Над стальными домами бесшумно проносится поезд.
Архитектура, вскрывающая концлагерную суть современного капитализма.
В одном офисном здании во внутреннем дворе искусственные лужи.
Потом двинулись к Технопарку.
Заводы XIX века, вмонтированные в современные здания: раньше — гигантский электрозавод, теперь — торговый центр, по субботам блошиный рынок, под потолком, нарочито грязным, ржавая арматура. Общественная уборная с прозрачными перегородками между кабинками.
На кладбище в Кильхберге: у церкви могила К. Ф. Майера. Сумасшедший поэт второй половины XIX века. Похоронен рядом с сестрой, с которой, как говорят, сожительствовал.
Потом искал могилу Т. Манна. Много пожилых людей. Старушка в красной куртке, убиравшая с могил опавшие листья, сказала мне: грюци. На могиле Т. Манна большой квадратный серый камень. Рядом лежит вся его огромная семья. Выпил воды из кладбищенского источника: принял в себя частицу великого немецкого писателя. Еду домой, кручу педали и чувствую — пора начинать сочинять сиквел к «Иосифу и его братьям».
Напротив кладбища — частные дома: разноцветные фасады и ассиметричные окна должны скрасить безотрадное существование среднестатистического швейцарского банкира.
Потом увидел на берегу Цюрихского озера старинный дом с позолоченными ставнями, который переходил в гиперфутуристический гигантский каменный куб с огромными окнами. Рядом с домом сад с тремя удивительно подстриженными деревьями. Стал фотографировать — вышел толстый охранник, приказал стереть фотографии, сказал, что частная собственность.
В парке у устья Лиммата сидел на большой скамейке и пил кофейный йогурт. Мимо, озираясь, пробежала лиса.
31 октября
Сегодня пошли в музей дизайна на выставку про бункеры. История такая: в годы второй мировой войны и после, в холодную войну, швейцарская армия стала строить в горах редуты, бункеры, командные пункты, другие очень секретные военные объекты, которые маскировались под типичные для того или иного кантона постройки: старые крестьянские дома, шале, конюшни, придорожные туалеты, водонапорные станции и т. д. Они строились из железобетона, конечно, без окон, только со специальными дырками в стенах. В эти дырки можно было бы наблюдать за врагом и просовывать оружие.
Внутри все, что нужно для командования фронтом, жизни во время атомной войны, обороны от врага, целые арсеналы. Продукты, железные койки. Снаружи бетон раскрашивали краской: на стене малевали окна со шторами, двери, дрова, даже коров — враг ведь не поймет из своего вражеского самолета, настоящая корова или нарисованная. Прибивали к стене железки, ставили рядом вязанки дров, качели, пальмы, гамаки, деревенскую мебель.
Очень смешно, когда вдруг осознаешь, что окна и двери нарисованы, а настоящий вход в бункер — вон тот колодец слева; или когда видишь, как этот бункер, разукрашенный под каморку лесничего, пытаются спрятать высоко в горах, среди трех чахлых деревьев. Потом замечаешь, с какой точностью военные старались воссоздать местный колорит, как тщательно на бетонных стенах вырисовывались все эти шторы, дрова, балконы и коровы, чтобы создать иллюзию настоящести. Смешно: большая часть бункеров находится в пустынных горных районах, где нет людей, а только камни и снег. Что защищать? Кому прятаться? Кто будет бомбить атомной бомбой Альпы? И разве поверит враг, что водонапорная станция посреди камней на горе — это водонапорная станция?
Но подумать, что могут существовать целые поселки таких ненастоящих домов — становится страшно.
Любой дом может оказаться ненастоящим.
Ноябрь
1 ноября
После ужина пошел в темноте на самый верх Цюрихберга, снова смотреть на современную архитектуру. Непривычно. Прекрасно. Думаю: в Москве такие дома непрактично строить. В Москве ведь грязный воздух, придется часто мыть окна, воздух не такой чистый. И потом: дом, без забора, с огромными окнами прямо на первом этаже. Хулиганы сразу же разобьют. Дома из различных типов бетона. Дерево. Алюминий. Часто стены имеют разную фактуру: южная сторона из полированного бетона, западная — из плохообработанного. Тесные пространства между домами. Стою у недостроенного дома. Прекрасный вид на город. Огни. Справа аэропорт: гигантское пятно света в горах. Садится самолет. Огни везде. Даже на самых высоких видимых отсюда альпийских вершинах. Вот где бродил Зеленый Генрих перед тем, как покинуть родину!
Обратно иду мимо клиники пластической хирургии под названием «Белый дом». Вот где делает себе липосакцию Алла Пугачева!
Нашел на помойке у дома целую кучу книг по музыковедению. Притащил к себе.
Несколько раз в день прохожу мимо своего почтового ящика, каждый раз заглядываю в него, хотя знаю, что почту приносят только раз, в полдень. Невроз. От кого я жду письма? Чего я жду?
4 ноября
Сегодня ходил на лекцию Кристофа Рансмайера в местном доме литераторов. Народ толпится у входа. Билетов уже нет. Все хотят послушать, что скажет Рансмайер. Чтобы попасть внутрь, надо записываться и ждать, когда с забронированных, но не выкупленных билетов снимут бронь. Пока ждал, полностью дезориентировался: вокруг румяные швейцарские студенты-филологи. Потом увидел, как Рансмайр протискивается через толпу желающих его послушать. Огромный, под два метра, с искусно растрепанной полуседой шевелюрой, весь в черном. И тут я заметил, что текст лекций уже напечатан и продается отдельной книжкой тут же, у кассы. Мне отчего-то стало неприятно, и я пошел домой. Я, если честно, не люблю писателей во всем черном.
Кроме лис, по вечерам, хотя и днем тоже, по городу разгуливают жирные разноцветные коты в ошейниках.
Обратно шел мимо библиотеки; видел в окнах освещенные ярким светом пустые залы, заставленные книгами, потом свет вдруг погас, и полки с книгами исчезли, и в окнах стал отражаться вечерний город. Потом прошел отель с яркими хрустальными люстрами, переливающимися красным, синим и золотым, и пустым рестораном. Потом опять шел мимо спортзала. Смотрел, как студентки занимаются аэробикой, а студенты играют в гандбол. В тренажерном зале было два человека. Не заняться ли мне спортом в тренажерном зале?
7 ноября
Просидел весь вечер в кафе (для интеллектуалов): читал книги, пил пиво. Шел домой. Час ночи. Много людей на улицах. Поют песни и пинают ногами мусор. Деревня гуляет.
Французский манифестант приковал себя к рельсам, но поезд не остановился. Манифестанту отрезало ноги. В московском дворе, на дереве, на уровне четвертого этажа, сидит павлин. Какие чудовищные события, однако, происходят в мире!
Ходил сегодня на блошиный рынок; искал запонки, а купил антикварную брошку, буду прицеплять к пиджаку, в этом сезоне модно. Воображал, что буду писать концептуальную статью под названием «Любовь как блошиный рынок».
На кухне обсуждали с соседом-вьетнамцем вьетнамскую кухню. Вьетнамец закатывал глаза и рассказывал, как вкусны змеи. Их яд и кровь можно смешать пшш-пшш с вином. Ядовитыми лягушками лечат больных детей. А боа может съесть человека. В лесу вьетнамец видел призраков. Из младенческой пуповины можно производить стволовые клетки.
8 ноября
Сегодня видел герра Цумштега, молодого преподавателя, который ведет семинары по Кассиреру и Вагнеру. Он в одиночестве сидел на лавочке у Шифбауверк и печально жевал сэндвич.
В Цюрихе зима.
10 ноября
На занятия итальянским языком хожу в приподнятом настроении! В нашей группе занимается мужественный молодой спасатель из Санкт-Галлена исключительно замечательной внешности. На перемене он часто подходит к преподавательнице и спрашивает у нее что-нибудь, а я обычно сижу в первом ряду. И вот он стоит к сеньорите Франческе лицом, ко мне — задом. И я пялюсь в его прекрасный спасательский зад. По вторникам это самые волнующие минуты. Ради них я готов учить неправильные глаголы и говорить всякую итальянскую чушь. Он (его зовут Себастиан, как святого) приходит на занятия со своей то ли подругой, то ли женой.
Странная реакция на некоторые продукты и слова.
Вечером пошел в клуб на студенческую вечеринку. Подвал. Сильно накурено. Диско. Стоял у стены. YMCA. Пил вино из пластикового стаканчика. Молодежь стран Европейского Союза веселится. Чувствовал себя неприлично старым. Laura. Положил глаз на коренастого студента. Понравилось, как он стягивал с себя свитер. Надпись на его футболке, его плечи. Стоял у колонок. Дискоритмы приятно вибрировали во мне. Yes sir, I can boogie. Тоже снял свитер. Пошел знакомиться. Пытались перекричать музыку. Математик.
11 ноября
На семинаре про деньги в литературе рядом со мной сидят две ученые старушки. Одна всегда перед началом занятий снимает с себя массивные перстни с огромными камнями и тяжелые браслеты и кладет перед собой. Наверное, на протяжении двух часов ее крайне тяготит тот факт, что деньги и богатства — величайшее зло в мире.
Пидорасы. Очень агрессивные люди!
12 ноября
Сегодня шел из супермаркета, поднимался по лестнице на свою улицу и вдруг увидел, как полиция обыскивает двух коренастых швейцарских подростков.
Подумал, что хочу быть швейцарским подростком. Потом решил, что лучше быть швейцарским полицейским.
14 ноября
Особенно их веселили телевизионные программы, они то и дело указывали друг другу на экран и хватались за животы.
15 ноября
В последние дни очень холодно. По утрам выпадает снег. И тает через пару часов. Мы поехали на велосипедах в северную часть города. Дул ледяной ветер. Я с подвернутой брючиной. Серые дома, отмеченные городскими знаками отличия за лучшую архитектуру, расположены в десяти метрах от кладбищенской ограды. Иногда дома раскрашивают в пастельные цвета.
Был на могиле Джойса. Был на могиле Лафатера.