Есть сцены жесткие: милицейский газик проезжает по ногам одного из героев, или другая: беспричинный вандализм молодежи. И, тем не менее, маргинал потом выбивается в люди, начинается спокойная жизнь в тихой благополучной Вене. Туда мальчик приехал на стажировку.
В этом году усложнили зачет, каждый студент пишет отчет,
состоящий из 3-х частей: 1. Что я написал за 4 года 2. Что мне дал
институт3. Лидеры и аутсайдеры семинара. Мое собственное ощущение и самооценка роботы. Во второй пункт входит описание будущего диплома, план, наметки и т.п. Пока поставил «незачет» двоим; Лёше К….. и Максиму Клейменову. От последнего я этого совершенно не ожидал, он очень шел, но, говорят, сейчас занят выпуском какого-то сетевого журнала.
Во второй половине дня встретился с А.Н.Ужанковым, он показал мне написанное им письмо Путину, которое должно быть опубликовано в «Литературной газете». Смысл: нужно 350 млн. рублей для реставрации института. Опасное это дело в случае осечки. Письмо мне не понравилось. Тут же узнал, что у нас в Институте планируется – Попечительский совет. Надо набрать коллекцию жирных котов. Я чуть ли не ляпнул, что в Клубе Рыжкова мог бы насобирать таких попечителей за 30 минут. Молчу, молчу…
Когда я прошу машину, чтобы поехать в этот самый клуб в Данилов монастырь, или в Министерство культуры на коллегию, то В.Е. говорит, что машину мне дать ему не совсем удобно. Я-то могу поехать и на метро, просто неловко подъезжать на троллейбусе к Министерству и в Данилов монастырь на трамвае. Вот пусть и учредителей ищет дорогой В.Е.
24мая, среда. Утром позвонила В.С.: операцию внезапно назначили на сегодня, на час дня. Когда я уже был в метро , В.С. снова перезвонила: операцию еще перенесли на два часа, Просила не приезжать. Ну, уж, нет. Я все рассчитал и, с присущим мне рационализмом, за который я себя постоянно виню, решил что сначала съезжу за медицинской справкой для ГАИа, а уже потом в больницу.
По наводке Вити поехал в Свиблово, где в платной поликлинике «справки выдают, и даже не смотрят». Оказалось, врачи принимают с часа дня. Сидел на лавочке во дворе и опять читал абитуриентов.
Кулаков Максим, 1989, Нижний Новгород. Милая, правильная проза школьника-отличника. Все, как надо. И в Липках побывал. Хороша, по факту, сцена «националов» в московской школе. Без наивности. Если бы еще адреналина, цены бы не было. +. «Да». Третий эшелон.
ЯхлаковВасилий,1988, Печора. Очень жалко мальчишку. Это попытка написать повесть о юности двух друзей, даже, вернее, одного. Ряд эпизодов, наверное, типичных для юности в небольших городках, попытка разглядеть жизнь, но все это изложено жутким, не корявым, а мещански-плохим языком. Редкое косноязычие, слишком много словесного люрекса. Если бы можно было сбить с парня эту пену, я бы взял, но скорее «нет».
Еркова Александра, 1989, Владимир. Слезливая, сентиментальная, детская, школьная, но любовь. Так сказать, в чистом виде. Много банального, сентиментального, даже пошлого. Как бы девочке больше не о чем писать. Но, правда есть несколько сцен (стр.20), заставляющие серьезно взглянуть на девочку. Пожалуй. даже в семинаре была бы нужна. + +. «Да».
Глазкова Светлана, 1989, Владимирская облУмная, образованная, неплохо владеющая пером девушка. Склонная скорее к эссеистике, нежели к изображению картин жизни. Два типа изложения: или собственно девичье, или придуманное книжное, нет эмоций, страсти, тем. «Да». + – (1\2) . Ближе к 3-му эшелону. Из отлични ц.
Медицинскую справку все же дали. В платной поликлинике все поставлено просто, четко, быстро. Не могу сказать, что давали просто за плату. Молодая врачиха и зрение посмотрела, и координацию, вдобавок ко всему заставила меня сделать электрокардиограмму. Все очень быстро –450 рублей. Там же и поел в кафе, цены аналогичные: стакан чая и три ложки картофельного пюре 50 рублей.
В больницу успел, с операции вез В.С. на коляске сам. Выглядит она бодро, меня старается ничем не беспокоить. Операцию делали под местным наркозом. Привез в палату, и сразу же она бросилась поить меня чаем и кормить бутербродами с ветчиной. Это чисто женская психология. Также когда мы еще жениховались, немедленно, когда, приходила ко мне в гости, вынимала из сумки продукты и начинала готовить.
25 мая, четверг. Утром отправился к П.А. Николаеву, сегодня день рождения Ирины, его помощницы, я с нею дружу. Ира прекрасная молодая женщина, кстати, бывший офицер милиции. П.А. держится исключительно благодаря ее вниманию и заботе. Все по дому делает Ира: готовит, стирает, делает уколы, внутривенные вливания, убирает, готовит. Какая у них договоренность об оплате я не представляю, но более добросовестного и терпеливого человека не знаю. Ирина записывает книги, которые кто-нибудь берет у академика читать. Отнес Ире небольшой подарок, а Петру Алексеевичу коробку китайского дорогого чая урожая этого года. Академик звали меня на «бал» вечером, но мне надо идти на заключительное собрание бюро в Московское отделение. Напросился на завтрак. Представить невозможно, какой вечером будет пир!
Утром же была замечательная манная каша. Говорили о выборах в академию. Петр Алексеевич очень расстроен, что не выбрали Борева(?), которого он продвигал. Оказалась, что когда шло представление на секции Борев, становившегося лидером, вошел президент академии, у которого была другая «молодая» кандидатура некого Логинова. Подробность: молодой член-корреспондент Б.Березовский постоянно «голосует» из Лондона. После нажима президента часть академиков переметнулось. П.А. особенно выделял здесь академика Челышева, о котором ходят разнообразные слухи, как о мастере сегодняшнего дня. Почему люди в старости так не блюдут своего духовного мира? В результате этой административной операции голоса разделились поровну 14:14. Никто не оказался выборным, и отделение, как положено по уставу в подобных случаях, потеряло место. Это уже не первый раз, когда гуманитарии не могли договориться. Не выбранными оказались действительно выдающиеся ученые: Светлана Семенова, Валентин Непомнящий, ни один доктор из ИМЛИ. Я это отношу не только за счет коррупционности, которая царит во всех сферах нашей жизни, но и за счет особой атмосферы в гуманитарных науках. Не знаю состава отделения, но ведь всегда туда толкали не самую научную, но зато самую партийную публику.
Выбору в Академии предшествовал ряд скандалов, связанный с чиновничьим нашествием. Знаменательно, что С.В.Степашин снял свою кандидатуру, хотя на предварительных выборах прошел. Это свидетельство не только его трезвого ума и авторитета, но и очень высоких амбиций. Интересно П.А. рассказал об Але Большаковой, которая тоже сняла свою кандидатуру, предварительно написав открытое письмо президенту Академии. Надо бы письмо посмотреть, но суть его ясна – все та же коррупция, в которой погрязла вся наша, в том числе и научная жизнь. По-другому мы уже и не умеем. Алла, судя по общему раскладу, конечно бы не прошла, но поступок ее, в котором есть и расчетливость, мужественный и гражданский. Выгоднее, конечно, сидеть и помалкивать, когда-нибудь за послушание и пройдешь. Говорят, Алла получила, чуть ли не тысячу писем из разных концов мира.
Днем дома, как ни странно, сумел собраться и сделал третий вариант второй главы «Твербуля». Похоже, что нашел новую интонацию, которая позволит вместить все, что хотелось. Но только где время, затягивает
хозяйство надо сделать одно, другое, третье, я не рассчитываю со своим временем. Когда теперь я смог эту работу продолжить!
Разбаловался компьютер, не знаю, как буду восстанавливать Китай, часть которого куда-то улетела. Вот этот сюжет я пишу уже второй раз, потому что предыдущий последний вариант растаял, как сахар в стакане. Но, как всегда повторять все в той же последовательности лень. Еще один феномен, если все снова и быстро не запишется, то текст окажется совершенно иным. Так есть тогда или отсутствует объективность? Или она соотнесена и нерасторжима с актом творчества? И что более важно событие или его описание? Что пропало?
Ездил вечером на Скарятинский на секцию прозы. «Распределяли» премию Есенина, вокруг которой всегда целый ураган страстей. На всякий случай, начиняя дискуссию по этому вопросу, я сразу же сказал: у меня лично на эту премию претензий нет. Все, кажется, вздохнули, и мы дружно отдали премию Игорю Блудилину-Аверьяну. Здесь же на секции мне подарили предпоследние новые листки «Литературной России», где в статье о Гусеве В.Огрызконичтожно подгрызает меня. Я-то думал, что этот орган уже не выходит. Творческий метод В.Огрызко очень традиционен, он подбирает слухи, сплетни и домыслы. Мыслей особых нет, или они лежит на поверхности. Если Есин,значит, «имитатор», самому придумать что-нибудь сложно. Бульварно-литературный конструктор. Потом из «конструкций» Огрызко создает книжки. Газета бульварной литературы. В мелкой компании направленной против меня нет ничего неожиданного, вместе собрался ряд людей, которым я не люб. Кроме самого В.Огрызко здесь еще и Рома Сенчен, ушедший из института и Саша Гриценко, в свое время по моему недосмотру и с подачи Сережи Сибирцева, который вряд ли что-нибудь читает, получил диплом премии Розова. Как точно работает принцип: не делай людям ничего хорошего, обязательно пожалеешь. Но и этого, оказалось, мало. Сегодня, кажется, вышел еще один номер с большой рецензией Ю.Павлова, литератором из провинции, посвященная «Марбургу». Я полагаю, это реакция на мою защиту диссертации. Кому-то, скорее всего в нашем институте, неймётся. С другой стороны, а что ты, Есин, стонешь! Кого только не обгрызала недалекая и завистливая пресса! От Толстого и Достоевского до Солженицына и Шолохова. Так как «Литературная Россия» почти некогда не трогает и не рецензирует вещей, печатавшихся в журналах либерального направления, то данной заказной рецензией можно гордиться. Значит, перенесли меня в ранг крупных врагов.