аходящейся почти в покоях царя, в одном доме с ним, воспитывать будущих самых своих знаменитых чиновников и граждан. Для иллюстрации этого положения хватает двух имен: Пушкин и Горчаков! Способна ли была на что-либо подобное советская власть? Второе, это конечно, иное место положения Литинститута – только в Ленинграде, где сам воздух связан с идеей искусства, только здесь возле этих дворцов и озер. Третье более реальное, я поделился этим с Сергеем Михайловичем: не набрать ли в связи с приближающимся юбилеем Лицея (200 лет со дня открытия) маленький 10-12 человек курс из самых способных детей России?
18 октября, среда. Поезд пришел в 5.56 – дома был уже в 6. 45, – на метро, не торопясь. В прихожей под лампой ждали вырезки из газет и последний «Труд». Начал с «себя», с Букера. Под заголовком «Бессмысленный и беспощадный. Объявлен «короткий список» Букера за 2006 год» «НГ exlibris» напечатала статью Евгения Лесина и Яна Шенкмана. Два раз в статье повторяется одна и та же мысль, которая в первом случае звучит очень определенно: «Главная интрига этого года, разумеется, Ольга Славникова. Войдет или не войдет роман «2017» в короткий список и далее. Вошел». Как следует из следующего абзаца, речь пойдет о людях, не равнодушных к собственной судьбе, хотя, конечно, ничего подобного по напору и энергии Оли Славниковой нет и в ближайшее времени не предвидится. Но каждая группа выставляет своего фаворита. Впрочем, все это разбивается о совершенно невероятное жюри ( Бак, Кибиров, Солнцев, Сорокина, Кабаков), где я лично, кроме Дмитрия Бака, не вижу никого, кто был бы серьезно озабочен литературой и ее действительным смыслом. Роман Солнцев «смотрел на претендентов глазами сибиряков», Светлана Сорокина – «она просто читатель». Везде полутона: групповые, национальные, тусовочные. Дальше в статье такой абзац, которым я хочу подчеркнуть свою мысль: « Кроме Славниковой явными фаворитами были Павел Крусанов с «Американской дыркой», Максим Кантор с романищем «Учебник рисования». Ну, вероятно, еще Слаповский… и Дина Рубина. Слаповского «прокатили» (жаль), Рубина вошла (хорошо). Крусанов не вошел – что ж, бывает. Кантор тоже не вошел – сам виноват, не надо такие длинные книги писать.
Кто еще не попал в «короткий список»? Аксенов (хватит с него), Юрий Арабов, Сергей Есин (жаль) Инна Лиснянская ( очень жаль) Валерий Попов (очень-очень жаль)».
Второе известие – это некролог в «Российской газете» «Умерла Нея Зоркая». Меня просто по сердцу полоснуло. Написала небольшую заметку Елена Стишова, сделала это хорошо и сердечно. Покойную Нею, оказывается, по паспорту звали Энергия – дань моде середины двадцатых. Совсем недавно я говорил о Нее Марковне с Машей и опять, когда узнал, что безнадежно, так защемило сердце.
«Ясная Поляна» снова присудила премию. Конец года. Из статьи Лизы Новиковой я узнал основное правило этой премии: «осенять именем Толстого можно только те произведения, что были обойдены другими литературными наградами». Несколько иронический тон Лизы опускаю. Мысленно я восхитился, как это верно для нашего литературного времени и точно. Жюри не слабое: знаменитейшие критики, все с устоявшейся репутацией: Лев Аннинский, Павел Басинский, Игорь Золотусский, Валентин Курбатов и Владислав Отрошенко. На этот раз, после прошлогодней Кимовской культовой «Белки» премию дали за опять же культовую и классическую книгу Василия Белова «Привычное дело». Совершенно гениальное решение. Опять опускаю деловую иронию Новиковой по поводу повести. Девочка она, конечно, к литературе чуткая, но видимо таковы рабочие требования к разбору национальной русской литературы.
И еще одна грустная заметка в газете. Когда вчера шли сначала из дворца Державина, потом искали Новую Голландию, потом возвращались в центр, то по ходу этого большого путешествия прошли мимо двух военных училищ. Я еще рассматривал мемориальные доски на стенах. Видимо Артиллерийское – входом стояли пушки. И было другое, скомпонованное в целый квартал, связанное, опять по деталям, видимо с космосом и авиацией. А теперь очень грустная новость. ( Цитаты, к сожалению, не будет, потом у что В.С. взяла у меня со стола газету, и теперь найти ее очень трудно). Суть такова: 68 курсантов, будущих летчиков и космонавтов, заразились, и теперь – заболели брюшным тифом. Это потому что, видите ли, кормление курсантов поручено какой-то коммерческой фирме. А где коммерческая фирма – там гастарбайтеры из Таджикистана или Молдавии. Это уже установили, ребята заразились через кухню. Я абсолютно уверен, что за этим стоят взятки, конверты, деньги, которые получил кто-то из умников, решивших, что военных должны кормить фирмы со стороны…
В институте новость: у черной «Волги» стекла затоннировали. Теперь она отдаленно похожа на «правительственную» машину. Я представляю нашу «Газель» с Мишей в качестве машины сопровождения. Вторая новость – из бывшей комнаты преподавателей, занимающихся русским языком с иностранцами, сделали кабинет для декана – Марии Валерьевны. Ситуация просится в роман!
В три часа – ученый совет. Особенно интересно не было, кроме некого разговора о моем Чуркине. Не сговариваясь, я и Гусев определили его как очень талантливого человека. А перед этим М.В Иванова начала приводить списки возможных претендентов в магистратуру. Мне показалось, что за этим опять стремление не возиться, иметь не писателей для дальнейшего совершенствования, а отличников. Я попросил уточнить, кого мы по диплому готовим – литературных работников? Так давайте по литературе, а не по литературоведению ровняться. Решили вопрос о претендентах «завесить», поговорю со своим семинаром. У меня в качестве претендентов могли стать Упатов, Ильин, Соловьев, Каверин. Я уверен в будущем этих ребят. Возник студенческий совет во главе с Леной Моцарт. Как мне показалось, в совете собрались все самые активные ребята, но активные это не значит самые талантливые.
А в шесть очередное мероприятие – встреча с издательством «Молодая гвардия», ЖЗЛ. В зале собраны молодогвардейцы – ЖЗЛовцы от М.П.Лобанова и Ст.Куняева до А.Варламова и Б.Тарасова. Внутренним, возможно неосознанным поводом, думаю, стало переиздание тарасовского «Паскаля», впереди и Чаадаев. Я сидел на своем обычном месте у двери, а рядом сел Юра Лощиц, которого я не видел уже давно. Это, пожалуй, мой университетский кумир. Он, кстати, тоже автор двух книг о Гончарове и о Дмитрии Донском. В свое время книги вызывали большие споры. Кое-что с Юрой мы обсудили. В частности ужасно длинный, полный слов доклад главного редактора и директора самой «Молодой гвардии» и, значит, проекта ЖЗЛ Андрея Витальевича Петрова. У него черная борода. (Были бороды в зале и еще). Слушать было довольно занудливо, к тому же, понимая, что сидят и помалкивают действительно интересные люди. В перечислении томов ЖЗЛ читалась определенная конъюнктура, особенно в новой серии! как бы еще «замечательных» еще при жизни. Можно представить, как эти новые «замечательные» еще приходили с большими деньгами в издательство. Хвалили книгу Вл.Ив. Новикова о Вл. Высоцком. Вл.Ив. встал, – похудел и обтянулся, мне немножко жалко, что я с ним в ссоре.
Я высказал Юре свою точку зрения на Высоцкого – с него началась духовная и этическая криминализация страны; он ответил на вызов начальства: все преступники!
После часового доклада начались вопросы. Прежде чем привести вопрос студента Гриши Назарова, я должен сказать, что в принципе такие встречи мне не нравятся. Мне кажется, что «обычным» нашим студентам нужны их будущие герои, так сказать, первооснова. В литературе они сами до многого дойдут. Так вот Гриша, сидящий с друзьями в зале, спросил у рассказчика Петрова:
– Я вас правильно понимаю, Вы готовы охотно сотрудничать со студентами Литинститута?
– Да, правильно, – ответил Петров.
– Тогда возникает вопрос, почему наша первая встреча посвящена именно ЖЗЛ? Я не хочу никого обидеть, но не уверен, что среди наших студентов с 1-го по 5-ый курс наберется когорта, способная «потянуть» эту серию.
Все почему-то занервничали. Даже старый автор серии, которого, кстати, только что переиздали, Б.Н. Тарасов начал что-то разъяснять. Прием обнажился окончательно. Всегда в толпе найдется маленький мальчик, который что-то выкрикнет.
19 октября, четверг. К 11 утра поехал на панихиду по Нее Зоркой в церкви св. Татьяны на Моховой. Сразу скажу – это была одно из самых внятных и сердечных прощаний с деятелем искусств. Люди пришли не для того, чтобы, как часто бывает, засветиться среди известных персонажей – для всех это прощание со взглядом замечательной женщины на мир и на мир кино. Да, был характер: исключение из партии, значит, почти без работы, реабилитация, а в партию после этого не вступила.
Многих я не узнал. Как сильно людей корежит время, смутно опознанные Андрей Смирнов, Витя Матизен, Костя Щербаков; были и наши, институтские: Олеся Николаева, Ира Шишкова, Людмила Михайловна, Зоя, Трубина. Машу Зоркую в институте и любят, и уважают; она в мать – женщина сильная. Когда поступала в университет, там уже знали про Нею, задача была девочку не пропустить: «Сколько нужно было бы Гитлеру дивизий, – устный дополнительный вопрос на экзамене, – чтобы победить СССР?» – «Гитлер этого не знал, а вы хотели бы, чтобы это знала я!» – ответ.
Службу вел муж Олеси Николаевой, он когда-то служил у нас в институте панихиду по А.С. Пушкину, замечательно пел хор, особенно, когда начали прощаться. У меня помещение церкви, вызывало свои странные воспоминания. Лет 40-45 назад здесь был студенческий театр. Вспомнился нашумевший спектакль чешского драматурга Павла Когоута, что-то про любовь и покинутую молодую женщину. Неистовой чистоты и свежести стояла в свете прожектора в какой-то синей блузочке студентка журфака Ия Саввина, будущая народная артистка СССР.
Еще утром, уезжая на панихиду, раскрыл в метро рукопись Кати Литвиновой. Диплом, с картинками которым я так не доверяю, с разными шрифтами на первом листе – «Приключение Пенелопы». Заранее ужаснулся: как много придется читать дурного текста. Катя поступала в институт вместе с Чуркиным, так сказать моя замедленная выпечка. Рожала, теперь у нее трое; грузнела; редко ходила на занятия. Но рукопись оказалась – не оторвешься. Детектив, написанный от лица женщины с двумя малолетними детьми, у которой пропал молодой муж. Она его разыскивает, всюду мотаясь со свое