густа, именной указ предупредил католические власти и монастыри, чтобы они не привлекали иноверцев к своей вере «соблазнительными мерами»[113].
Восточным народам власть старалась создавать благоприятные условия существования в Российской империи. Кочующих в Новороссийской губернии ногайцев именным указом от 16 июля 1801 г. освободили от рекрутской и иных земских повинностей. Права и преимущества калмыков подтвердил именной указ от 26 октября 1801 г. Такие же указы от 28 апреля 1802 г. предписывали выделить калмыкам землю и запретить продажу вина в их улусах (кроме мест, определенных калмыцкими владельцами). Оренбургскому военному губернатору было приказано именным указом от 11 апреля 1802 г. защищать живущих в Бирском уезде башкир и мещеряков, а таким же указом от 28 августа 1802 г. – киргизов (казахов) и других инородцев, приезжающих на ярмарку, от притеснений местных чиновников. Инструкция главному приставу при кочующих в Астраханской губернии кабардинцах, ногайцах, абазинцах и «трухменцах» была дана 19 мая 1802 г., а 9 мая того же года в подданство России был принят «трухменский народ»[114].
В третьей главе нами отмечено, что «Негласный комитет» (с подачи графа В. П. Кочубея) обсуждал вопрос о земельных спорах в Крыму между русскими и лояльными местными жителями. Это вылилось в решения верховной власти: 19 мая 1802 г. именным указом учреждалась Комиссия для разрешения в Крыму земельных споров; 27 июля 1802 г. именной указ предписал лавки в крымских городах передать в распоряжение местным городским обществам; специальное решение Александр I принял 24 января 1802 г. по Одессе – своим указом он продлил екатерининские десятилетние льготы городу с 1802 г. на 25 лет. Вот их содержание: жители навсегда освобождены от постоев, военные казармы содержатся на казенный счет; земли за городом отданы по-прежнему в пользование горожанам (часть – под выгон скота, а часть – для других хозяйственных нужд, но не более 50 десятин в одни руки); десятая часть таможенных доходов идет на благоустройство порта; подтвержден павловский указ от 1 марта 1800 г. об отдаче городу всех приготовленных на отделку гавани материалов[115].
Как бы сейчас сказали, в области здравоохранения император также предпринял ряд шагов. Так, 3 декабря 1801 г. его указом запрещалось откармливать скот мясом «палого скота», а 24 декабря Синод запретил переносить покойников, захороненных «несколько времени назад». 25 декабря император выделил на содержание придворной аптеки 30 тысяч рублей в год. Для усовершенствования во врачебной науке лекарей 15 января 1802 г. разрешалось отправлять за границу. Прививать «коровью оспу» отправили 9 апреля 1802 г. во внутренние губернии специального врача. Карантинная застава 18 мая 1802 г. была учреждена у Дубоссар Новороссийской губернии. Ввиду недостатка медиков именным от 17 июля и синодскими указами от 24 июля и 21 августа 1802 г. в семинариях вводилось обучение «первых начал» медицинской науки, а отдельных семинаристов отправляли в Медико-хирургическую академию. Общую больницу в Кронштадте решено было открыть 18 августа 1802 г.[116]
Благотворительность всегда находила живую поддержку у Александра Павловича. Он восстановил «прежнее» (екатерининское) положение Приказов общественного призрения. Своим указом от 10 марта 1802 г. император принял их в свое «особое… покровительство». В качестве задачи объявлялось повышение пользы от этих учреждений нуждающимся в них людям. В этой связи гражданским губернаторам приказывалось немедленно подать точные и подробные ведомости обо всех капиталах и доходах, состоящих в Приказах, и обо всех их заведениях. О «подаяниях» и благотворительности частных лиц надлежало доносить самому государю, чтобы они ему лично были известны. Два знаменательных государевых указа вышли 16 и 18 мая 1802 г. на имя камергера Витовтова. Первый извещал об учреждении Благотворительного общества. В преамбуле философски отмечено, что простое подаяние нищим их судьбу не улучшит, к тому же «наглый тунеядец» обычно эти жалкие крохи у них похищает; необходима организованная кампания по поиску нищих «в их жилищах»; стараться облегчить их судьбу «ласковым обращением, спасительным советом». В пример приведено подобное общество, действующее в Гамбурге 15 лет. Александр Павлович собирался набрать членов Благотворительного общества таким образом: назначить лично троих, которые выберут по одному новому, и так до девяти, а те уже по большинству голосов доведут численность организации до 17 человек. Им Витовтов представит на рассмотрение план деятельности. Император надеялся, что Благотворительное общество станет распространяться по стране, и объявил, что берет его под свое покровительство. Другой указ образовывал Медико-филантропический комитет под руководством того же Витовтова и пяти докторов. Необходимый штат служителей был утвержден, а средства обещаны. Учрежденные общество и комитет копировали европейские буржуазные филантропические организации, которые претендовали, но не стали панацеей от язв современного капиталистического общества. Конкретными шагами на ниве благотворительности стали: разрешение Александра I от 17 сентября 1801 г. родственникам князя Г. А. Потемкина-Таврического построить в Херсоне Дом призрения для инвалидов из числа матросов и солдат и соорудить памятник наместнику Тавриды; указание 4 января 1802 г. направить из Главного почтового департамента денежные суммы в Воспитательный дом; прием на казенное обеспечение 16 июля 1802 г. больницы и «странноприимницы» от их основателей купцов Сыренковых в селе Шелекшах ведомства Департамента уделов; тогда же последовало общее решение: мастерские, построенные в таких же селениях, передавать под школы, богадельни и больницы; два именных указа от 30 июля и 6 августа 1802 г. касались финансовой стороны деятельности Приказов общественного призрения – о получении дохода от процентов с особого капитала в Государственном заемном банке и о выгодной раздаче Приказами капиталов под проценты[117]. Безусловно, важнейшим шагом в области культуры явился именной указ от 9 февраля 1802 г. об уничтожении цензуры в городах и при портах (его основные положения уже были высказаны 30 марта 1801 г. – см. вторую главу). В этом либеральном документе Александр Павлович объявил: иностранные книги пропускать в страну свободно (как было до 1796 г.); свободно же открывать типографии. Для этого требовалось лишь уведомить управу благочиния (полицию) соответствующего города. Кроме того, типографиям надлежало действовать на правах «прочих фабрик и рукоделий». Книги разрешалось печатать на всех языках (только чтобы они не содержали ничего «противное законам Божиим и гражданским»). Цензуру осуществляли директора местных народных училищ под руководством гражданских губернаторов. Продукция же типографий при академиях, университетах, кадетских корпусах и иных казенных местах цензурировалась «тех мест начальниками». Частным типографиям запрещалось печатать книги церковные (как богослужебные, так и богословские), издание которых осуществляли синодальные типографии. Именными указами развивались положения предыдущего документа: 1 апреля 1802 г. было запрещено продавать книги, «противные законам Божиим и гражданским»; 16 и 18 августа 1802 г. специально разрешался привоз иностранных книг и «Варшавских ведомостей», а также книг, которые ранее выписывал Дерптский университет[118].
Издания календарей касались именные указы 27 июля 1801 г. (академические календари на латышском и эстонском языках издавать в Риге, а на еврейском – в еврейских типографиях) и 19 декабря 1801 г. (вновь позволено печатать «провинциальные» календари, где они ранее выходили). Забота о развитии науки и техники проявилась в именном указе от 7 августа 1801 г., который приглашал «учинивших изобретения и открытия» в земледелии, торговле и промышленности присылать свои проекты, которые под руководством Н. Н. Новосильцова будут рассматриваться, а «сочинители» – награждаться. Указы на имя президента Академии наук барона Николаи предписывали переводить на русский язык и популяризировать печатно открытия мировой науки (12 и 21 февраля 1802 г.). Именным указом от 13 февраля 1802 г. «горному начальству» было приказано выделять ежегодно по 400 рублей для покупки иностранных книг и периодических изданий для специализированных школ. Государь указал 25 марта 1802 г. выделять из средств своего Кабинета ежегодно 3 тысячи рублей для издания Российской академией ежемесячных сочинений и переводов классических авторов. Для постройки дома для академии на 1803 г. ассигновывалось 25 тысяч рублей. 18 марта 1802 г. император утвердил записку об образовании специального Комитета для рассмотрения новых уставов Академии наук, Российской академии и Московского университета. В комитет вошли сенаторы Муравьев, граф Потоцкий и академик Фус. Они обязывались изучить проекты новых уставов и соотнести их с лучшими зарубежными образцами. Цель работы – «расширение пользы… и действие на народное просвещение». Специального указа удостоились и служители Мельпомены: 12 мая 1802 г. говорилось об организации французских спектаклей и о выделении дома для театральных служителей[119].
В рассматриваемый период началось умножение университетского образования в России. В 1802 г. был открыт Дерптский университет. 5 января именной указ утвердил перемены в плане его образования (сказано также о факультетах и его обязанностях как цензурного органа). Сенатский указ от 26 мая объявил об открытии университета, а 10 июля для университетских чиновников был утвержден особый мундир. Открывались и средние учебные заведения. Сам государь 19 августа 1801 г. разрешил открыть в Туле училище для воспитания «неимущих» дворян и пожаловал из своего Кабинета ежегодно 6 тысяч рублей. Уже 16 сентября это училище получило наименование «Александровского», а 5 ноября инспектор и учителя были признаны «коронными» служителями. Специальный именной указ от 29 января 1802 г. даровал Тамбовскому дворянскому училищу особые преимущества.