Банкир откинулся на траву, охнул, выплюнул изо рта кровавую массу и стал медленно отползать от капитана.
— Это тебе, мразь, за Люсю. — Бугров снова размахнулся и долбанул Тарасову ногой в живот. — А это за Павлика.
Виктор Александрович согнулся в три погибели, захрипел и стал сучить ногами по траве.
— А это за Ральфа. — Бугров врезал банкиру кулаком в глаз, и тот завопил от адской боли.
Теперь ты мне скажешь имя твоего стукача в ФСБ, той сволочи, что меня тебе заложила. — Николай направил на банкира автомат и передернул затвор.
— Я не зна… — прошептал Тарасов и запнулся. Говоря это, он смотрел в лицо капитану, но вдруг на долю секунды перевел взгляд в сторону, за его спину. Бугров понял, что там что-то происходит, повернул голову, взглянул назад и увидел занесенную над ним руку с ножом. Он мгновенно отпрыгнул в сторону, подставил предплечье и предотвратил сильнейший, направленный ему в шею удар. Острый нож прорезал куртку и полоснул по коже, но мышц не пробил и до кости не достал.
Воспользовавшись тем, что Николай был полностью поглощен избиением Тарасова, Костя и Вадим встали, выхватили ножи и набросились на него. Вадим первым приблизился к контрразведчику, размахнулся и ударил ему в шею, но капитан успел увернуться и подставить под удар руку.
Бугров оттолкнул Вадима, и тот упал в траву, но подоспевший Костя неожиданно и сильно саданул капитана тесаком в грудь. Хорошо, что на Бугрове был бронежилет, он предотвратил проникновение лезвия в тело и спас от смерти.
Николай схватил Константина за руку, вывернул ее, выбил нож, размахнулся и врезал ему кулаком в челюсть. Костя отскочил назад, мотнул головой, принял боевую стойку и с диким криком бросился на капитана. Тот не успел вскинуть автомат и еле-еле увернулся от увесистого бокового удара. А телохранитель стал осыпать капитана градом тумаков и не давал ему опомниться.
Бугров подставлял под удары блоки и понемногу отходил, пока не почувствовал, что его пятки уперлись во что-то массивное. Это был лежащий на земле Тарасов. Банкир помедлил, а потом приподнялся, обхватил бедра Николая и сильно сжал их. Константин размахнулся и врезал Бугрову ногой в голову, а тот подставил руки и спас челюсть, но не удержал равновесие, перекувырнулся через Тарасова и упал на спину.
Пока мужчины пробовали силы на кулаках, Вадим бросился к «Мерседесу», отворил заднюю дверцу, схватил с сиденья автомат Калашникова, передернул затвор и повернулся к дерущимся. Он вскинул оружие, прицелился в Бугрова, но стрелять не стал, потому что капитан был на земле, в объятиях Тарасова, и к тому же его заслонял атакующий Константин.
— С дороги! — заорал Вадим и кинулся к мужчинам. — Застрелю!
Костя не услышал боевого клича напарника, а вот Бугров услышал и увидел несущегося к нему автоматчика. Он резко рубанул Тарасову ребром ладони по горлу, и тот немного ослабил захват. Потом подставил локоть под летящий в лицо пинок Константина, потянулся правой рукой к автомату и одним движением вскинул его. Костя заметил оружие в руке капитана и на мгновение замешкался, но все же опрометчиво пошел в атаку, размахнулся и ударил ему ногой в голову.
Бугров увернулся, направил ствол в живот Косте и выстрелил. Тот поймал пули на вздохе, замер и как подкошенный упал в высокую траву. Капитан сразу стал мишенью и увидел наставленный себе в грудь ствол «калаша» Вадима. Бугров направил автомат на приближающегося парня, прицелился, но решил сначала изменить позицию и рванулся в сторону.
Вадим нажал на курок, и автоматная очередь рубанула в то место, где секунду назад был капитан. Он выстрелил в ответ и попал телохранителю в грудь и живот. Вадим вздрогнул, сделал два шага по направлению к Бугрову, выпустил автомат и упал на землю. Капитан произвел контрольный выстрел ему в голову и обессиленно расслабился.
Проанализировав свое состояние, он понял, что жив, здоров и даже не ранен. Пули телохранителя угодили в руку, плечо и бок находящегося рядом Тарасова. Ведь бывает же такое — охранник в пылу боя смертельно ранит своего босса. Вот и Вадим целился в Николая, но тот в последний момент переместился в сторону и подставил под пули Виктора.
Банкир разжал захват, отпустил капитана, схватился за грудь и захрипел:
— А, как больно, сука, сволочь, в меня попал…
Изо рта у него обильно пошла кровь, и это говорило о том, что пули пробили легкое или желудок. Тарасов посмотрел на свои окровавленные ладони, закатил глаза и потерял сознание. То ли от вида крови, то ли от боли, но он отключился и дал возможность Бугрову прийти в себя.
Николай так хотел мести, что позабыл об осторожности и не учел того, что проворные безоружные телохранители осмелятся напасть на него. Надо было проверить наличие у них ножей, но он был ослеплен местью, в душе праздновал победу над бандитами и расслабился. Благо, что все кончилось так, а могло быть и гораздо хуже.
Николай отдышался, встал, осмотрел тела убитых парней и раненого банкира. Тот был еще жив, тяжело дышал, лежал с закрытыми глазами и дрожал всем телом. Николай склонился над ним, легонько шлепнул по щеке, и Тарасов сразу приподнял веки.
— Кто твой стукач в ФСБ? — грозно повторил Бугров.
— Отвези меня в больницу, тогда скажу, — прохрипел банкир.
— Скажи — тогда отвезу.
— Нет, я сдохну, а ты никогда не узнаешь, кто тебя предал… — Тарасов запнулся, закрыл глаза и харкнул кровью.
Делать было нечего, и Бугров перетащил банкира в «Хаммер», разместил на заднем сиденье, но перед тем как сесть за руль, тщательно проверил его карманы. Оружия у раненого не оказалось, и капитан отправился в путь. Часы Николая показывали девять утра, и он поспешил в госпиталь имени Бурденко, где на десять были назначены похороны его жены Людмилы. Помчался другой дорогой, чтобы не наткнуться на понаехавшие на место кровавой бойни на перекрестье Рублевки и МКАД милицейские машины.
Глава 24
Николай гнал джип во весь опор, но дорогу он выбрал не самую ровную, и «Хаммер» трясло на асфальтовых выбоинах и рытвинах. На заднем сиденье лежал раненый Тарасов, вскрикивал на каждой колдобине, и поэтому скорость капитану пришлось сбросить.
— Стой, стой! — захрипел банкир. Николай обернулся и посмотрел, что тому надо.
— Что? — спросил он.
— Останови, умираю. — Тарасов был совсем плох, терял кровь и отсчитывал последние минуты жизни.
Бугров плавно сбросил скорость, остановился у обочины, вышел, обошел джип и отворил дверцу возле головы Тарасова — дал ему приток свежего воздуха.
— Ну что, довоевался? — ехидно произнес капитан и уселся на подножку «Хаммера».
— Не я заварил эту кашу, — прохрипел банкир.
— И не я, — парировал Николай.
— Ты и Ральф, — Виктор с укоризной взглянул на чекиста.
— Ральф, точно Ральф, — кивнул Николай и отвернулся. — Может, скажешь имя предателя, — наконец спросил он, — облегчишь душу перед смертью?
— Перед смертью, — повторил Тарасов и закрыл глаза. — Если бы ты только знал, как жить хочется, — прошептал он. — Как не хочется терять все, что имеешь.
— И моей Люсеньке тоже хотелось жить, но ты и твои люди ее убили.
— Кеша мертв? — Виктор вдруг изменил тему последнего в своей жизни разговора.
— Да.
— Скоро и я за ним. — Он вздохнул, кашлянул кровью, весь напрягся и мгновенно с выдохом расслабился. — Все, — прошептал он, — боль куда-то ушла.
— Скажи, кто предатель? — настаивал капитан.
— Чтобы ты и его…
— Да.
— А! — вскрикнул банкир, схватился окровавленной рукой за плечо Николая и притянул к себе. — Не бросай меня здесь, довези до морга, туда, где мы с тобой должны были встретиться…
— И где после нашей встречи меня должны были убить? — зло выпалил Бугров.
— Откуда ты узнал? Кто меня предал?
— Не скажу, — после паузы ответил Николай.
— Марина?
— Нет.
— Она. Больше некому. Предают только свои, самые близкие. — Тарасов приподнял веки и хитро взглянул на капитана. — Самые близкие, — повторил он, поморщился и закрыл глаза.
— Кто? — Бугров понял намек, но потерялся в догадках. — Кто? Толмачев? Давыдов?
— Самые близкие, — твердил банкир.
— Кто из них? — Николай притянул Тарасова к себе и прошептал ему в лицо: — Кто из них?
— Черт с тобой. Полковник Дав… — Виктор сильно сжал руку Николая, потом замер, мгновенно расслабился и откинулся на сиденье.
Бугров пощупал сонную артерию Тарасова и констатировал, что пульса нет. Тот умер. Он сложил руки Виктора на его груди, захлопнул дверцу и сел за руль.
— Вот те на, — прошептал капитан. — Тарасов сказал, что полковник Давыдов стукач, но так ли это?
Николай не поверил своим ушам. Человек, с которым он проработал бок о бок пять лет, — предатель? Это не укладывалось у него в голове. Он доверял своему шефу и учителю Давыдову — а как же иначе, — делился с ним важной информацией и, наконец, говорил о своих планах относительно Тарасова и Виноплясова. А тот бессовестно предавал его.
— Как он мог так меня подставить? — прошептал Бугров, и руки у него затряслись от злости. — Он передал Тарасову мой домашний адрес и фотографии Людмилы и детей, и бандиты захватили их в заложники. Он сам предложил мне план освобождения жены и ребенка, зная, что я поеду на встречу с захватчиками, не имея диска, и он донес об этом преступникам. Поэтому они не стали дожидаться, пока спецназ их атакует, а утопили Люсю и смотались. Он собственноручно послал Людмилу на смерть.
Николай не мог предположить, что так низко может пасть друг, ведь из-за предательства Давыдова погибла его жена и родители, а дети и сам Бугров оказались втянутыми в смертельно опасную игру.
Николай сидел за рулем с отрешенным видом и не заметил, как сзади на пустынной дороге появился небольшой красивый внедорожник «БМВ», называемый в народе «паркетным». Он приблизился к «Хаммеру» и остановился на расстоянии тридцати метров. Из него никто не выходил, и он стоял и чего-то ждал.