Мы уехали в горы в сопровождении нового попугая, которого я купил в зверинце.
(Р. Вагнер, Моя жизнь, Ч. 3. 54: Смерть собачки)
20 июля
Зеркало крадет мою тень.
Не надо было сегодня выходить на улицу.
Женщины-политики в Германии призвали руководство немецкого футбола отменить правило, по которому футболисты, снимающие после забитого гола майку, наказываются желтой карточкой. Эвелин Шонхут-Кайль и Маргарета Вольф считают, что во время футбольного матча зрители должны видеть больше обнаженной плоти. Инициативу политиков из партии зеленых поддерживают женщины по всей Германии. В открытом письме в Футбольную ассоциацию Германии они заявили: «Откажитесь от желтой карточки и дайте игрокам показать их атлетические тела!»
Шонхут-Кайль добавила: «Нам непонятно, как кто-то может выступать против добровольной демонстрации роскошной мужской груди!?»
22 июля
Супермаркеты — это, конечно, вырождение мировых выставок. Покупатели не только покупают, но и выставляются, как товары на полках. Яркое искусственное освещение в торговом зале делает красивых покупателей еще красивей, успешных еще успешней, выравнивает уродства. Содержимое тележек очевидно указывает на социальный статус покупателя и его происхождение. У кассы мою коляску хватал руками малолетний ребенок, родители которого не обращали на него внимания — были заняты раскладыванием товаров по сумкам. Я стал ему улыбаться, и он тоже мне улыбался.
Когда шел днем к метро, мне навстречу шли мужчина и женщина, и в руках у мужчины был блестящий медный таз. Я посмотрелся в него в надежде, что ко мне придет откровение, как к Бёме утром того дня, к вечеру которого он, якобы неграмотный, написал три четверти своей Авроры; но я увидел только расплывчатые очертания своего невыспавшегося лица. М-да, подумал я, время откровений прошло.
По дороге от родителей подслушивал в автобусе девичьи разговоры. Одна девица жаловалась своим подругам, откусывая бигмак, что у нее в офисе все начальники куда-то разъехались, даже самые маленькие начальники, и ей так от этого плохо, и делать на работе вообще нечего. Представьте, до чего я докатилась, говорила она, сегодня целый день красила ногти на ногах! Пиздец же!
24 июля
В кофейне заказываю айс-латте. Только, говорю, лед не кладите, пожалуйста, налейте только, говорю, холодного молока. Нет, отвечает мне официантка, безо льда айс-латте не получится, вы же понимаете, оно потому и айс, потому что в нем кусочки льда плавают.
В субботу вечером на даче мой отец, моя мать, брат матери и его (нелюбимая) жена возвращались поздно вечером от соседей и приметили на обочине избитого юношу. Они посветили на него фонариком и ужаснулись, потому что увидели кровь и синяки, и стали его расспрашивать, кто же его избил. Он ответил, что его избили местные хулиганы (они пили пиво жарким летним вечером, а он проходил мимо). Мать повела юношу в сельский травмпункт. Только они ушли — появились сами хулиганы, пятнадцатилетние подростки, друзья дядиной дочки. Отец и дядя начали внушать хулиганам, что драться — нехорошо; но хулиганы не стали их слушать и надавали по морде сперва дяде, а потом и отцу.
Лишь жена дяди, женщина, хотя и похожая, по словам дяди, на свинку, но очевидно отважная, смогла утихомирить хулиганов. Вдоволь насладившись зрелищем избиения своего мужа, она сняла с левой ноги деревянное сабо и стала бить одного из хулиганов по лицу. Наутро, когда хулиганы, как ни в чем не бывало, пришли к нашему дому просить прощения, оказалось, что (нелюбимая) жена дяди в темноте сломала хулигану нос.
Когда поехал домой, проходил мимо скамейки во дворе родительского дома, и на ней сидела пожилая женщина, и она позвала меня и попросила довести ее до подъезда, потому что ей плохо, трудно идти, и она боится упасть, а никто на нее не обращает внимания. Я вел ее к ее подъезду и пытался понять, то ли она сильно пьяна, то ли наркоманка, то ли ей и в самом деле плохо. Довел до лифта. Стоя у лифта, она сказала мне: понимаете, меня никто не понимает, и начала плакать. Когда приехал лифт, поцеловала мне на прощание руку.
В субботу ехал в парикмахерскую, видел в трамвае прекрасного блондина с тонкой талией и широкими плечами, в голубой футболке и красных спортивных брюках. У юноши была спортивная сумка и бутылка с минеральной водой в руке. Когда мы оба вышли на конечной, я, конечно, все время на него оглядывался.
А сегодня на автобусной остановке симпатичный коренастый молодой человек в красной футболке, красных свободных льняных штанах и красных кроссовках, с большой спортивной сумкой ждал вместе с нами маршрутку. Я почему-то подумал, что он педераст, и спросил у Иры, как ей кажется, педераст он или нет? Ира округлила глаза и сказала: какой же он педераст, он гопник!
Купил себе велосипед.
В темноте, подходя к своему дому, слышал, как у мебельного магазина женщина отчитывала своего сына, говорила ему, что она ему безгранично доверяла и думала, что он у нее хороший порядочный парень, а он оказался, оказался…
25 июля
Qui est le monstre toi ou moi?
30 июля
Катался на велосипеде по сырым сумеречным рощам, перепачкался с ног до головы грязью, вернулся домой, залез под душ. Когда намыливал голову, в ванную вошла мать, принялась меня рассматривать: уши врастопырку, угрюмо заметила она, — череп почти лысый, как будто молью изъеденный, волчий взгляд, да тебя, кажется Ломброзо выдумал! Да, отвечаю, видишь какого ты урода родила.
Рандеву. На обратном пути, чтобы не заснуть в автобусе, читали буклет к диску с симфонией: den Menschen wird bewußt, was ihr Menschsein eigentlich bedeutet, vor allem, dass das Leiden unausweichlich ist; отговорил покупать джинтоник. Сказал, что такую гадость пьют только неудовлетворенные бабы.
Соседка уехала на юг, выставив в коридоре нашего блока двадцать горшков с фиалками, попросила, чтобы я их поливал, пока ее нет. Откуда у нее столько фиалок? Зачем ей столько?
31 июля
Когда спешил домой, видел голубей, утомленных жарой, сидевших на краю песочницы, втянувших головы в ожидании грозы.
В троллейбусе, в жару, женщина везла на коленях йоркширского терьера. К женщине подошла кондуктор, спросила билет, йоркширский терьер начал тявкать. Кондуктор рассмеялась, спросила, какой породы собачка. Хозяйка ответила: йоркширский терьер. Рядом сидела старушка в панаме, она сперва смотрела в окно, потом достала из сумочки записную книжку, карандаш и записала: йоркширский терьер.
Август
1 августа
Сегодня в метро ехала девушка. В белых брюках и белом топе. Немосковского вида. Она, если честно, выглядела чуть-чуть по-проститутски вульгарно. На одной из остановок к ней подсел молодой человек. С простоватым красным лицом. Тоже, конечно, немосквич, потому что в черной майке и черных запылившихся ботинках. И он ей что-то говорил, улыбался, в общем, клеился. А она — то разговаривала с ним, то показывала всем своим видом, что он ей уже надоел. Но разве отстанет от девушки одурманенный пивом парень просто так? И он, конечно, не отставал.
А на Кузнецком мосту в вагон зашли еще два парня; судя по ухоженным лицам, правильным футболкам и шортам, конечно, московские. Студент и офисный работник, как я понял из обрывков их разговора. Тоже с пивом в руках. Один — крепкий, симпатичный, другой — длинноволосый и рыхлый. Рыхлый стоял рядом со мной и все время громко пукал, и когда он кончил пукать, ему надоело смотреть, как парень в черной майке клеится к девушке в белых брюках. И на переезде от Волгоградского проезда к Текстильщикам он сперва встал рядом девушкой и парнем в угрожающей позе, а потом вдруг неожиданно начал со всей силы молотить парня в майке по голове кулаком и потом бить его ногами, тот даже не смог сразу среагировать и закрыться. А тот опять бил его со всей силы по голове. Пиво из его бутылки, которую он держал в руке, которой не бил, конечно, расплескивалось и на меня, и на белые девушкины брюки, и вообще на всех, кто сидел рядом. Друг пытался его унять, но безуспешно. Потом мы подъехали к Текстильщикам, и люди стали выходить, и парень в черной майке тоже как-то выскочил на платформу, а те двое остались в вагоне.
А на платформе стоял милиционер. Я достал бумажные носовые платки и вытерся от пива. У меня все лицо было в пивной пене. И футболка. А оставшиеся в пачке платки протянул милиционеру и избитому парню. У него все лицо было в крови, и, кажется, из ушей тоже текла кровь. Парень все время повторял, что у него в вагоне остался телефон. Он наверное раз десять это сказал.
Но милиционеров на их на милиционерских курсах, кажется, учат только одному: проверять регистрацию у лиц кавказской наружности и симпатичных девушек и брать у одних деньги, если те не хотят оказаться террористами, а других заставлять давать забесплатно, если те не хотят оказаться проститутками.
Вместо того, чтобы сообщить, по рации или по телефону — я не знаю, как это у них делается — дежурному по следующей станции о том, что в вагоне едут хулиганы, избившие человека, он спросил меня, показывая на парня: может, надо его умыть? И мы пошли втроем в какое-то подсобное помещение, где была раковина и аптечка, и парень умывался, а потом я обтирал его лицо марлей, которую милиционер смачивал перекисью водорода; милиционер смотрел и вздыхал, и, надо признать, обтирание пьяного и избитого парня, это конечно, не самое приятное занятие, которое можно было бы придумать в субботний вечер.
А парня тем временем переклинило. Он вдруг перестал интересоваться своим телефоном и все время спрашивал, за что его так?
2 августа
Бетономешалка: самое страшное психотропное оружие современности.
3 августа
Надо бы создать компьютерную программу, которая показывала бы стадии разложения трупа человека по его фотографии. Вводишь файл со своей фотографией, и программа моделирует, как ты будешь выглядеть через день после смерти, через два, через неделю, через месяц, через год после смерти. Современному человеку это очень интересно. Впрочем, такая программа наверняка уже есть.