В той гостинице, где я живу сейчас, двери наших комнат даже не имеют скважины для ключа. Вы уходите, оставляя дверь открытою, и уверены, что ни одна пылинка из вашей комнаты не исчезнет за ваше отсутствие.
Словом, решетка – это уж нечто грандиозное в Англии. Большинству лондонцев она не нужна, так как в случае чего за поимку вора уплатят не они, а их город, сумевший устроить из этой поимки личное свое удовольствие. Зачем же они станут понапрасну тратить время и энергию на разные подозрения, решетки, замки? Время дороже всяких решеток. И нам, иностранцам, приходится согласиться с этим.
Кстати, об иностранцах. У нас много толкуют о ненависти англичан к иностранцам, об антипатии к немцам, о презрении к французам и т. д.
Насколько я успел заметить, ничего этого нет. Да и вряд ли могло бы быть. Они слишком занятой народ, им слишком некогда для того, чтобы «spend their time»[197] на разные интимные отношения. Во всех отношениях их интересует только то дело, благодаря которому существуют эти отношения. Остальное их не интересует. Если вы покупатель – англичанину интересна ваша покупательная сила, а не ваш акцент, если продавец – товар, а не борода. Если вы турист, ему нет до вас ровно никакого дела. Болтайтесь себе, сколько хотите, по городу – и будьте армянином, турком, испанцем, только бы вы не мешали ему обделывать его «business».
Антисемитизм – кто знает? – англичанин, может быть, и занимался бы им, ежели бы у него было побольше времени, теперь же он предоставляет его разным бездельникам, сам же бегает, торопится, платит, получает, продает, покупает – словом, имеет дело с вещами, а не с людьми. Ему слишком некогда.
Посмотрите на англичанина, когда у него в руках газета. Английская газета имеет средним числом 16 стр. огромного формата. Буквы в ней мельчайшие. Прочитать ее всю – нужна неделя. Составлена она крайне разнообразно. Наш русский взял бы ее, и валяй сподряд всю. Англичанин отыщет глазами нужное заглавие, прочтет строк 12 интересующего его текста – и вот газета уже на земле. До прочего ему нет никакого дела. Сербия, Чемберлен, гонка автомобилей, смерть кардинала, – изо всего этого его заинтересует что-нибудь одно, сообразно роду его занятий, а о платоническом интересе нашего русачка ко всему этому – он и понятия не имеет.
2
ОБ ИНОСТРАНЦАХ
Лондон (От нашего корреспондента)
30 июля (12 августа)
Вчера вечером состоялось чтение докладов комиссии, посвященной вопросам, близко касающимся нас. Цели комиссии официально указаны так: «Рассмотреть характер и размер зла, происходящего от неограниченной иммиграции иностранцев в метрополию, и изыскать меры, которые надлежало бы принять в видах ограничения и контроля оной иммиграции».
Комиссия принялась за это симпатичное дело еще в марте 1902 г. – и до сего времени у нее состоялось 49 публичных заседаний и было собрано 175 компетентнейших мнений. Кроме того, она командировала майора Э. Гордона в Россию и в Румынию, – дабы изучить на месте те причины, от коих происходит такое нежелательное явление.
Что сказал г. Гордон, возвратившись из своей командировки, – об этом я умалчиваю: вы знаете эти причины сами не хуже его. Перехожу прямо к указанию зла, причиняемого нами.
В финансовом отношении иностранцы на диво необременительны для метрополии. В 1901 г. их было здесь 286 925 чел., и из них только 256 чел. получили пособие для бедных.
Тюремные расходы на нашу братию тоже не Бог весть как обширны, хотя с гордостью могу сказать, что кой-какой прогресс в этом деле все же заметен: в 1899 г. – нас было посажено в английские тюрьмы 1113 человек, а в 1903 г. – 1 864 чел., причем можно заметить такие детали:
Цифры внушительные, но англичане, в качестве просвещенных мореплавателей, памятуют увеличение собственной преступности – и потому не особенно претендуют на нас за этот небольшой процентик.
От иностранцев Англии даже польза: комиссия признала, что лучшие портные и сапожники – это русские и польские евреи, а лучшие токари – это румыны. Отсюда – конкуренция – тем более экстенсивная, что у иностранных рабочих потребности куда ниже, чем у английских. Английскому нужна ежедневная ванна, английский не обойдется без газеты, английскому нужен ростбиф, нужен эль, – иностранец легко обходится безо всего этого. Поэтому он берется работать на таких низких условиях, на которые никогда не согласится англичанин. Это, конечно, неприятно рабочему, но работодатель, само собою, ничего против этого не имеет. Что главное, так это так называемое «overcrowding» (переполнение). Дело в том, что почти все русские евреи обитают в восточной – беднейшей – части города, в знаменитом Уайтчепле. По соседству с Уайтчеплем есть целая область рабочих кварталов – Степни. Так вот, когда Уайтчепля для иностранцев не хватило, они стали селиться в Степни. И получилось, что коренное население должно было удалиться из квартир, чтобы предоставить их чужакам; из цифр видно, что общее количество обитателей Степни – за 20 лет оставалось почти одинаково, тогда как число англичан с каждым годом уменьшалось. Судите сами:
В то время как общее число жителей вырастает на 1, на 1 ½ %, – иностранцев прибывает почти на 50 %. Стало быть, около половины населения Степни должна была сдаться нашествию иноземцев. Это, конечно, неприятно, и с этим нужно бороться. Нужно нас подсократить. Для этого комиссия придумала некое учреждение – «Иммигрантское ведомство». У ведомства этого будет масса функций: следить, чтобы в Англию не приезжали преступники, проститутки (здесь регистрации нет никакой, почему проституткам – раздолье), чтобы сюда не прибывали сумасшедшие, идиоты и тому подобные нежелательные лица. Но главная обязанность департамента – следить за тем, чтобы иностранцы не давили туземное население.
Для этого проектируется нечто вроде черты оседлости. Намечаются места, где иностранцы нежелательны: чуть только какой-нибудь чужеземец высадится на берег, так ему сейчас и вручат чиновники «Иммигрантского ведомства» списочек тех улиц, переулков и площадей, куда не следует соваться.
Просто, но вряд ли ново и оригинально.
3
АНГЛИЙСКИЕ КЛЕРКИ И «ЛАКОМЫЙ КУСОЧЕК»
Лондон (От нашего корреспондента)
16 (29) августа
Позвольте вас познакомить: мистер Габбард, самый популярный человек в Англии.
Положительно надоело на каждом шагу натыкаться на его портреты, слышать отовсюду его фамилию и замечать на лице у говорящих о нем завистливо-умиленное выражение.
Если бы поставить вопрос, чье имя в настоящую минуту более всего волнует сердца толпы – имя Чемберлена или Габбарда, – ответ, несомненно, был бы в пользу последнего.
А между тем, – что такое был мистер Габбард два дня тому назад? Кто знал его имя? Кто завидовал ему? Кто мог отличить его от целого сонма подобных же Смитов, Лонгов, Чайльдов – и как их там еще зовут?
Был он «до сих пор» клерком, а знаете ли вы, что такое английский клерк?
Если в театре вы увидите пьесу, где артисты больше боксируют, чем играют, и если вы заметите при этом, что каждая зуботычина вызывает у зрителей бешеный восторг, – знайте, что вы попали в общество мистеров Габбардов и что вы наблюдаете высшую степень их эстетических эмоций…
Если на улице к вам подбежит мальчишка и сунет в вашу руку бумажонку, в которой вы не без смущения сможете прочесть:
«Для разрешения всех жизненных сомнений ступайте к хироманту. По вашей руке он предскажет вам судьбу ваших детей, разоблачит ваших врагов, поможет при получении наследства, при женитьбе и т. д., и т. д., и т. д.» – если, говорю я, такая реклама появится в вашей руке, знайте, что мальчишка принял вас за клерка.
Это они кричали два года назад: «Все, кто за буров, – изменники»…
Это они кричат теперь: «Торговля следует за флагом!» Это они задавили ясный талант Оскара Уайльда своими лицемерными хулами. Джингоизм* – это всецело их изобретение.
Совершенно устранив бюрократию, умудрившись управлять гигантской империей почти без клочка бумаги, – англичане если и терпят какую-нибудь язву на теле своего здорового и крепкого государства, то это, несомненно, – клерки.
Но сколько бы ни говорить об этом обширнейшем классе, который сумел за последние годы набросить тень на все то светлое, грандиозное и могучее, что встает в нашем уме при слове: «Англия», – нет лучшего средства познакомиться с ним, чем изучить его литературу. Здесь он весь целиком, со всеми своими привычками, мнениями, вкусами, убеждениями, запросами от жизни, миросозерцанием и т. д. – весь, с головы до пят.
Изучить его литературу… Да, у него есть эта литература – и знаете ли, читатель, она дала мне повод в первый раз в жизни порадоваться, что у нас, у русских, зачастую совсем нет никакой литературы.
Но раньше я должен сказать вам, что мистер Габбард стал всеанглийской знаменитостью тоже благодаря соприкосновению с этой литературой.
Что же он – писатель, ученый, поэт, романист? О нет! Поверьте, что ничего, кроме адресов на конвертах своего принципала, он и в жизнь не написал.
Он не писатель, он – только читатель. Вся его заслуга заключается в том, что он читатель. За эту заслугу он получил в награду 5 000 руб. и всеанглийскую известность…
Видите ли, вся изящная литература клерков – это, так сказать, насильственная литература. По своей собственной воле он никогда не стал бы читать ни про восходы солнца, ни про страстную любовь Джона и Матильды, ни про незапятнанные добродетели семидесятилетней девственницы. В таком чтении он не видит ни business’а, ни зуботычины, а дальше этих двух вещей его компетенция не простирается. И вот ловкие издатели придумали средство – денежно заинтересовать читателя в каждой статейке, которая ему предлагается.
Делается это так. В журнале «Tit-Bits», например, печатается идиотская запутанная история, в стиле Конан Дойля, о каком-то наследстве, о каких-то дамах под вуалью и тому подобное, а на каждой страничке, где эта дребедень помещена, отведено местечко для таких изречений: