- Вот то-то же! - кивнул тот сержант, что был с полевой сумкой. Скептически оглядел помещение, поморщился: - Ни подушки, ни табуретки… Ладно, проведем по военно-полевому варианту. Так, «черпаки», смирно!
Все, кроме пребывающего в состоянии блаженной расслабленности Заботина, вытянулись и щелкнули каблуками.
- Рядовой Заботин! Сколько месяцев от первого приказа прослужил? - грозно вопросил второй сержант.
- А что? - с трудом вернулся к обычной жизни почти гражданский человек. Сообразил, встал «смирно» и четко доложил: - Двадцать четыре, товарищ сержант!
- Ложись! - последовала команда. Чемоданчик опять распахнулся, на свет был извлечен дембельский ремень. - Двадцать четыре, говоришь? Ну что ж, терпи, «дедушка», как служба научила!
- Убьешь «деда», перед самым-то дембелем! - нахмурился сержант с сумкой. - Ты уж поосторожнее!
- И то верно! Надо хоть как-то смягчить, что ли… Бронежилет «дедушке»! - скомандовал его напарник.
Защитное средство было положено на поражаемый участок «дедовского» тела, ремень взметнулся, грозно свистнул и мягко обозначил шлепок по обтянутым брезентом стальным пластинам.
- Раз! - начал отсчет «вэвэшник».
- О-ой, убивают! - во всю глотку заорала жертва. - О-ой! О-о-ой, не дожить мне до дому! О-ой, братцы, пощадите, смилуйтесь! А-а-а!
Но пощады не было. Ремень свистнул ровно двадцать четыре раза, после чего прозвучало громовое:
- Встаньте, гражданин дембель!
Бронежилет сняли, Заботин поднялся, страдальчески морщась и потирая до смерти отбитую задницу.
- Так, дембель есть, теперь нужно ему смену вырастить! - заявил палач, поигрывая ремнем и выискивая взглядом следующую жертву. - Ну-ка, кто у нас тут самый смелый?
- Младший сержант Простаков, шаг вперед! - скомандовал старшему по званию рядовой, только что совершивший самый важный шаг в солдатской карьере - закончивший ее - и теперь только по горестному недоразумению судьбы находящийся в казарме. - Сколько месяцев?
- Восемнадцать… - горестно пробасил Леха.
- Ложись! - Ремень взвился, но застыл в воздухе.
- Погоди, - остановил руку палача Заботин. - Убьешь ведь, а им еще служить и служить. Давай хоть прикроем чем-нибудь…
- И то верно, - согласился сержант с сумкой. - Дайте-ка каску… нет, лучше две, - поправился он, оценив размеры цели.
После первого удара каски звякнули и подпрыгнули.
- А-ай! О-ой! У-ух! - Простаков только покряхтывал.
- …Три. Четыре. Пять… - в том же ритме отсчитывал Заботин. Наконец прозвучало: - Восемнадцать! Встаньте, товарищ «дедушка» Российской армии! Младший сержант Валетов, шаг вперед!..
В «бэтээре» возле открытого люка сидели старлей Чирков и лейтенант Мудрецкий.
- Во, теперь и до Фрола добрались! - комментировал доносящиеся из казармы звуки Юрий. - Слушай, а с молодыми чего будет? У меня «духов» нету, одни «черпаки». Все, считай, по году точно отслужили.
- Ну у вас и порядочки! - удивился комендант. - И после полугода - «черпак», и год - «черпак»… Ладно, в каждой избушке свои погремушки… Ну что будет - раз все-таки год, то двенадцать через одеяло, но всерьез. Сидеть смогут, конечно… Погоди, так ты ведь тоже на два года! - сообразил старлей и хищно ощерил зубы. - Ну-ка, сколько месяцев?!
- Ну, во-первых, этот приказ не про офицеров, - уточнил Мудрецкий. - А во-вторых, восемнадцать. Через полгода и я собираюсь…
- Остаться на службе не хочешь? - серьезно спросил Чирков. - В кадровые перейти? Не хочешь в армии - можешь к нам…
- Не-а, я на гражданку, - мотнул головой Юрий. - Вернусь к своим микробам.
- Жаль, - вздохнул старлей. - Парень ты толковый, нам такие тоже нужны… ну, как знаешь. Давай я тебе тогда хоть капну по десять граммов за месяц, что ли!
При свете синей аварийной лампочки разлили по кружкам привезенный комендантом спирт, выпили, шумно выдохнули в открытый люк, отогнав припозднившегося осеннего комара. Помолчали. Послушали, как звон и стоны в казарме сменились глухими шлепками.
- Да-а, спасибо твоим ребятам - вот уж праздник так праздник! - нарушил молчание Мудрецкий. - И тебе спасибо, что бойцов выделил, караул подменить. У вас же сейчас тоже приказ читать должны были?
- Мои еще после ужина прочитали, сейчас уже вовсю празднуют, - улыбнулся старлей. - Я их потому на дядю Федора и оставил, чтобы не мешать. А ты, конспиратор хренов, все темнил - я-то думаю, о чем он там с моими без меня… Сказал бы сразу: нужны «деды» на приказ, и все дела! Дело-то святое! Вот вечно так с вами, армейскими - не цените вы дружескую поддержку внутренних войск, ну ни фига же не цените!
- Кто как, а я ценю, - возразил Юрий. - Я внутренние войска век не забуду, особенно генерала Дубинина…
- А он-то в чем виноват? Ну ладно, наехал он на тебя, так ты и отыгрался выше крыши! Тебя сюда ваши же армейские дубы законопатили - от того дежурного и прямо до Крутова, разве нет?
- Так-то оно так, а кто ему мешал разобраться, раз уж мы по его приказу здесь оказались? Да и с тобой тоже… Ладно, кто старое помянет, тому дырку в противогаз прямо под окуривание! - отмахнулся Мудрецкий. - Мне просто интересно - каких я еще сюрпризов от ваших войск дождусь?..
Сюрприз прибыл прямо на следующее утро, на «бэтээре» с точно такими же эмблемами, как у комендантского. Вот только броня у этого транспортного средства была гораздо более побитая военными невзгодами, пропыленная и подкопченная. И верхом на этой броне сидели не соседи из Хохол-Юрта, а мрачные здоровяки в спецназовских касках-»сферах», настороженно ощетинившиеся во все стороны облезшими от постоянного и длительного использования стволами. Только один из пассажиров бронетранспортера был без каски. На этом низеньком коренастом крепыше виднелся лихо заломленный на затылок чуть выгоревший красный берет. Низенький спецназовец ловко спрыгнул у самых ворот, полюбовался на произведение Валетова, оценил, довольно оскалился и неторопливо направился к КПП.
- Так, боец, где я могу найти лейтенанта Мудрецкого? - спросил гость у загородившего проход Простакова. Тот присмотрелся, потом подпрыгнул и оглушительно заорал:
- Товарищ лейтена-а-ант!!! За нами прие-еха-али-и!!! - и только после этого вытянулся и улыбнулся: - Здравия желаю, товарищ старший лейтенант! А мы тут вас уж так заждались, так заждались, просто слов нет!
- М-да, Простаков, лучше бы их вообще не было. - Волков поморщился и безуспешно попытался вытрясти из ушей звенящие там колокольчики. - Голосина у тебя все тот же… Привет, Юрка! Ты куда это сбежал прямо с нашими шмотками, а?
- С какими это шмотками? - Выскочивший на вопль Мудрецкий ошалело смотрел на соседа по Шиханам. - А-а, ты про тот ящик… Ну так там вашего ничего не было, все наше, химическое и казенное! Обижаешь, старлей!
- А чего это вы меня все в звании понижать взялись? - ехидно спросил спецназовец. Он приподнял на плече бронежилет и продемонстрировал капитанский погон. - Ладно, прощаю, сам только три дня как звездочки обмыл. Все, больше их у меня уже не будет…
- Это почему же? Увольняешься, что ли? - удивился Юрий. - Или случилось чего - какому-нибудь генералу жизнь отравил?
- Не-ет, это твоя привилегия! - рассмеялся недавно обмытый капитан. - Так уложил, что они и вспоминать не хотели о твоем существовании. Знаешь, кто их прижал, кто расколол, куда вас задвинули?
- Догадываюсь, но промолчу, а то сейчас явится.
Люк «БТРа» распахнулся, и оттуда донесся знакомый голос:
- Ну, вы же не мое начальство, чтобы я к вам являлся. Правильно, товарищ Мудрецкий?
- Ты кого привез?! - прошептал побледневший химик.
- Меня, меня он привез, собственной персоной. Не призрак и не голограмму какую-нибудь, - успокоил Юрия вылезший из бронированного брюха майор Сытин. - У меня к вам, лейтенант, есть несколько вопросов по поводу химического оружия, которое вы вроде бы вывезли с нашего объекта. Может, сами покажете, что у вас там?
- Так точно, товарищ майор, - выдавил из пересохшего горла Мудрецкий. - Там ничего страшного, честное слово.
- Было бы там что-нибудь страшное, вы бы сейчас здесь не стояли, как вы понимаете. - Майор задумчиво посмотрел на автомат в орлиных лапах. - Хотя, как я догадываюсь, вам никогда и не хотелось здесь стоять… Это, надо полагать, с вашего разрешения товарищ Валетов изобразил?
- Так точно. С моего разрешения и одобрения. - Юрий понял, что самому ему все равно пропадать, и решил хотя бы не подставлять своих солдат.
- Ну что ж… несколько неофициально, но талантливо, - неожиданно одобрил изменения в государственной символике особист. - Я думаю, мы его попросим переделать все как полагается, не так ли? Да не бойтесь вы, ничего ему не будет. Вполне патриотичное изображение получилось, чувствуется, что морально-политическое состояние личного состава у вас на высоте. Некоторые, правда, слишком уж увлекаются коммерцией… - Сытин брезгливо поморщился. - Я понимаю, в какой вы оказались обстановке, но одно дело для обеспечения своих солдат, выживания, так сказать, на незнакомой местности… А вот то, что ваш художник еще и собственные дела устраивает в служебное время - это, знаете ли…
- Виноват, товарищ майор! - вытянулся по стойке «смирно» Мудрецкий.
- Да я знаю, что виноваты. - Вездесущий Сытин отмахнулся, как от назойливой мухи. - И с генералами у вас, согласитесь, не совсем хорошо получилось. Между прочим, то, что вы сделали, это террористический акт против военного руководства в боевой обстановке. Который мог бы принести существенный ущерб и привести к трагическим последствиям. Вы это осознаете, товарищ лейтенант? Кстати, что именно вы им в вино подмешали?
- Совершенно безвредная рецептура, товарищ майор, только временно выводит из строя. Излечивается полностью и без последствий, - доложил Юрий и принялся гадать: расстреляют его прямо у новенького забора или сначала все-таки довезут до трибунала? - Вину свою осознал полностью, в содеянном раскаиваюсь… Частично, - вынужден был добавить бывший микробиолог под пристальным взглядом добрых, вечно усталых глаз.