— А… это… надо заняться целенаправленным перебором. Где-то взять дополнительную информацию…
Мы с Третьим не выдерживаем и громко хохочем. Но мысль действительно интересная, хотя и не новая.
— Спасибо, Миш. Действительно, хорошая мысль.
Михаил, смутившийся было от нашего смеха, оживляется:
— Да, Кот, ты не знаешь, где можно взять гранитную плиту? Я тут колонки купил хорошие. Надо их установить как следует.
— Нет проблем, Миш, — я оборачиваюсь к Третьему. — Иван подскажет тебе.
И выразительно смотрю.
Шутки шутками, но надо что-то делать. Я возвращаюсь к себе. Беру в руки дискету вокруг которой и идет суета. «Суета вокруг дискеты» — чем не название? Не новое, правда… Не смешно, зато смертельно! Там несколько файлов, закрытых на неизвестном нам пароле. Судя по названиям файлов, информация, которая в них располагается, может в один день свалить правительство небольшой соседней страны. Именно поэтому Улыбчивые Парни очень хотят ее прочитать.
Идея насчет дополнительной информации действительно хороша. Но всю дискету я пересмотрел. Все слова, которые там встретились, мы попробовали. Надо учесть, что у нас только копии самих файлов. А подлинник… Да, есть еще один путь. Я снимаю трубку телефона оперативной связи и, глядя в затрепанный справочник, набираю номер. Первый гудок еще не успевает закончиться, а звонкий женский голос уже отвечает:
— Секретариат заместителя министра!
— Зоинька, привет!
— Здравствуйте! Здравствуй…э…э… Котик.
Каждый раз девушки смущаются и не знают как со мной себя вести. Их можно понять. Большая и суровая начальница этих амазонок часами разговаривает с каким-то непонятным человеком. Со мной. А потом подолгу сидит молча или плачет. Непорядок, беда какая-то.
— Зоинька, а где же наш очаровательный черноглазый заместитель… гм… министра?
— У… Лелы сейчас совещание. Она обязательно вам… тебе перезвонит.
— Спасибо. Буду ждать.
Кладу трубку и собираюсь пойти к ребятам. Но тут звонок.
— Слушаю.
— Привет, — это наш генерал Козлов. — Как там, не прочитали дискету?
— КсанПалыч, я вам сразу сказал, что задача практически неразрешима…
— Ну, я так руководству и говорю. Но зато, представляешь, если мы сделаем это, какой я… какие мы будем молодцы? Давайте, ищите. И вот еще что. Срочно выясни такие вопросы… э…э… Сколько всего строк в свободно распространяющихся… — тут генерал затрудняется и по буквам. — У… У них, тьфу… Unix. Так. Сколько всего ошибок в продуктах Microsoft и…
— Прошу прощения, я не успеваю… Значит, КсанПалыч, я записываю… Сколько звезд на небе, так?
Генерал издает негромкое рычание.
— Ты мне тут, блин… Ты брось это… Понял, да? В семнадцать доложишь.
Я иду с этими поручениями опять в рабочий зал. Вопросительно гляжу на Третьего. Он снова отрицательно качает головой и глазами показывает на увлеченно говорящего по телефону Михаила. А слышно нам вот что:
— Девушка, да, да, добрый день. У вас можно купить гранитную плиту? А… что? Размеры? Ну, девяносто на сорок. На кого оформить заказ? Пишите Сидоров, Михаил Владимирович…
Пауза. Видимо, на том конце записывают. Миша продолжает.
— Год рождения? Гм… Шестьдесят восьмой. Как, как вы сказали? Нет, я еще жив…
Миша кладет трубку и ошалело смотрит на нас. По моему, он сейчас будет кого-то бить. Я поспешно возвращаюсь к себе. Дать Мише телефон фирмы по изготовлению надгробных памятников — неплохая мысль, совершенно в стиле Третьего.
В моей комнатке стоит Гала с бумагами и перестукивается с попугаем. Приоткрыла окошко и пытается его подманить. Хитрая птица не летит в комнату и ее, птицу эту, вполне можно понять.
— Гала, привет! Не зови его, он прилетел от бактериологов…
Девушка стремительно захлопывает окно и спрыгивает с подоконника. Испуганный попугай перелетает к другому окну.
— Фу, напугал. Я документы тебе принесла.
— Клади на стол, я посмотрю.
Уходит и очень хорошо. Потому, что раздается звонок оперативной связи.
— Слушаю.
— Привет, Котяра! Что, не можешь без меня?
Я говорю голосом, соответствующим команде «Смирно»:
— Товарищ заместитель мини…
— Если ты будешь придуриваться, я положу трубку.
— Здравствуй, Лелуша, прости меня. Действительно, не могу без тебя. Я соскучился.
— Все ты врешь, — мечтательно говорит Лела. Я так и вижу, как она сидит и вкусно потягивается в своем шикарном кресле. — Ты трепло и врунишка. Самый лучший из всех.
— Ах, как приятно. Ты мне льстишь. Как твое замужество?
— Ах, — передразнивает меня Лела. — Оно расстроилось. Ты рад?
— Честно сказать?
— Скажи сначала официально, а потом честно.
— Хорошо. Выражаю свои соболезнования по поводу э…э расстройства…
Лела неудержимо хохочет. Я жду. Наконец, унимается:
— Так-так. Расстройства… чего?
— Вообще. Расстройства в целом. Но я так понимаю, что оно и тебе было ни к чему.
— Ты слишком самонадеян. Но вообще-то ты правильно понял. А то представляешь, какие слухи распускали про меня?
— Догадываюсь. У тебя в аппарате почти одни женщины… Ты всегда была равнодушна к слухам. Но ты же теперь… как это?
— Что ты хочешь сказать? — теперь чувствую, как она хмурится.
— Все время забываю это слово. А! Вот… по-ли-тик. Кстати… Что говорят про меня?
— Ничего, — голос Лелы становится стальным. — Никто. Ничего. Никогда про тебя… про нас с тобой не скажет.
— Понял-понял. Слушай, я начинаю тебя бояться….
— Бойся, бойся! Я такая! — несколько секунд молчит. — Что случилось?
— Я держу в руках дискету… Но это только плохая копия. Ты слушаешь?
— Да. И тебе не жалко правительства маленькой, но гордой и независимой страны?
— Ты будешь смеяться, мое большое, горячее и нежное… южное, нет, восточное солнце, но мне наплевать на какое бы то ни было правительство. В том числе и на свое. Меня интересует результат.
— «Большое, нежное, горячее…». Хорошо! Соответствующие услуги по телефону? Одно удовольствие с тобой разговаривать. Мои тоже смотрели эту дискету, но у меня нет таких… как ты. Чем я могу тебе помочь, мой серенький Котик?
— Приезжай, я посмотрю на тебя и…
— Только посмотришь? Не верю!
— Не смущай меня. Пришли мне, пожалуйста, точную копию твоей дискеты по защищенной почте. Образ дискеты можно сделать…
— Я знаю. Ты меня хорошо научил. Я наповал сражаю своих технарей моими глубокими познаниями. Ты можешь обещать мне одну вещь?
— Да, конечно. После того, как я раскрою содержание файлов, я гарантирую, что они не дойдут до… заказчика раньше пятнадцатого. А это уже будет некритично для маленькой, но гордой страны. Я правильно тебя понял?
— И после этого он… этот серый мартовский Кот обзывает меня «политиком». А сам-то ты кто?
— Ты же сказала — серый мартовский…с хвостом и ушами.
— Ну ладно, мне некогда. Через полчаса у тебя все будет. Пока.
— Целую.
Но она уже не слышит — положила трубку.
Будем ждать. Поглядим пока, что мне подкинула Гала. Я берусь за пачку бумаг. «Исходящие документы находят в капусте, а входящие — приносят в секретариат аисты». Слышу в соседней комнате звуки передвигаемой и роняемой мебели — история с надгробной гранитной плитой вступила в свою завершающую фазу.
В пачке документов — листочек с приколотой к нему дискетой. Что такое? Они, дискеты эти, последние дни меня просто преследуют. На этот раз меня просят дать заключение о «наличии в представленном программном обеспечении алгоритмов криптографической защиты информации». Здорово! Особенно приписка в конце: «заключение предполагается использовать в судебном заседании по уголовному делу No…». Понятно, хотят засудить моего старого злейшего друга за работу без лицензии. Дудки, не играю я в такие игры. Но заключение требуют сегодня. Как бы вывернуться?
Включаю компьютер и начинаю писать бумаги. Для достижения бюрократического вдохновения начинаю с жалостливого отчета о том, как мы пытались найти пароль и у нас ничего не получилось. Главное — придумать слова помудренее и посложнее. Вот, например так — «логико-семантический анализ результата не дал». Чувствую, что написал что-то смутно знакомое, где-то я это уже читал. Сижу, вспоминаю. А, вот — «применение служебно-розыскной собаки не дало результатов, поскольку путь отхода был присыпан кайенской смесью». Очень похоже. Неплохо. Если меня позовут на красивый генеральский ковер, бумажка у меня уже готова.
Вот и вдохновение появилось. Разогрелся. Начинаю соображать, как вывернуться из неприятной истории по поводу экспертизы на наличие криптографических модулей. Несколько минут разглядываю красивую дискету с надписью «ООО Гусев и сыновья. Криптобанк». Да, отвертеться трудно.
Ладно. Недрогнувшей рукой пишу: «Всесторонняя научно-техническая экспертиза показала, что на дискете находятся программные модули, содержащие криптографические процедуры. Но делать достоверный вывод о том, что указанная дискета действительно принадлежит „ООО Гусев и сыновья“ не представляется возможным». Вот так. Объективность, объективность и еще раз объективность. «Учиться, учиться и учиться, и еще раз учиться. Вирус Ленин. exe». Представляю, как зарычит генерал Козлов. Но если он такой умный, то пусть сам подписывает другое заключение.
Отвлекаюсь на неясный шум в коридоре. Краем уха улавливаю фразу: «бедненький, в окошко вывалился». Очень интересно. Выхожу посмотреть. Так я и думал. По коридору неверными шагами движется сам великий Арнольдыч. Лицо его мрачно, как и всегда, рука забинтована, рубашка перепачкана йодом. Я останавливаюсь и делаю подходящее моменту скорбное лицо:
— Здравствуй, Олег! С тобой что-то случилось? Ты ударился всем телом?
— Нет, всем телом я ударился позавчера. А сегодня представляешь себе… — Арнольдыч делает паузу. Я начинаю догадываться, что случилось. Делаю титанические усилия, чтобы не расхохотаться. — Так вот. Посмотрел я с утра в окно, а там…
— Попугай?