Вечером гуляли с Аней. Я смотрел, как Денис подтягивается на турнике. Ане было намного интересней вертеть головой, пускать слюни, засовывать руку мне за воротник, улыбаться.
30 августа
Даже у самых добрых и порядочных людей есть недостатки: доброта добрых при ближайшем рассмотрении всегда оказывается глупостью, а у порядочных порой можно разглядеть грязь под ногтями.
Небо, отражающееся в лужах на асфальте, это идеальная обманка, ведь куски неба в этих лужах тоже кажутся бездонными, хотя асфальт, когда им только начали выкладывать городские улицы, считался чем-то вроде адского материала, доказательством окончательного проникновения дьявола в поднебесный мир, добывали-то его под землей. Уголь (уголь в топке — черный дым из трубы паровоза — вот адские образы!), нефть, золото, брильянты — они все — буквально — из-под земли, из ада. Но об этом уже никто не помнит.
Сентябрь
5 сентября
Поездка из России в Швейцарию в начале XIX века: из пизды в жопу.
Ходили в оперу. Опера, шедевр итальянского веризма, была про то, как петербургская куртизанка с красивым русским именем Стефана любит бедного студента Василия. Стефану содержит кн. Алексей, но студент ничего об этом не знает. Однажды вечером он приходит навестить свою няню Никону (а она по совместительству еще и служанка Стефаны), а у Стефаны в это время в покоях кн. Алексей. Василий заревновал, подрался с князем и ранил его. Его схватили полицейские и отправили на каторгу. Стефана пошла за Василием в Сибирь. На каторге она встретила Глеба, своего бывшего сутенера. Глеб любит ее и предлагает ей бежать, а она сначала отказывается, потому что раскаялась и предана Василию, но потом соглашается, ведь Василию сидеть еще долго, а ей уже хочется обратно в Петербург. И вот когда они с Глебом бегут, ее убивают охранники. Она ползает перед смертью по сцене и поет: Siberia mia, amor mio, vita mia. В этой опере все было плохо: либретто, музыка, постановка и голоса. Потрясенные трагической судьбой Стефаны, мы заблудились, не могли найти выхода из театра и оказались на сцене, усыпанной снегом из пенопласта.
Потом шли по Арбату, дождь, рабочие в полиэтиленовых дождевиках толкали большие тележки с ящиками, а я (в который раз за это лето) промок насквозь.
6 сентября
В метро девушка лет семнадцати, с пухлым лицом и кудряшками рассказывала по телефону: ну да, у нас сегодня было первое занятие! Ой, блин, я думала, я в обморок упаду, но на самом деле — ничего. Да вообще — ни-че-го! Трупы, они как бы уже и не трупы, ну, то есть трупы, но как бы уже наформалиненные <…> Ну да, их в формалине вымочили и они стали коричневые, вроде как бы не трупы уже, когда они коричневые — не страшно, на трупы совсем не похожи. Короче — фигня.
На собрании сотрудников университета мне понравилась спина одного русого функционера из студенческого профсоюза, очень красивая, он сначала сидел в сером пиджаке, потом — в комнате было душно — снял его, на функционере была очень дорогая розовая рубашка, которая натягивалась на спине, когда он начинал писать, я смотрел, как он расстегивает пуговицы на рукавах…
9 сентября
У отца погиб один из рабочих. Врезался на большой скорости в фонарный столб, 36 лет. Осталась беременная жена, двухлетний ребенок. Машину распиливали автогеном, чтобы достать труп, который потом собирали по частям, чтобы он прилично выглядел в гробу. Работы с телом обошлись в 18 тыс. рублей. Еще одни рабочий, совсем молодой, только приехал в Москву откуда-то из Сибири, нарушил на стройплощадке технику безопасности, и его убило током.
13 сентября
Перевозил вещи в Крылатское. Водитель был пузатый, но с красивым лицом, а грузчик совсем не похожий на грузчика, худой, с треснувшей губой.
14 сентября
Шел домой из магазина, ко мне привязался неухоженный полуслепой старик, попросил довести его до сберкассы. Он так сладострастно держался за мою руку, пока я его вел. Мне было очень противно идти с ним — но что же делать? Навстречу нам толпа детей: воспитательница ведет свою группу с прогулки обратно в детский сад, говорит им: дети, давайте подумаем: жук пролез между стеклами в оконной раме и там застрял, что с ним будет? Один мальчик ей отвечает: он вылезет обратно?! — Нет, говорит воспитательница, он там умрет и засохнет.
16 сентября
В 9:20 утра в Красногорске взорвалась канализационная станция. Взрыв был такой силы, что многие подумали, будто началась атомная война или очередной теракт, страшно; говно взрывается с ужасным грохотом.
17 сентября
Видел дебильного мальчика с прутиком, сидевшего на корточках у газетного киоска, он размахивал прутиком и разговаривал с уродливыми игрушками за стеклом, выставленными на витрине киоска.
Ночью подростки играли в футбол на спортплощадке под окнами. Мяч ударялся о железную сетку с приятным звуком.
18 сентября
Отец ездил на деревенское кладбище, где похоронены его родители. Вечером вернулся, родственники передают тебе привет, на кладбище живут упитанные котята.
24 сентября
Больницы уничтожают время. Идешь к врачу, думаешь — ненадолго, а в итоге проводишь в больнице часы. Неслучайно так популярны десятилетиями продолжающиеся медицинские телесериалы. Тебя посылают из кабинета в кабинет, с этажа на этаж, из поликлиники в поликлинику, и так до бесконечности. И везде побеленные стены, серый кафель, рыжие клеенки, пустые кабинеты, запах стерильности, даже в грязных туалетах, пустые каталки, все время боишься, что однажды попадешь туда и никогда больше не выберешься. Я люблю наблюдать, как над людьми совершают медицинские манипуляции. Как у других берут кровь. Кто-то, когда ему прокалывают палец, закрывает глаза, кто-то отворачивается и смотрит в окно, кто-то морщится, кто-то тяжело вздыхает. Когда ждал очереди на ультразвук, подглядывал в большую щель, как делали ультразвук пожилой женщине с некрасивой маленькой грудью.
Бывают дни, когда ебаться хочется сильней, чем обычно, и все вокруг тогда кажутся красивыми. Это звезды и луна располагаются таким образом, что их энергетические поля значительно усиливаются и вступают во взаимоотношения с моим энергетическим полем.
Рядом со мной в метро сел молодой человек в красной футболке, который мне страшно понравился, и я сделал так, что мой локоть касался его руки, и мне было приятно чувствовать его холодную и гладкую кожу. Вчера в метро вообще было много странных типов.
Пил в гостях Jägermeister. Как-то мне рассказали, что Jägermeister очень популярен у немецких пенсионеров: они любят растворять в нем снотворное, когда хотят покончить с собой.
Владелец гаража рядом с нашими перестал приходить к своей машине, отец заметил, что того нет уже несколько недель, спросил у сторожа, почему, оказалось — умер.
По телевизору показывали передачу про расхитителей могил. Расхитители могил раскапывали могилы и снимали с покойников одежду, обувь, украшения, потом продавали на рынке. Показали одного из преступников, с разбитым лицом. Ботинки с покойника, которые он носил, автомобиль, где он хранили вещи мертвых, багажник, заставленный коробками с водкой. Потом было интервью с русским писателем, у писателя маленькие круглые глазки на заплывшем жиром лице, он раскачивался на стуле и обещал возродить русскую культуру. Никакие расхитители могил не идут по противности в сравнение с жирными русскими писателями, вещающими о спасении русской культуры по телевизору.
30 сентября
А. и его друг ночевали у меня. Когда я в Берлине гостил у R…, он каждую ночь занимался сексом в соседней комнате со своим гениальным другом-ученым, изучающем возможности человеческого мозга. В Берлине дома с очень красивыми подъездами и внутренними дворами. Была весна, каждый день светило солнце, но деревья еще стояли голыми. Один раз, вечером, R… с другом-ученым отвели меня в прокуренный гей-бар, где со мной пытался познакомиться какой-то пожилой бразильский грузчик, но я сделал вид, что не понимаю его. На следующее утро мы ходили с R… завтракать в бистро, а потом искали могилу Марлен Дитрих, но не нашли, и тогда он показал мне дом с большими окнами, где живет друг Данилы. В «Картинах Парижа» есть история про повешенную воровку, ее тело продали хирургу, чтобы он на ней тренировал врачебные навыки, а он сделал пару разрезов, почувствовал тепло ее кожи и отнес ее в свою постель. Снова пил Jägermeister. На эtикеtке над головой оленя сtрашный кресt.
Октябрь
2 октября
Гуляли с Денисом и Аней. Ходили к реке. Денис закаляется. Темнело. Он разделся, и я смотрел на его веснушчатые плечи. В воде плавала утка. Прибежали две собаки, рыжая и черная, хотели поймать утку, но та отлетела от них и стала плавать вдалеке, а собаки принялись гоняться друг за другом. От Дениса хорошо пахло, он зашел в темную воду, а я стоял с Аней на руках и разговаривал с ней, но ей было все равно, она засыпала. Когда мы шли к дому, Денис сказал, что ему нужны перчатки, у него мерзнут руки, когда он гуляет по вечерам.
А. и его друг опять ночевали у меня, я много выпил, ночью у меня разболелась голова, и я час не мог найти таблетки от головной боли, потому что боялся включить свет и разбудить их.
Возвращался от родителей на велосипеде, дорога через лес. В лесу было грязно, я весь перепачкался. Когда выехал из леса — увидел радугу. Я раньше никогда не видел радуги осенью.
5 октября
В половине первого ночи приехали А. и его друг. Мы пили чай, разговаривали о том, почему удобно мочиться в раковину. Другу идет щетина if he weren't muscular and handsome in a cheap sort of way, I'd see through him in a second. Потом они уехали, каждый на своей машине. Я не очень люблю мочиться в раковину: когда я мочусь в раковину, мне всегда приходится вставать на цыпочки.