, мундиров для чиновников Малороссийской, Нижегородской, Томской, Могилевской, Витебской и Смоленской губерний[193], по различным вопросам губернского управления: в Малороссийской губернии в случае отсутствия губернатора и вице-губернатора их должность надлежало исправлять старшему из генеральных судей, а местное уездное начальство могло привлекать в помощь до двух дворян, астраханское губернское начальство не должно было вмешиваться в дела Кавказской губернии. Именные указы Кочубею и его доклады, утвержденные императором, касались: учреждения в Петербурге Комитета для рассмотрения лифляндских дел; прибавки нижегородскому и саратовскому губернаторам к окладам по 200 рублей в месяц; передачи имений обвиненных в фальшивомонетничестве их наследникам; выдачи денег Новороссийской опекунской конторе и Херсонскому приказу общественного призрения[194]. Кочубей включился в сферу, состоявшую под управлением Сената: 10 апреля 1803 г. им был объявлен именной указ об учреждении Комитета для составления дополнительной инструкции к Генеральному межеванию в Малороссии, а 19 июня государь одобрил доклад этого комитета, на основании которого создавался комиссариатский суд, принимавший апелляции на решения местной межевой конторы[195].
К деятельности второй экспедиции имел отношение именной указ Сенату «О средствах к исправлению полиции в городах» от 24 октября 1803 г. На основании этого документа составлялись штаты полиции в городах (выше мы об этом уже писали), повсеместно вводилась должность полицмейстера, города делились на части и кварталы, поднадзорные соответствующим чиновникам, как это имело место в столицах. Кочубей также 2 августа 1803 г. объявил именной указ о том, чтобы полицейское начальство Астраханской губернии следило «за чистотой и опрятностью» в городах. 5 сентября 1805 г. был создан Комитет высшей полиции, куда вошли Кочубей, генерал-прокурор и министр юстиции Лопухин и петербургский военный губернатор Вязмитинов, но действенным органом он не стал[196].
Дела по третьей экспедиции затрагивали вопросы обучения врачей и ветеринаров, их направления в разные места службы, прибавки им жалованья ввиду отдаленности мест их работы (Камчатка), реорганизации сети аптек, устройства бальнеологических курортов (Липецк), поставки медицинских инструментов и принадлежностей. Вообще же продолжал ощущаться острый недостаток в медицинском персонале всех уровней. Особенно это касалось периодически случавшихся эпидемий и эпизоотий. Правда, предпринимались карантинные мероприятия в южных городах (обычно эпидемии заносились из турецких владений). Этим занимался специально созданный Комитет о народном здравии[197]. Довольно обширной была и сфера деятельности министра финансов графа А. И. Васильева (см. пятую главу). Кратко обязанности министра финансов можно свести к управлению подведомственными ему частями, формирующими государственные доходы, и направлению этих последних на расходы по различным отраслям государственной жизни. 27 января 1803 г. Александр I утвердил доклад Васильева о присоединении Экспедиции заготовления гербовой и вексельной бумаги к Экспедиции государственных доходов, а Камерального стола – к своему Департаменту. 18 апреля 1805 г. таким же образом министр добился освобождения губернских казенных палат, находившихся под его началом, от управления мостами и перевозами и передачи их под опеку губернаторам. В конце каждого года Васильев представлял императору на утверждение роспись государственных доходов и расходов, а затем этот документ направлялся для исполнения государственному казначею (о котором ниже). В рассматриваемый период принимались меры по сокращению внешнего государственного долга (голландских и генуэзского займов). Но начавшиеся в 1805 г. войны не позволили полностью решить этот вопрос. Однако в 1801–1803 гг. удалось поднять курс ассигнационного рубля на Петербургской бирже с 66 1/4 до 80 копеек. Основными источниками государственных доходов являлись подушная подать, оброк с государственных крестьян и однопроцентный сбор с купеческих капиталов. В 1801–1805 гг. общий доход равнялся 107–147 млн рублей, а расход – 91–125 млн рублей ассигнациями. Годовые остатки составляли 10–19 млн рублей. В мирное время на армию и флот шло до половины государственных расходов. С началом Наполеоновских войн стал нарастать бюджетный дефицит[198].
Министр финансов Васильев получал именные указы и высочайшее согласие на свои доклады по следующим вопросам: перевод по договоренности долгов перед банком с одних лиц на других; выдача денег в банках по юридически заверенным доверенностям; устройство банковских контор; расчет банковских процентов; ежегодные шестипроцентные выплаты из Заемного банка за помещенные капиталы Иркутского, Тобольского и Томского приказов общественного призрения; мундир для чиновников Ассигнационного и Заемного банков; штаты, пенсии вдовам и детям банковских и иных служащих; устройство в Грузии монетного двора; награды офицерам и солдатам «за сохранную перевозку золота»; обеспечение казенных горных заводов чиновниками, медиками; деньги на содержание горных заводов и их работников; управление этими заводами; цены на продукцию казенных заводов, используемую в присутственных местах; устройство и денежное содержание для горных кадетских корпусов и воспитанниц Института ордена Св. Екатерины; распространение на нижних чинов горных кадетских корпусов положения об отставке военнослужащих; содержание за счет сбора с иезуитских имений учебных заведений в Виленском учебном округе; ссуды Российско-Американской компании и правила раздачи земель под занятия хлопководством и шелководством. Именные указы Сенату и сенатские указы также касались вопросов компетенции Васильева: разрешение прибалтийскому дворянству устраивать частные банки; запрет на ввоз из-за границы серебряной австрийской низкопробной монеты; свобода обмена на монетном дворе золота и серебра на «ходячую» монету; утверждение мундира для чиновников горного и монетного ведомств и горных кадетских корпусов; правила межевания лесов и земель, принадлежащих казенным горным заводам; предоставление Ассигнационному банку ведомостей о векселях и иных финансовых обязательствах купцов, торгующих при портах, – в случае взысканий акционерные компании отвечают одним «складочным» капиталом, за розданные под поселение земли владельцы обязаны «пятипроцентной» поземельной податью[199].
Винные откупа находились в ведении министра финансов. Поскольку они заключались на четырехлетие, а последние – на 1799–1803 гг., то вначале следовало лишь наблюдать за выполнением их условий откупщиками. Последние исправно уплачивали в казну причитающиеся с них суммы. Торги на следующее четырехлетие – 1803–1807 гг. – позволили повысить откупную сумму с 19 до 22 млн рублей ассигнациями. При этом власть обратила внимание на распространение пьянства, что считалось следствием злоупотреблений откупщиков. В своем рескрипте от 4 сентября 1804 г. государь высказался за учреждение специального комитета, который должен пересмотреть условия винного откупа. В комитет вошли министры финансов, внутренних дел, юстиции, государственный казначей и товарищ министра финансов[200]. В утвержденных императором докладах Васильева нашли отражение следующие проблемы: порядок уничтожения договора при откупах, передача в Заемный банк на «приращение» прибыли по казенным винокуренным заводам по 10 копеек с каждого продаваемого откупщиками ведра вина и штаты казенных винокуренных заводов. Однако еще более активно вопросами винокурения занимался Сенат. Государь утверждал и его доклады: о ценах, устанавливаемых откупщиками в Москве и Петербурге на пиво; однопроцентном сборе с винных откупщиков в пользу городов; ответственности откупщиков при продаже ими своего вина и постройке за свой счет новых питейных домов взамен сгоревших; капиталах казенных винокуренных заводов в Заемном банке; передаче откупщиками денег непосредственно в уездные казначейства и вызове желающих к торгам на винные откупа. Кроме того, Сенат курировал откупа по различным оброчным статьям и «карточный» (поставка игральных карт) откуп[201].
Хлопотным делом для министра Васильева оказалось кураторство Лесного департамента. Он был образован в 1798 г. первоначально при Адмиралтейской коллегии. С 1800 г. департамент подразделялся на шесть отделений по территориям Европейской России и Сибири. Местное (губернское) лесное управление включало по одному обер-форстмейстеру и четыре форстмейстера (то есть старших лесников и лесников), а также чинов лесной стражи. Во второй главе мы упоминали манифест и именной указ от 2 апреля 1801 г., которые разрешали поселянам пользоваться лесами для личных нужд и для торговли лесным товаром, а Адмиралтейской коллегии приказано было передать волостным правлениям леса, доставшиеся крестьянам «в надел». После подчинения Лесного департамента министру Васильеву, 11 ноября 1802 г., Александр I утвердил проект устава о лесах. Он передавал в распоряжение Лесного департамента все казенные леса, включая и те, которыми распоряжались казенные заводы. Департамент был поставлен вровень с коллегиями, а его главного директора назначал император. В функции департамента входили надзор за сохранностью лесов, лесоразведение, рачительное использование леса в интересах доходов казны посредством договоров с лесными подрядчиками, забота об организации специальных школ лесоводов и о развитии научного лесоводства[202].
Утвержденные императором доклады министра посвящались следующим темам: продажа казенного леса и дров в Воронежской, Вятской, Калужской, Литовской, Минской и Тульской губерниях; устав о лесах в Курляндской губернии; подчинение министру и Сенату чиновников Лесного департамента; мундир чиновников и штат Лесного департамента; определение чиновников к местам службы; инструкция им по отделению казенных лесов от крестьянских и выплаты им «фуражных» и «квартирных» денег; взимание посаженной пошлины с барок и крестьян Петербургской губернии в счет «лесного» дохода; отпуск казенного леса крестьянам-погорельцам и переселенцам, а также на исправление дорог и мостов бесплатно; развитие лесного образования, лесопильного производства в Олонецкой и смолокурения в Архангельской губерниях. Принимались также именные указы Сенату и сенатские указы: о сохранении заповедных лесов, учете «поверс