Все утро читал первую главу книги С. Семанова, которую я пропустил. Наверное, я к С. Н. несправедлив. Идея к повторному чтению возникла после разговора с Игорем Ш., который сказал мне, что вся соль именно в первой главе. Первая глава действительно интересна. В ней не столько сведения, сколько несколько новых повторов, в частности, о роли в процессе «Молодой гвардии», новый взгляд на Хрущева, я бы даже сказал, есть своя периодизация еврейства в России, но в целом я по-прежнему считаю книгу эту не очень глубокой, книгой сведений. Или мне она скучновата после Солженицына? Рядом с литературой по этому вопросу — беллетристика.
Толик купил мне вчера машину, а сегодня я ездил ставить ее на учет и платил за автогражданку. Это стоит 4, 5 тыс. рублей. Я опять убедился, что это все государственный грабеж. Мы выбираем Думу, а Дума сразу начинает лоббировать интересы предпринимателя и капиталиста. Я, например, теперь имею две машины — новые «Жигули» и старую «Ниву». Я четко знаю, что на одной машине я буду ездить летом, а на другой зимой, но черта с два: платить я обязан за каждую машину и за полный годовой срок.
Под вечер ездил к моему племяннику Валере. Сегодня день рождения его сына, значит моего внучатого племянника Сережи. Как и в прошлом году, ели курицу, салат, был торт, мороженое, никто не пил. Настоящий праздник Сережа устраивает завтра. Он уже на собственные деньги купил для друзей три ящика пива — 60 бутылок, сок, воду. Говорит, что гулять будут всю ночь, пригласил он весь класс из школы, где учился, весь класс из техникума. Будут три гитары, есть караоке, будут еще танцевать. Кстати, очень хороший парень, у него в комнате гири, штанга, но учится плоховато. Другой его брат, Алеша — просто прелесть, он учится танцам в хореографическом училище, замечательно делает разножку и классический «антшакатр». Совершенно не стесняясь, показал мне. В его комнате на полу лежит мат, чтобы он не боялся потревожить соседей внизу, когда прыгает.
Цитата из «Независимой газеты». Вся подборка идет под рубрикой «После схваток политиков».
Телезрители о лучших (1) и худших (2) программах, показанных с 28 января по 4 февраля, а также о самой заметной телеперсоне (3).
Сергей Есин, писатель, ректор Литературного института
1. «Намедни» (НТВ). Многие новостные и аналитические программы продемонстрировали, как в РГГУ меняют убеждения при виде стодолларовой купюры. Не люблю Леонида Баткина, но оценил его определенное мужество.
2. «Момент истины» (ТВЦ). Если то, что иногда говорит Караулов, правда, то всю лавочку надо закрыть: и родное государство, и энергичный Совет министров, и справедливую прокуратуру, и даже Верховный суд.
3. Любимый мой герой — обаятельный Починок. Мне нравится, с каким вдумчивым одушевлением говорит он о прибавках к пенсиям. Ничтожные суммы прибавок мы знаем, между тем стакан сока, который стоял перед ним («Апельсиновый сок», НТВ), в средних заведениях стоит 50 рублей, а в кондиции свежевыжатости — 150–200.
7 февраля, суббота. На полпути на дачу (впервые поехал даже с собакой) машина разладилась, я еле-еле добрался. Машина шла только на третьей скорости, толчками, делала не более 40 км в час. На съезде с Калужского шоссе заехал на станцию техобслуживания, где, естественно, меня унизили, поставили в положение просителя и ничего не сделали. Я применил свою старую «пугалку», сказал, что обязательно напишу в Общество потребителей, попрошу лишить их лицензии, чего, конечно, не сделаю. А вторая моя «пугалка» такая: мастеру, который чистил в это время свою собственную машину и сказал, что ему некогда, недосуг, что работа мелкая, так вот, этому мастеру я сказал: представь себе, что тебя привезут ко мне на операцию с разорванной печенью, а я скажу, что у меня обед и что я сделаю всё только завтра. Какой-то момент размышлений возник на его лице. Но я уже уехал на городскую Обнинскую станцию. К счастью, народу здесь не было, мела метель. Карбюраторщик, мужчина представительный, видимо, хорошо знающий свое дело, также сначала поставил меня на место, но потом взялся. У меня тогда возникло такое же чувство, когда я, после своих приступов астмы, попал в руки академика Чучалина — сразу успокоился: меня вылечат. Карбюраторщик оказался большим мастером. 80 рублей я заплатил в кассу, 300 рублей — ему и долго потом размышлял о русском национальном характере. Все-таки определенная, и крупная, доля подлости сидит в нас, это наряду с благородством, с самоотверженностью и другими положительными чертами.
Вечером топил баню, В. С. по телефону приказала мне уезжать завтра пораньше, а то она волнуется.
Накануне по экстренной почте получил письмо от некой Людмилы Сосновой и ее книжку. Заголовок не очень с выдумкой, но что-то есть — «Общество анонимных неудачников». Смыслписьма в том, что она, Людмила, просит от меня некоей рецензии на свою книжку, кстати, юмористических рассказов. Основанием для этой просьбы стала моя статья по поводу «Вассы Железновой» в «Литературной газете» и в ней пассажи о критике. Ну, конечно, девушке нравится и вообще все мое творчество. Из истории ее книжки выяснилось, что сделана она на грант издательства «Язык славянской культуры». Я думаю, это название издательства книжку и погубило. Девушка понимает, что книжку надо бы раскрутить, но вот дальше цитата: «В «Эхо» мне сказали, сколько это будет стоить, но за плохие рассказы я, может быть, еще бы и заплатила, а за хорошие принципиально не буду». С чувством огромной неловкости я взялся читать эту книжку, потому что, как правило, всё, присылаемое с подобными комплиментарными письмами, — плохо. Но книжка оказалась очень милой. Я прочитал почти все отмеченные автором рассказы и хохотал как безумный, даже секретарь Лена прибежала спросить: почему это я так смеюсь? Это не хуже, чем пишут признанные юмористы, не говоря уж о Петросяне. Не хуже, чем Жванецкий. Напишу ей — и дай Бог, это девушку утешит. Вообще, я эту запись в Дневнике решил посвятить книжкам.
Несколько дней назад на пленуме получил два прекрасно изданных тома «Область вдохновения». Это в 93-м году, к какому-то юбилею, челябинские писатели, видимо, по гранту областного правительства, издали два тома. Среди авторов прозы, в основном мне неизвестных, есть тем не менее Бажов. В поэзии крупных имен не увидел, но в общем плотно, грамотно, довольно значительно. В связи с этим вспомнилось недавнее размышление министра культуры, он спорит с министерством образования (а спрашивается, кто с этим министерством не спорит?) по поводу подготовки художественных кадров. Министерство считает, что крупных музыкантов и крупных деятелей искусств должно готовить в больших университетских округах, а у Швыдкого — совершенно справедливая, иная точка зрения. Я даже запомнил фразу: для того чтобы заиграл оркестр Темирканова, надо, чтобы десять тысяч детей пошли в детские музыкальные школы. Посылка совершенно верная.
Нечитанными у меня также остались «Тихие игры», сборник пьес Яны Елисеевой-Шрайна. Я себя утешаю тем, что в конечном итоге каждая книжка, стоящая у меня на полке, рано или поздно находит свое место и назначение. И еще не прочитана (наверное, читать не буду, просто поставлю на полку) Пушкинская энциклопедия, ее том «В Михайловском», первый том, есть еще два. Второй том будет посвящен другим соседним имениям (в частности, Петровскому), а третий — заповедникам. Этот том привез заместитель директора заповедника, милый человек, с которым мы поговорили относительно контактов между Литинститутом и Михайловским. Ему я наябедничал на Валентина Курбатова, отказывающегося вести объединенный семинар студентов в Пскове, этот семинар мог бы стать еще и семинаром Михайловского. Ну, да ладно.
Самое заметное и хорошо подействовавшее на меня книжное событие — глава из нового романа Оли Журавлевой, бывшей нашей студентки, которая подарила эту главу на день моего рождения, в декабре. Не скажу, что я был к Оле особенно внимателен, меня даже раздражала ее немыслимая активность — у нее и дети есть, и друзья, но она каким-то образом умудряется всегда показываться на всех тусовках. Стихи ее не производили на меня большого впечатления. Но оказалось, что она хороший наблюдатель — глава посвящена литературным тусовкам и тусовкам в Литинституте. Многое написано увлекательно. Есть несколько абзацев, связанных со мною. Хорош общий тон, модный нынче в литературе, а может быть, открытый в наши дни, когда романист пишет о самом себе, не стесняясь рассказывает о своих любовных связях, о своих интеллектуальных мечтаниях. А уж попутно гребет и всех окружающих. Досталось двум мастерам, у которых училась Оля: И. Волгину и, думаю, Э. Балашову (раскрываю псевдонимы!). Главный недостаток Ольги как романиста и наблюдателя — ее некоторая всеядность и стремление через литературу расплатиться за хорошее к ней отношение. Она гребет под одно и Великодного, и Дьяченко, и Инну Люциановну Вишневскую, которую, в отличие от всех, называет полным именем-отчеством, иногда литературные треугольники у нее оказываются не заполненными, т. е. фигура без внутреннего наполнения. Но в принципе — молодец. Это еще одно доказательство, что Литературный институт нужен и живет.
8 февраля, воскресенье. Я так, видимо, устроен, что по-настоящему могу писать только утром. Когда я приехал в Москву — кстати, машина опять испортилась, возможно, что-то с бензонасосом, а возможно, не в порядке топливный бак, иногда льешь из канистры неизвестно что, да и на станции техобслуживания я услышал от профессионалов многое о том, чего только не наливают нам на бензозаправках: бензин мешают, октановое число повышается за счет присадок, которые портят мотор, забивают карбюратор. Чистоган работает.
Так вот, когда приехал, весь вечер не отрываясь смотрел телевидение. Мне предстоит в понедельник написать телевизионный рейтинг для «Назависимой» газеты, и я постараюсь придумать — о чем же буду говорить. Например, выпустили одного из совладельцев ЮКОСа — Шахновского. Он заплатил, кажется, 56 млн., не уплаченных ранее в качестве налогов. Суд принял во внимание также и то, что у него на иждивении (бедные, пропадут с голоду!) трое детей. Почему надо быть богатым? Потому что всегда можно купить то, чего бедный не купит, — свободу. Второй привлекающий меня сюжет — яйца Фаберже, коллекция, приобретенная за 100 млн. долларов одним нашим олигархом, совладельцем нефтяной компании Виктором Феликсовичем Вексельбергом. То, что купил, — хорошо, яйца будут в России; то, что собирается показать их в музеях Урала и Сибири, тоже хорошо. Ему задали вопрос о правах собственности на эти яйца, но банкир от этого вопроса аккуратно ушел. А я подумал при этом о двух вещах: о том, что эти яйца куплены за ту природную ренту, так бесстыдно оторванную от народа правительством Ельцина и нашей Думой. И о том, что дети банкира, о которых он обмолвился, в сознании нашего народа всегда будут детьми… Не надо вместо этих трех точек ставить слово «еврея», я держу другое слово. Думаю, что дети Потанина, отдых которых в Швейцарии недавно показывали по телевидению, будут проходить под той же рубрикой.