- Ничего, сейчас вытаскивать будем. Как там остальные, живы? Что приборы показывают? Прием!
- Пока живы, спасибо за заботу, - послышался такой же вялый голос Валетова. - ГСП гудел, гудел, а теперь перестал, и в окошке желтая лампочка горит. Это к чему? Прием.
- Ну-ка, открой да посмотри - там лента бумажная через ролики тянется? Как в магнитофоне, только большая и белая? Прием.
- Не тянется, товарищ полковник. Кончилась вся. И что нам теперь делать? Я тут, как вы сказали, хером покачал… ну, прибором ППХР… ничего он не показывает. Нету никакой концентрации, ни смертельной, ни опасной. А с чего же у нас все так плывет? Прием!
- Нету, так это же хорошо… - Копец почесал переносицу и снова прилип к окулярам. - А перед глазами плывет - это от антидота, это бывает. В общем, у нас газосигнализатор получше, он тоже что-то показывает, но смутно. Так что концентрация, похоже, и в самом деле небольшая, сильно надышаться вы не могли. И вообще, если бы надышались, я бы уже с вами не разговаривал. Держитесь, орлы, держитесь! Как поняли? Прием!
- Поняли хорошо, а что нам еще тут делать? Прием.
Полковник не ответил. Рассматривал попавшую в ловушку БРДМ. Самое странное, что земля просела не только под колесами, но и на несколько шагов вокруг. Видимо, и в самом деле крыша склада не выдержала, или просели ржавые емкости. В общем, что-то очень похожее. В любом случае - и подходить опасно, один шаг может… еще бы знать, что он может. Или все это рванет, если трофейные снаряды, или, если внизу наши бочки в несколько рядов, машина нырнет в отраву по самую башню. Последний вариант лучше для окрестностей, но не для экипажа. Кстати, об окрестностях! Рука потянулась к рации и перекинула тумблер, полковник снова придавил черные кожаные мешочки ларингофонов:
- Волна, я Утес, что у вас там? Когда закончите? Прием.
- Утес, я Волна, по первой зоне - почти все готово. Личный состав в укрытиях, средства защиты у всех. По докладу расчетно-аналитической группы, гражданских не накрывает. Вот только одна проблема… - Голос в наушниках замялся. - Тут старший прапорщик Иванов отказывается эвакуироваться. Говорит, под эту эвакуацию ему весь свинарник разорят. Прием…
- Какой еще прапор, какие свиньи! - зарычал было Копец и вдруг замолчал, пораженный гениальной догадкой. Взглянул на лежащую на коленях карту, исчерченную длинными синими эллипсами, потом дотянулся до прицела в маленькой башенке у себя над головой - пулемет ему был ни к чему, ему нужен был круговой обзор… Догадка понемногу переросла в уверенность, и полковник переключился на внутреннее переговорное устройство.
- Так, лейтенант, родина ждет от тебя подвига. Готов?
- Всегда готов, товарищ полковник, - по-пионерски отозвался Мудрецкий. - Что делать нужно?
- Значит, так - сейчас берешь рацию, «сто пятьдесят седьмую», берешь ВПХР и медленно - очень медленно и очень осторожно! - идешь к своей бээрдэме. Смотри под ноги, если почувствуешь, что проваливаешься, - сразу прыгай назад! Попробуй идти без резких движений. Готов?
- Готов!
- Пошел!
Сзади, на корме машины, скрипнул тяжелый люк, потом со стуком захлопнулся. Через пару минут Мудрецкий появился перед носом РХМ, заглянул в узкое лобовое стекло.
- Давай, давай, вперед помалу! - напутствовал его Копец взмахом руки и добавил по рации: - Дойдешь до машины, прокачаешь воздух у правого борта. Потом проверишь на грунте. Какие трубки вставлять, не забыл с перепугу?
- Обижаете, товарищ полковник! - донеслось из наушников шлемофона. - Три зеленые полоски… Прямо как в анекдоте про сигнал к атаке…
- Будет тебе сейчас анекдот, - пообещал Копец, не переключаясь на передачу. - Вот если провалишься, тогда все посмеемся. Обхохочемся прямо.
Резиновое чудище потихоньку дотопало до завязшей «брони», раскрыло висевшую на ремне коробку, поколдовало над ней и начало дергать зеленый насос, чем-то похожий на велосипедный. Через минуту лейтенант посмотрел на две маленькие стеклянные трубочки и заявил:
- Все чисто, товарищ полковник. Чуть-чуть есть какая-то реакция, но не опасно.
- Хорошо, очень хорошо. Теперь грунт. Погоди качать, ты на него сначала посмотри! Ничего необычного не замечаешь? Да ты нагнись, нагнись!
Длинная фигура в химзащите согнулась пополам, потом присела на корточки. Вытащила из коробки что-то серебристо блеснувшее, потыкала в землю перед собой, потом с усилием вывернула целый пласт.
- Дерн, товарищ полковник, причем специально уложенный, - доложил Мудрецкий. - Не то чтобы свежий, но нарезка еще видна. Так это что, специально нам ловушка готовилась?!
- Ага, специально, только не вам и не ловушка, в рот через губу вашу приборку! - выругался Копец и щелкнул переключателем. - Говоришь, опасной концентрации нет? Тогда, лейтенант, будем не приборами проверять, а чутьем. Я же тебе говорил - будешь определять по запаху на первых секундах. Теперь на пару секунд оттяни противогаз и осторожненько потяни носом. Чего чувствуешь?
В шлемофоне раздался резкий кашель и звуки сдерживаемой рвоты. Отдышавшись, Мудрецкий снова вышел на связь.
- Дерьмо, товарищ полковник! - Лейтенант снова кашлянул. - Концентрация, опасная для здоровья! Без химзащиты лучше не работать!
- Все, вытаскивай своих… говнюков и веди сюда. Сейчас машину дергать будем, только тягач вызовем. - Копец выключил передачу и с размаху врезал кулаком по броне. Корпус загудел. - Вот уж дерьмо, так дерьмо, вот если дерьмо, так по уши! - пробормотал полковник и снова переключился на другую волну: - Волна, я Утес! Отбой химической тревоги, повторяю, отбой химической тревоги! Вышлите сюда танковый тягач и АРС с дезраствором. В районе чепэ средства защиты не снимать!
Тягач натужно ревел, изо всех сил дергая звенящий стальной трос.
- Порвет, - качнул головой генерал армии, наблюдавший за спасательной операцией с безопасной позиции. До увязшей БРДМ было больше сотни метров, к тому же ветер дул в другую сторону.
- Не порвет, - уверенно сказал генерал-полковник Сидоров. - Был бы танк или хотя бы БМП, а тут - коробок спичечный, ни веса, ни площади.
- Да, это хорошо, что не танк. - Генштабист одобрительно покивал. - За танком нырять пришлось бы. Так что у вас тут произошло, полковник? Как это вы умудрились из-за кучи говна загнать по убежищам воинскую часть и два городка?
- За две недели до учений мы здесь захоронили… э-гм… коммунально-бытовые отходы. - Копец молча помянул всех, кому пришла в голову такая великолепная и душистая идея. - А вчера ливень был, вот… э-э… грунт, значит, и развезло. Свежий, не улежался еще, в почву влага не ушла. После того как был изменен маршрут химразведдозора, - генерал Сидоров предпочел не заметить бронебойных глаз своего подчиненного, - так вот, совершенно случайно новый маршрут был проложен прямо по… захоронению. Машина шла на небольшой скорости и на данном месте проводила маневрирование, поэтому проскочить опасный участок с ходу не смогла. Непреодолимое стечение обстоятельств, товарищ генерал армии.
- Форсмажор, - щегольнул ученым словом начальник объекта, но под тяжелым взглядом главного химика съежился, уменьшился в росте и объеме и попятился подальше от начальства.
- Да, пока что форсмажор, - покладисто согласился генштабист. - Ну хорошо, а при чем здесь химическая тревога? Запах у… гм… отходов, конечно, соответствующий, но пока что не вижу причины останавливать учения и объявлять эвакуацию. Или вы настолько перепугались своих потерянных заначек, что в каждой яме их находите? И при чем здесь какие-то приборы? Они у вас что, на любое дерьмо реагируют?
- Не на любое, - проворчал Сидоров. - Кто на БРДМ такое старье поставил? Где вы его вообще раскопали? Ну ладно, не нашлось у вас чего-нибудь нового, или не дали на учебу, или жаба секретная вас задушила… Но ведь двадцать лет вся армия ГСА-12 пользуется! Вы что, на помойке машину комплектовали?
- С консервации сняли, товарищ генерал-полковник. Стояла, естественно, без приборов. Ездили за ними в Саратов, в училище, а там ничего новее не нашли, - с повинным видом перевел стрелки на коллег Копец. - Сами знаете, каково сейчас с матчастью…
- Знаю, знаю, полковник. - Сидоров покосился на гостя и мстительно добавил: - Вот теперь и в Генштабе убедились, что я им не просто так каждый год заявки подаю. Была бы у нас тут хоть одна машина типа «Луч», товарищ генерал армии, не пришлось бы паниковать и по бункерам отсиживаться!
Над головами, чуть не цепляя верхушки деревьев, с грохотом пронесся боевой вертолет. Вскоре генералы услышали рокот и шипение реактивных снарядов - учения продолжались своим чередом. Точнее, возобновились - войска вернулись на те же позиции, которые заняли перед химической тревогой, и теперь вновь наступали под присмотром строгих посредников.
- И все-таки, неужели эти приборы настолько… дерьмовые? - продолжал любопытствовать столичный гость. - Зачем тогда их вообще держат?
- Приборы-то хорошие, - вздохнул генерал Сидоров. - Вот только реагируют, значит, не только на то, для чего сделаны. Вы, товарищ генерал армии, простите, из танкистов вышли, а у нас тут своя наука. По этой самой химии, которая в приборе происходит, такую же реакцию дает и самый обычный нашатырный спирт. Аммиак то есть. Который, как вы можете убедиться, в этой яме тоже присутствует.
- Уже убедился, не беспокойтесь, - поморщился генштабист. - Даже здесь чувствуется, и без всяких приборов.
Тягач как раз особенно поднатужился и выдернул завязшую разведмашину. Полетели квадратные комья земли, зашлепали полуспущенные колеса, и по окрестностям растекся запах, с убийственной для незащищенного человека точностью подтверждающий выводы химического начальства. Генералы закашлялись. Полковник Копец, успевший за время спасательной операции несколько попривыкнуть к данному поражающему фактору, только повел носом и аккуратно сплюнул.
- Ну, хоть техника цела. - Сидоров хотел облегченно вздохнуть, но передумал. - А люди как, полковник?