белье. В случае химической аварии - комплект химзащиты, прибор ВПХР и чистое белье. В случае биологической опасности - комплект химзащиты и два комплекта чистого белья.
- А почему два комплекта? - Резинкин очнулся, потряс головой и отвел взгляд от руин двигателя. - И какой прибор нужен будет?
- Приборов у нас на этот случай не предусмотрено, кроме все того же АСП, - пояснил главный наставник и палач химиков. - А два комплекта белья, товарищ ефрейтор, вам будут крайне необходимы, поскольку многие виды биологического оружия оч-чень плохо действуют на желудочно-кишечный тракт. Вы же не хотите в обосранном лежать?
- В больнице? - уточнил Виктор.
- Нет, в пластиковом мешке и в яме с хлоркой, - любезно уточнил подполковник Васьков. - Хотя, скорее всего, будем просто сжигать, не вынимая из химзащиты. Специфика службы, знаете ли. Можете сесть на свое законное место и почитать заметки, оставленные вашими предшественниками. Давай, давай, садись за руль, там наверняка что-то еще десять лет назад понаписали. Дембеля приходят и, так сказать, уходят. Вперед!
Резинкин протопал к водительскому люку, откинул полукруглую крышку и опустился на грязный дерматин сиденья. Огляделся. По пластику «баранки» вкруговую шла глубоко, навечно врезанная надпись: «Кто в жизни счастья не нашел, тот в химвойска служить пошел!» Наверху, чуть ниже поблескивающих окошек перископов, значилось: «Без противогазов не бздеть!» Слева, на борту, среди многочисленных имен, названий городов и букв «ДМБ» с давно позабытыми годами, обнаружилось полустертое поздними авторами наставление: «Служи, сынок, как дед слу…» Справа можно было различить только грязные штаны лейтенанта Мудрецкого и пыльные берцы, упирающиеся в обшарпанную рацию. Виктор нашарил в кармане нож, тихо раскрыл лезвие и начал старательно выцарапывать на борту: «ДМБ-2004». Еще раз посмотрел на соседние автографы, и вдруг до него дошло: первый из них был сделан в том самом году, когда крохотного Витю Резинкина привезли из роддома…
Сверху подполковник Васьков смотрел на замершего перед незыблемостью армейских традиций ефрейтора и прижимал палец к пожелтевшим седым усам. Потом наклонился к Мудрецкому и прошептал:
- Готовь список. Копец новые приборы все равно не даст, а мы попробуем из Саратова что-нибудь вытрясти. Проведем как учебные пособия.
- И пулемет? - шепотом спросил лейтенант.
- С пулеметом сложнее. Хотя… - Васьков прикусил кончик уса и некоторое время его задумчиво жевал. - Ладно, насчет пулемета тоже подумаем. Там кое за кем должок водится. Вот запустите эту машину, тогда и отправим вас за товаром.
- А раньше никак нельзя? - застонал Юра. Родной дом снова исчезал из его четких и ясных планов на ближайшие дни в зыбкое марево светлого, но далекого будущего.
- Раньше - никак, - жестко отрубил подполковник. - Хочешь пораньше, начинай сейчас. У «ЗИЛа» в кузове аккумулятор, бочка бензина, масло, тряпья груда - на ветошь. Если сегодня до вечера от смазки отодрать успеете, утром уже будешь знать, что из запчастей на первое время нужно.
- У меня водитель только один, а мне еще за палаткой ехать да в столовую гонять… - Мудрецкий с тоской посмотрел на маячившую в соседнем люке кепку. - Не успеем, товарищ подполковник…
- Ничего, ничего, учись командовать, пиджак! - под усами обозначилась усмешка. - Это тебе не пробирки бултыхать, тут думать нужно. Вот и думай: солидол отдирать - особой подготовки не требуется, да и права не нужны. Палатку три человека запросто поставят и обустроят. И еще не забудь после обеда провести занятие по гарнизонной и караульной службе. С восемнадцати ноль-ноль у тебя три человека в наряд идут, помнишь еще? А насчет столовой, это ты с соседями попробуй договориться. Они все это время бегом с термосами бегали, в порядке тренировки, но водитель у них точно должен быть. Эх, молодежь, все вам объяснять надо, на пальцах показывать…
У соседей, похоже, кого-то отпевали. Квадратные от мышц и пятнистые от камуфляжа фигуры сидели тесным кружком. Чинно сидели, по-японски - на пятках. Все напряженно смотрели на что-то, лежащее в середине круга на земле, и слушали заунывный голос старшего лейтенанта Волкова, чей берет равномерно покачивался почти в самой середине круга - как раз рядом с приковавшим всеобщее внимание предметом. Общую гармонию обряда несколько нарушал здоровенный парень с граблями, причесывавший траву вдоль бетонки. В этом отступнике Мудрецкий с трудом узнал бдительного ночного часового, провинившегося перед дежурным по части.
- …В зонде расположена монтажная плата, на которой смонтированы элементы схемы усилителя-нормализатора, - донеслись слова торжественного песнопения, - и два газоразрядных счетчика: СТС-5 и СИ-3БГ. На плату надет стальной корпус… О, привет, Юра! - Речитатив прервался, и Волков вскочил на ноги. - Слушай, ты нам по-человечески не объяснишь, что здесь к чему?
Разведчики поднялись и почтительно расступились. Перед ними на чистом брезенте лежал зеленый ящик, в котором краснел какой-то знакомый предмет. Проклиная свою близорукость, Мудрецкий шагнул поближе, наклонился и взял в руки пластмассовый корпус прибора. Перевернул.
- Понятно. Изучаем радиометр-рентгенометр ДП-5А. Интересная штука, только несколько устаревшая. Это кто вам преподнес?
- Это Копец приходил, - несколько смущенно объяснил маленький старлей. - Знаю, что устаревший, вон у меня инструкция в руке - семьдесят четвертый год, мои родители тогда еще и не познакомились. А что я сделаю? Что дали, то и учим. Сказал - завтра у всего взвода зачет будет принимать. По радиации вообще и ее измерению в частности. Поможешь, сосед?
- Помогу, - кивнул Юра. - Но не бесплатно. У тебя водители есть?
- Спрашиваешь! - обрадовался Волков. - Целых трое, не считая внештатных. Тебе сколько нужно?
- Двоих. Одного - в столовую сгонять, второго - помочь моему Резинкину с бээрдэмкой управиться. Видел, какую развалину нам притащили?
- По-моему, нормальная машина, - удивился обладатель красного берета. - Вроде бы не очень битая. А что там с ней?
- Раскулачили, пока на консервации стояла. Васьков приказал, чтобы через два дня на ходу была.
Волков присвистнул и кивнул:
- Тогда понятно… Ничего, у нас такие были, найду я тебе специалиста, это не проблема. Больше ничего?
- Понимаешь… - настал черед Мудрецкого смутиться и отвести глаза. - Мне сегодня в караул кого-то посылать, а бойцы у меня толком службы и не знают. У нас на половине постов вообще без оружия стоят…
- Везет же людям! - выпучил глаза старлей. - А мы ни разу без бронежилета не караулили! Ладно, проведу я с твоими разъяснительную работу. Мой тебе совет - сегодня в наряд самых слабосильных посылай, остальным вокруг машины работы хватит. Теперь иди сюда и объясни: что это за зверь такой - зонд? И куда его втыкать?
- Зонд - это такая херня на ручке. - Юра вытащил из ящика нужный предмет. - Из ручки выходит кабель и втыкается вот в эту дырку на корпусе. Этим зондом меряют радиацию, а результат показывает стрелка на приборе. Если вот этот выключатель стоит на «200», а стрелка посередине шкалы - у вас есть время сделать доклад и написать завещание. Если стрелка ушла вправо до упора, придется выбирать. По уставу полагается доложить, но если у вас семья - завещание важнее.
- А почему нельзя и то, и другое? - прогудел кто-то из обступивших Мудрецкого разведчиков.
- Потому что на оба дела сразу вам времени не хватит. Через пятнадцать минут вам все равно придется снимать противогаз. Или респиратор, или что у вас там будет надето.
- А зачем его снимать? - полюбопытствовал еще кто-то. - Отравимся ведь!
- Вы в противогазе блевать не пробовали? - спросил любопытного Юрий. - Очень неудобно, глаза заливает, и дышать нечем. Что касается отравления, то, во-первых, от проникающей радиации химзащита не спасает, а во-вторых, при такой дозе можете свободно курить и пить неразбавленный спирт. Здоровыми вы все равно уже не помрете…
- И что же тогда делать? - раздался чей-то обиженный голос. - Чем от этого лечат?
- Вообще-то ничем, но некоторые врачи назначают грязевые ванны.
- И что, помогает? - заинтересовался Волков.
- Нет, не помогает. От этого вообще ничего не помогает. - Мудрецкий покачал головой. - Зато к земле привыкаешь…
Над секретным объектом Шиханы-2 перемигивались яркие летние звезды. Дождя этой ночью не было, тумана не было тоже, и вообще облака если и ползли по небу, то где-то далеко в стороне. Даже ветерок, поднявшийся ближе к вечеру, заснул сразу после заката. Кому-то такая погода может показаться благодатной. Особенно если этот кто-то не одет в военную форму, мало приспособленную для душных летних вечеров, и вдобавок не нагружен пудовым бронежилетом, стальной каской, автоматом со штыком и двумя полными магазинами…
Вы говорите, современный магазин - это не так уж много, всего полкило? Кому немного, а Валетову сейчас даже пуговицы казались свинцовыми. Со всей непривычной нагрузкой он уже больше часа вышагивал по здоровенному прямоугольнику, огражденному двумя рядами колючей проволоки. И не было рядом никого из товарищей, чтобы его поддержать - если не физически, так хоть морально. Поговорить, например. Когда горячие ручейки текут из-под каски за воротник, а из-под бронежилета - куда-то ниже поясницы, поговорить очень хочется. Высказать все, что наболело в простой солдатской душе. Высказать простыми русскими словами все, о чем думается под этими яркими звездами - о начальстве, поставившем тебя на этот пост, о политике, из-за которой приходится париться в бронежилете посреди мирной страны, о военной службе, которая не дает спать честно тянущему лямку уже больше года солдату - почти что деду, между прочим! Ну, не совсем деду, конечно… и не совсем честно… но все-таки!
Утешало одно: в отдалении, на чернеющем в ночи склоне, светились неподвижные фары «шишиги» и мигали огоньки переносных лампочек. И тот же Леха Простаков, которому в этом бронежилете стоять было бы как в маечке, сейчас не спит. Леха Простаков и Витек Резинкин сейчас по уши в липкой вонючей жиже, ползают по бетону на спине или дергаются над развороченным и раздолбанным моторным отсеком старой бээрдэмки. А вокруг них бегают с тряпками, палками и гаечными ключами все остальные - что-нибудь чистят, отскребают, отвинчивают, промывают и пытаются завинтить обратн