя отговорить. Вот я догнал и пробую, — полковник виновато посмотрел на капитана.
— Вы меня отговорить не сумеете, так что напрасно гнали, — буркнул Николай.
— Ну, тогда езжай и поступай, как подсказывает тебе совесть. — Полковник отошел от машины. — Но, Коля, я тебя прошу, как бы там дальше ни произошло, не опускайся до убийства — месть плохая штука. Вот и все, что я хотел тебе сказать. Езжай.
Воробьев махнул рукой и опустил голову, а Николай посмотрел на своего бывшего учителя и руководителя, тяжело вздохнул и добавил:
— Спасибо за пожелание, но как оно там будет… — Он переключил скорость, дал газ, выехал на трассу и через несколько секунд затерялся в потоке машин. Воробьев постоял на обочине, потом прошел к иномарке, сел за руль, взял сотовый и позвонил полковнику Давыдову. Сообщил, что капитана Бугрова он не сумел догнать из-за огромной пробки.
После разговора с полковником Николай воспрянул духом, снова разогнался до предела возможностей машины, пытаясь нагнать потерянное время. Хотя потерянными он минуты этого разговора не считал, так как Воробьев, сам того не ведая, фактически благословил его на захват семьи Тарасова. И окрыленный капитан быстро доехал до поворота на Рублевку, не снижая скорости свернул на нее и помчался к особняку олигарха. Теперь до цели оставались считаные километры.
Когда капитан увидел на заборе цифру двадцать, то притормозил и стал считать дома, чтобы не пропустить двадцать пятый. Заметив его, он медленно проехал мимо, остановился у двадцать седьмого, заглушил мотор и осмотрелся.
Взглянул на часы и отметил, что из Малаховки на Рублевку он домчал за двадцать пять минут. С такой скоростью он не ездил никогда в жизни, да и никто наверное, не ездил.
Капитан еще раз осмотрел пустую улицу, завернул автомат в целлофановый пакет, заткнул за пояс маску и перчатки, поправил на груди бронежилет и вышел из машины. Захлопнул дверцу, включил сигнализацию и пошел к возвышающемуся рядом забору дома номер двадцать семь.