6.3. Комплексный метод и доктрина превосходства вооружений Дмитрия Устинова
Оптимизация опытно-конструкторских работ вновь поставила вопрос о повышении эффективности производства. Осваивать новую продукцию предприятиям было гораздо сложнее, чем ставить на поток уже знакомые изделия. Но и на этот случай у молодого наркома нашлось решение.
Со временем на предприятиях Наркомата вооружения стали широко применять комплексный метод оперативного освоения новых образцов оружия, новых технологических приемов и схем. Новшество внедрялось совершенно безболезненно для основного производства. А все потому, что все заводы, выпускающие оружие, к тому времени уже располагали достаточным резервом сил, средств и времени. О штурмовщине, которая была настоящим бичом для трудовых коллективов в начальный период войны, удалось позабыть. И у наркома появилась реальная возможность заняться масштабным внедрением того самого комплексного метода, о котором он впервые задумался еще в самом начале 1942 года.
Случилось это все на том же заводе № 74 в Ижевске, куда Устинов прибыл в очередную командировку. Можно с полной уверенностью говорить, что именно это предприятие стало для него своеобразной испытательной площадкой, на базе которой нарком отрабатывал свою модель военного производства: сначала внедрил поток, а потом перешел и комплексному методу. В тот раз нарком прошелся по цехам и с досадой для себя отметил: почти все подразделения завода работают словно с надрывом. А сборочный цех буквально захлебывается, не успевая собирать поступающие в него узлы и детали. Поначалу переход завода к поточному методу дал резкий скачок производительности труда, увеличился и выпуск продукции. Однако возможности сборочного цеха быстро исчерпались, и он уже не мог справляться с нарастающим числом поступающих в него узлов и деталей. Но из всякого тупика можно найти выход. Устинову он виделся в том, чтобы расчленить процесс производства вооружения на более простые рабочие операции, которые можно было бы выполнять на специально оборудованных местах вне конвейера, а, стало быть, со значительно меньшими затратами дорогостоящих станкоресурсов и материалов, времени и квалифицированной рабочей силы. Устинов, и так спавший всего по несколько часов в сутки, ту ночь в Ижевске провел без сна – считал, чертил, прикидывал. Он решил реорганизовать рабочие места так, чтобы обеспечить замкнутый, наиболее технологически целесообразный и экономичный цикл производства. Причем циклов таких, в зависимости от сложности конечной продукции, могло быть больше или меньше, главным был принцип их связи: оптимальная с точки зрения технологии и организации работ последовательность операций, кратчайшие и наиболее экономичные связи, рациональное использование оборудования, производственных площадей и персонала.
Сборочный конвейер Ижевского завода. 1942. [Из открытых источников]
После утреннего оперативного совещания, на котором докладывал начальник сборочного цеха Б. Ф. Файзуллин, нарком попросил его задержаться:
«– А что, если вам, товарищ Файзуллин, попробовать выйти из потока?
– Так как же, товарищ нарком, я из него выйду? У меня производство, план, каждый час, каждую минуту: давай, давай оружие! И я должен давать!
– Это верно, должен. И сборку мы не остановим. Пусть продолжает работать. Но то, что цех успевает сделать сейчас, в таком его виде, – это максимум, перешагнуть который он не в силах, верно?
– Верно, – все еще не понимая, куда гнет Устинов, отвечал Файзуллин.
– Значит, остановить цех мы не можем. А без остановки перестроить его работу не сумеем, так? Но перестраивать надо, и коренным образом, потому что сборка превратилась фактически в тормоз, верно?
– Верно, – опустил голову Файзуллин.
– Так, может быть, нам совершить маневр? Как, ваш заместитель потянет цех?
– Думаю, потянет.
– Тогда сделаем так. Цех продолжает работу, а мы организуем опытный участок специально для создания и проверки новых методов сборки. Возглавит его товарищ Файзуллин. Когда же новая организация будет освоена, мы ее в готовом виде перенесем на основное производство. Что касается площади для опытного участка, то мы его высвободим, у меня есть соображения на этот счет. Сегодня же беритесь за дело»[178].
Новый участок заработал спустя неделю. Предложенную наркомом схему организации дробного сборочного процесса внедрили сначала на «Ижмаше», и она дала прекрасный эффект. Опытный участок, созданный Устиновым, на заводе сохранили и после эксперимента. Там рождались, в дальнейшем, отрабатывались и применялись другие методы, приемы и формы организации оружейного производства. Во многом благодаря тому наркомовскому комплексному методу многие сложнейшие, порой казавшиеся невыполнимыми технические, конструкторские и технологические задачи решались в годы войны в невиданно короткие сроки.
В чем же заключался комплексный метод производства Устинова? При освоении новой продукции на предприятиях НКВ проводилось следующее.
Первый этап: производилась так называемая расцеховка, в ходе которой решалось, кто будет осваивать новый вид изделия, кто может сделать это лучше и быстрее.
Второй этап: определялись наиболее сложные узлы и детали, без которых начать производство новой техники или оружия невозможно. Их освоение, в свою очередь, поручалось наиболее квалифицированным рабочим и техникам.
Третий этап: после этого все необходимое оборудование концентрировали в одном месте, чтобы сформировать ядро или модель всего будущего производства.
Когда эта миниатюрная модель начинала показывать успехи, ее масштабировали и воссоздавали на других предприятиях наркомата, занятых производством схожей продукции. До самой Победы и многие годы спустя предприятия ВПК работали по комплексному методу, внедренному когда-то Устиновым.
Тогда же, в годы войны, вдоволь насмотревшись на тяжелые последствия довоенных ошибок и получив богатый практический опыт в процессе их исправления, Устинов сформировал свою концепцию превосходства вооружений, в рамках которой СССР функционировал еще долгие годы – до самого своего заката. Вот что писал Устинов:
«В эпоху, когда воюют миллионные армии, как одно из важнейших условий победы в войне нужны в массовом количестве лучшие, чем у врага, машины, вооружение.
Вот почему на всем протяжении минувшей войны наряду с жестокими битвами на суше, в воздухе и на море, параллельно с напряженной борьбой военных экономик противостоящих государств шло еще одно, не менее важное и бескомпромиссное сражение – сражение научной, конструкторской, инженерной мысли…
Главным требованием к оружию было обеспечение его превосходства над аналогичным образцом оружия противника.
Не соответствие ему, не приближение к нему, а именно превосходство по всем параметрам. Это требование было и исходным, и конечным пунктом работы наших конструкторов вооружения»[179].
Таким образом концепция превосходства вооружений Дмитрия Устинова предполагала, что главную роль в обеспечении обороноспособности страны играет именно возможность производства опережающими темпами оружия и техники, превосходящих аналогичные разработки противника по тактико-техническим характеристикам (ТТХ), и своевременная модернизация собственных разработок.
Нарком вооружения делал все возможное, чтобы обеспечить бойцов Красной армии оружием, которое было бы лучше немецкого: советские пистолеты-пулеметы, к примеру, отличались от использовавшихся вермахтом гораздо более высокой скорострельностью и большей емкостью магазина, самозарядные винтовки РККА имели более высокую дальность, бронепробиваемость новых советских противотанковых орудий была выше, чем у немецких, а реактивные минометы БМ–13, в отличие от использовавшихся вермахтом Nebelwerfеr, были самоходными, что значительно увеличивало их мобильность, а значит живучесть и эффективность на поле боя, и т. д.
Среди множества факторов, которых никак не могли учесть гитлеровские стратеги, разрабатывавшие план захвата Советского Союза, едва ли не главным стал невиданно мощный рывок военного сектора советской экономики. Оказалось, что в условиях войны именно мобилизационная экономика была способна на высочайшую концентрацию усилий общества по решению оборонных задач, сведя потребности значительной его части к жизненно необходимому минимуму. А вот экономика гитлеровской Германии во многом продолжала функционировать как экономика мирного времени, так как фашистское руководство долго не хотело снижать уровень потребления немцев и перешло к концепции тотальной войны слишком поздно.
Все 40 с лишним лет, проведенные у руля советского ВПК, Дмитрий Устинов реализовывал свою концепцию военного превосходства. В теории он хотел достичь этого и количеством, и качеством новой техники. Однако, как оказалось, цель эта была недостижима. Система советского ВПК была устроена так, что проще было взять количеством. Иными словами, вместо модернизации техники, которая позволяла бы решать боевые задачи меньшим количеством, производилась техника предыдущего поколения, но в гораздо больших объемах. При этом если в годы Великой Отечественной войны советское вооружение по всем параметрам превосходило немецкое, то к концу холодной войны ситуация изменилась, и отечественное вооружение по многим показателям уступало западным аналогам. Между тем попытки «догнать и перегнать» НАТО во всем не прекращались, и это соревнование стало тяжелой ношей для советской экономики.
К концу 1980-х годов СССР имел
12 тысяч стратегических ядерных боеприпасов, примерно столько же было и у США.
В то же время по обычным вооружениям перевес был на стороне Советского Союза. К 1991 году его вооруженные силы располагали