3 ноября. Берг говорил про Гучкова, что удивляется всему тому, что про него пишут, что это ничтожный по умственному развитию человек, что оба брата доселе ничем не выделялись; отец их был в Москве дисконтером векселей – профессия не из завидных.
9 ноября. Мосолов говорил о всеобщем возмущении, что царь 6 ноября до половины десятого утра оставался на ужине в Гусарском полку, что старые гусары, как Мейендорф и др., зевали, раскисли, а царь все сидел. На другой день, в 11 часов, был с докладом Редигер, который возмущен этим. Царь ему сказал, что вон он только что вернулся с праздника, а чувствует себя совсем свежим, а Редигер говорит, что во время доклада он зевал.
14 ноября. Мадам Клейгельс говорила, что в бумагах покойного Трепова нашли документы, из которых ясно было видно, что он затевал переворот, что он собирался уничтожить всю царскую семью с царем во главе и на престол посадить вел. кн. Дмитрия Павловича, а регентшей вел. кн. Елизавету Федоровну. Это вполне неверно. Откуда берутся все эти «новости»?
16 ноября. Вчера Никольский говорил, что виделся с Витте, который ему сказал, что подавал свою отставку царю, но царь ему ее вернул. Выходило из рассказа Никольского, что царь прислал депешу Витте, чтобы оставался.
Все газеты травят Гурко, который упорно молчит, не защищается. Если всё это верно, то положение его безвыходное. Мнение всех, кто знает Гурко, что этот человек всегда сумеет выскочить из всякого положения – ужасный нахал.
17 ноября. Травля Гурко идет вовсю. Люди, которые понимают дело, говорят, что ничто так не могло подорвать доверие к правительству, как это печальное дело, что оппозиция на этом будет все время играть. Жаконе говорит про это дело, что оно хуже дела Дрейфуса.
Лауниц сказал, что, когда началась кампания против Гурко, он предложил Столыпину закрыть газету, которая первая его затронула. Столыпин не согласился. Теперь же эту меру принимать невозможно, надо, чтобы это дело выяснилось.
Насчет француженки Эстер Лауниц говорил, что она тоже с Гурко замешана, что она получила 250 тыс. руб. Сначала Лауниц думал, что это любовная история, но говорят про эту Эстер, что она всегда занималась гешефтами.
Говорят, что будет создана комиссия, в которую войдут и вел. князья и которая будет разбирать дело Гурко. Мосолов сказал, что к 6 декабря Столыпин представил Гурко в гофмейстеры, а 16-го спешно приезжал к Мосолову Арбузов от Столыпина, чтобы вычеркнуть из списка имя Гурко, а в заседании под своим председательством, после речей Палена, Сольского и др., соглашается с ними и утверждает «несменяемость», а затем говорит министру Акимову, что они должны были уступить, что их совсем разбили. Это печальный царь.
2 декабря. Н.Л.Марков передал мне свое тягостное впечатление после посещения Столыпина, что всюду там во дворце, во всех углах и комнатах, вооруженные солдаты, жандармы и полиция. А говорят, что теперь успокоение!
Берг мрачнее ночи. Дела его газеты «День» совсем плохи. Столыпин обещал субсидию издателю Петровичу в 10 тыс., а Бельгард (по делам печати) сказал, что дадут всего 3 тыс. Это равняется провалу.
10 декабря. Сегодня сказал Мордвинов, что слышал в одном кружке, не сочувствующем письму Дубровина к митрополиту, что это письмо написано было с высочайшего одобрения и писалось оно не Дубровиным, который его только подписал, а Ширинским-Шихматовым, Роговичем и протоиереем Восторговым. При этом Мордвинову сказано, что царь очень против Антония, а еще больше против него молодая царица.
11 декабря. Вчера Лауниц от нас ушел пешком. Теперь ему не так опасно – на нем панцирь, который ему стоил 1300 руб. Скуп, а на это расщедрился.
12 декабря. Старицкая говорила, что ее сыну разрешено выйти в отставку.
Все возмущены бестактностью вел. кн. Николая Николаевича. На одном параде на днях он восхвалял измайловцев, ругал преображенцев и семеновцев.
19 декабря. Рассказал Грингмут, что недавно была такая карикатура про царя. Сидит царь у стола, царица за ширмами, слушает, как ему докладывают министры: с каждым он соглашается, потом обращается к царице, что после всех докладов ничего не понимает, отупел совсем. На это царица отвечает: «С этим я согласна».
20 декабря. Про Столыпина сказал Мордвинов, что люди ему преданные и сочувствующие называют его «институткой», сказал, что куда ему справиться с делом, которым он теперь ведает. Про других министров Мордвинов сказал, что они ничего не понимают, назвал их «наивными».
21 декабря. Сегодня из Института экспериментальной медицины по телефону сказали, что Лауниц серьезно ранен. Затем был следующий телефон, что Лауниц скончался. По словам Бутовского видно, что полиция рада, что Лауниц убит. Бутовский сказал, что Лауниц так ругался, что он болен из-за него.
1907 год
9 января. Казалось, что царь с Бирилевым никогда не расстанется, говорили, что он фаворит царя, а вот теперь Бирилев отставлен вчера. Сам Бирилев сказал, что ушел из-за вел. кн. Николая Николаевича, с которым не мог поладить, и что он счастлив, что больше не морской министр.
10 января. По поводу дела Гурко Пейкер (Ирбит) рассказал, как Фредерикс вызвал полицмейстера барона Таубе с требованием немедленно достать ему 5 тыс. руб. у такого-то. На это Таубе сказал, что его избегает, так как ему должен 500 руб., и поручения исполнить не может. Фредерикс сердито отвечал, что в таком случае такие люди, как Таубе, ему не нужны, он может проситься в отпуск и больше не возвращаться.
12 января. Катов, камердинер царя, хвалил Дедюлина, что он не лезет к царю, что только раз в неделю является с докладом, остальное время присылает письменные доклады. Царь его сам призывает, когда есть надобность. Недавно у царя был гр. Н.П.Игнатьев, который очень долго сидел, и царь жаловался потом Катову, что Игнатьев у него много времени отнял, а спустить он его не решился, чтобы его не обидеть, так как у него брата недавно убили. Сказал Катов, что якобы царь, говоря про Игнатьева, назвал его и лгуном, и болтуном. Сказал Катов, что царь ежедневно читает «Моек, ведомости», а «Новое время» не ежедневно, только когда у него окажется свободное время.
А.П.Никольский вспоминал, что Витте настоял в прошлом году на назначении Дубасова в Москву, что царь был против Дубасова, хотел в Москве оставить П.П.Дурново. Витте пришлось собрать много фактов, уличающих Дурново в неспособности, чтобы добиться его смены.
16 января. Сейчас Жаконе сказал, что готовится большой скандал, что газеты «Речь» и «Русь» уличают «Петербургское телеграфное агентство» в фабрикации депеш относительно выборов, что якобы выяснено, что «Агентство» это делает по приказанию товарища министра внутренних дел Крыжановского. Жаконе говорил, что он уже давно заметил, что телеграммы просто состряпаны, что раньше было второе «Агентство» – «Российское», которое мешало «Петербургскому агентству» делать эту стряпню, а теперь это практикуется вовсю.
17 января. В морском ведомстве удивлены назначением товарищем морского министра Бострема, его считают ничтожеством. По словам Евреинова, убийство Лауница было делом рук Витте, что с Галле Витте очень часто видится, получает указания, что на Галле надеяться нельзя.
21 января. Мезенцева говорила, что все возмущаются теперешним назначением обер-прокурором Синода Извольского, который панихиды от молебна отличить не может. Мать Извольского поражена его назначением.
24 января. Евреинов вчера говорил, что, не будь Лауниц убит 21 декабря, 22-го Витте был бы арестован. Так ему говорил Лауниц в день своего убийства, за час времени. Также Лауниц сказал чете Ольденбургских, что на другой день он собирается сделать арест одной личности, который всех поразит. Убеждение Евреинова, что охрана продала Лауница и всё открыла Витте, который и был инициатором немедленного убийства Лауница.
1 февраля. Из разговора Ванновского с Вивьеном поняла, что под кличкой «Мольтке» идет не Палицын, как я слышала раньше, а Раух, который теперь всемогущий у вел. кн. Николая Николаевича, с которым Палицын уже не в прежних отношениях. Оба полковника сказали, что никогда столько беззаконий не творилось в Военном министерстве, как теперь, под эгидой вел. князя и Палицына. И всё это делается в такую минуту, когда левая печать следит за малейшим промахом, чтобы оный тотчас огласить.
Очень разбирали наши гости генерала Мартынова, который инспирирует Меньшикова в «Новом времени», а сам пишет статьи в «Руси». Удивлялись, что Мартынов за трусость во время войны получил теперь Георгия.
А.П.Никольский говорил, что будущая Дума будет хуже первой, что в ней будут бомбы, что ее придется скоро распустить, скорее первой. Полное уныние берет при мысли о будущем. Ведь у нас теперь хаос. Люди, у власти стоящие, говорят, что никогда столько беззаконий не творилось, как теперь. Какая гарантия, если всё останется по-прежнему, что дела пойдут лучше, а не хуже? Разве у нас люди, у власти стоящие, все честные люди, умные и патриоты?! Всё это пустые верхогляды, за малыми исключениями. Все знают, что у царя сегодня одно, завтра другое – вот и является какофония при таком дирижере – кто в лес, кто по дрова.
2 февраля. Стишинский острит над «бомбочками» у Витте. Говорят, Витте это сделал, чтобы получить привет от царя, но пока еще привета никакого не получил.
3 февраля. По словам Зиновьева, министерство внутренних дел за последнее время занималось «тактикой», а не делом, всё придумывало «тактические приемы», как бы ту или другую меру «тактически» провести, и всё вышло неудачно. В административные способности Столыпина мало кто верит. Признают, что в марте возможно кадетское министерство.
7 февраля