.
Зенитно-ракетный комплекс С-25 на параде в Москве в честь 61-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. 7 ноября 1978. [Из открытых источников]
Первый самолет был успешно сбит в ходе испытаний системы уже в мае 1953 года, а к 1955 году С–25 поставили на вооружение – и вновь при прямом участии Дмитрия Устинова. Выяснилось, что для обслуживания действовавших в составе ЗРС радиолокационных станций Б–200 требуется много высококвалифицированных специалистов, которых в армии нет. Министр быстро решил проблему. Он направился в занимавшееся вопросами радиолокации НИИ–20, подконтрольное его ведомству. Зампред Военно-промышленной комиссии при Президиуме Совмина СССР в 60–80-х годах, а на тот момент аспирант НИИ–20 Л. И. Горшков вспоминал об этом визите:
«Как-то в зал заседания института пригласили всех аспирантов. Вошли директор института Герасимов и Дмитрий Федорович. Поздоровавшись, Устинов сказал, что в соответствии с решением правительства в связи с осложнением международной обстановки принято решение о создании первой в нашей стране защитной системы С–25.
В системе С–25 предполагается использовать разработанную КБ–1 зенитно-ракетную станцию Б–200. Станция очень сложная, и для ее настройки и постановки на боевое дежурство требуется большое количество квалифицированных специалистов. В связи с этим коллегия министерства приняла решение всех аспирантов института командировать на объекты, где они должны будут возглавить работу по настройке станции Б–200»[217].
В результате все радиолокационные станции были укомплектованы необходимыми специалистами в кратчайшие сроки.
Всего за 10 лет под руководством Устинова СССР обзавелся ракетным щитом, который на тот момент не имел аналогов в мире. Однако работа по указанным выше направлениям породила множество экономических проблем, часть из которых стала характерной чертой советской экономики. Новые разработки требовали огромных расходов, и это, безусловно, шло в ущерб развитию гражданского сектора и, следовательно, нарушало баланс между различными отраслями. Если выстрел из пушки на пике производства снарядов во время войны был сравним по стоимости с ценой пары сапог, то испытательный запуск ракеты в послевоенные годы обходился в разы дороже – за эти деньги можно было обновить материальную базу целого совхоза.
7.3. Любой ценой: развитие военной промышленности в ущерб гражданскому сектору экономики
Холодная война спровоцировала гонку вооружений, которая предопределила отставание гражданского сектора экономики от военного на годы вперед. Послевоенное восстановление СССР проводилось в условиях постоянного роста расходов на создание новых отраслей ВПК.
«Теперь можно открыто и прямо сказать, что значительная доля трудностей, пережитых нашим народом в первые послевоенные годы, была связана с необходимостью мобилизовать огромные людские и материальные ресурсы, с тем чтобы сделать все возможное для успешного завершения в кратчайшие сроки научных исследований и технических проектов для производства ядерного оружия», – заявил в начале 1980-х президент Академии наук СССР А. П. Александров, принимавший непосредственное участие в советском атомном проекте[218]. К сказанному академиком можно добавить, что не менее накладными для народного хозяйства стали разработка средств доставки нового оружия, то есть баллистических ракет, стратегических бомбардировщиков и подводных атомных ракетных крейсеров, а также создание радиоэлектронных компонентов для нового оружия и техники.
Точных данных о том, какую цену СССР пришлось заплатить за ускоренное создание атомной, ракетной и радиоэлектронной промышленности нет, однако анализ данных из целого ряда документов послевоенного периода позволяет хотя бы примерно оценить масштабы этих затрат. Судя по отчетам, в течение 1946–1955 годов на разработку, испытания и освоение производства реактивной и ракетной техники планировалось израсходовать 1,5 млрд рублей в ценах 1945 года, а на деле было израсходовано 3,5 млрд рублей, но уже в ценах 1952 года[219].
Увы, в данном случае различный масштаб цен не позволяет оценить реальные темпы роста инвестиций в создание ракет. В то же время из служебной документации первого отдела Госплана известно, что существовала комплексная программа развития научно-исследовательской и опытно-конструкторской базы реактивной и ракетной техники, рассчитанная на 10 лет. С 1946 по 1955 год на нее планировалось истратить 46 млрд рублей в дореформенных ценах[220]. С начала 1950-х годов начали формировать перспективный план финансирования так называемых специальных работ, подразумевавших ввод в действие основных предприятий атомной промышленности и начало серийного производства ракет. В отчете спецгруппы при Минфине СССР указаны совокупные расходы на развитие атомной и ракетной промышленности, запланированные на период второй послевоенной пятилетки. Всего на развитие атомной и ракетной промышленности планировалось истратить более 64,8 млрд рублей в ценах 1950 года[221]. В общем объеме запланированных капитальных вложений в народное хозяйство траты на «спецработы» составляли 3,8 %[222]. Если же говорить не о планах, а об отчетах, то уже в 1950 году на «спецработы» было потрачено 8,61 млрд рублей[223]. Таким образом доля расходов на новые оборонные проекты в этом году – порядка 1,2 % от национального дохода СССР, составлявшего 725 400 млн рублей[224]. Удельный вес расходов советских военных организаций в национальном доходе за 1950 год составил 14,2 %. С учетом дотаций, выделявшихся оборонной промышленности, вес военных расходов в национальном доходе возрастал до 20 %. А если прибавить к этому приведенные выше данные по «спецработам», можно утверждать, что по итогам первой послевоенной пятилетки траты на военные нужды поглощали четвертую часть национального дохода СССР[225].
К концу 1950-х, с ростом распространения ракетной техники, затраты росли в геометрической прогрессии. С 1957 по 1961 год траты только на ракетно-космическую технику увеличились в 10 раз – с 17,2 млн рублей в 1957 году до 179,8 млн рублей в 1961 году[226]. При этом цены на ракеты выглядели действительно космическими по сравнению со средней зарплатой гражданина СССР. Ракета Р–9, к примеру, стоила 1,374 млн рублей, а Р–16 – 1,418 млн рублей[227]. В то же время средний заработок за месяц составлял примерно 100–120 рублей. В целом же на создание атомной, ракетной и радиолокационной техники в период с конца войны и до начала 1960-х ежегодно тратилось от 1,2 до 3 % произведенного национального дохода страны[228]. Много это или мало – судите сами.
Приоритетное развитие связанных с обороной отраслей привело к тому, что наиболее высококлассные специалисты стремились работать именно в них. Зарплаты там были солиднее, жилье давали быстрее, да и сам по себе уровень жизни во многих закрытых городах, связанных с ВПК, чаще всего был выше, чем в среднем по стране. Это привело к значительному оттоку квалифицированных кадров из гражданского сектора, что лишь усугубило его и без того шаткое положение. Да и в целом в первые годы работ по атомному и ракетному проектам едва ли не любые гражданские предприятия по первому требованию переформатировались и переводились на выпуск необходимой новым отраслям продукции.
Дмитрию Устинову тоже порой приходилось в буквальном смысле «отнимать» заводы у гражданской промышленности. Так случилось, к примеру, в начале 1950-х, когда ему пришлось срочно искать промышленную базу для серийного производства ракет – мощностей опытного завода в Подмосковье уже не хватало. После недолгих поисков он нашел подходящую площадку. Ей оказался днепропетровский автозавод, решение о строительстве которого было принято ГКО еще после освобождения города в 1944 году. В условиях послевоенного восстановления строительство предприятия велось довольно медленно, и только к началу 1950-х годов с конвейера завода сошли первые прицепы. Затем было налажено производство автопогрузчиков, а позже – и грузовых автомобилей. К тому моменту, как Устинов заприметил завод, на нем успели выпустить всего около сотни машин. После доклада Сталину обсуждение длилось недолго. Министр автомобильной промышленности пытался было возразить, что стране нужны грузовики, но Сталин был непреклонен и заявил, что если у страны не будет ракет, то не будет и грузовиков[229]. На месте автозавода был создан завод № 856, ставший спустя годы всемирно известным «Южмашем». Подводя итог вышесказанному, гонка вооружений, съедавшая значительную часть национального дохода, подрывала усилия правительства, направленные на развитие народного хозяйства в целом. СССР не был заинтересован в этой гонке, так как больше других участников Второй мировой войны нуждался в восстановлении. Огромные материальные затраты, которых потребовало участие в этом военно-политическом соревновании, предопределили отставание в уровне жизни советских граждан на годы вперед.
7.4. Вредная привычка: кризис мобилизационной концепции
Помимо денег была и другая проблема, более глубокая, и заключалась она в самом характере развития советской экономики. Одной из основ советской победы в войне стала успешная мобилизация экономики, в основе которой лежал принцип централизованного планирования под жестким контролем государственного бюрократического аппарата. Именно за счет этого СССР, несмотря на более чем значительные потери, смог не только восстановиться после поражений первых месяцев, но и произвести гораздо больше вооружения, чем Германия.