12 января, пятница. Несмотря на мою привычку отодвигать от себя неприятные известия, я все-таки сегодня решил позвонить в «Олма-пресс». Долго искал телефоны Людмилы Павловны и Лиины и все же, как мне это ни не хотелось, нашел. Начал разговор самым лицемерным образом, с некой слезливой жалобы. Книга так медленно выходила и так задержалась, что я уже решил, что это какие-то интриги и махнул на все рукой. Пусть лежит в верстке, когда-нибудь найдут в архиве и издадут. К моему удивлению, Людмила Павловна сказала, что книжка уже вышла и 29-го пришли три для меня авторских экземпляра. Я тут же бросился на машине в издательство.
«Олма-пресс» переехало на улицу Макаренко возле театра «Современник». Добрым словом вспомнил Олега Поликарповича Ткача, сдержал слово. Вспомнил и московское правительство, С.И.Худякова, Л.И. Шевцову, потому что на титуле – «Издательская программа правительства Москвы».
Теперь о самой книге, это так здорово оформлено, так прекрасно издана, такая обложка и так скомпонованы фотографии, что мне просто стало неловко. Вечером В.С., которая, конечно, всегда страдает из-за меня, даже ревниво произнесла: «Такую книгу иметь неприлично». Но это точка зрения из нашего времени, когда, хоть книга и выходила тиражом в 50-100 тысяч, это было большим событием в жизни. Кому ты завидуешь? А почему не завидуешь Акунину? Почему не завидуешь Донцовой? Импульсы она понимает. Сейчас мы расплачиваемся за самостоятельность, за то, что не состоим в каких-то группах, похожих на секты. Тут же В.С. мне призналась, что уже пишет новую книгу. Она посоветовалась с Русланом Киреевым – это будет продолжение ее «Болезни».
Днем в институте обедал вместе с Б.Н.Т. и Мишей, говорили о всяких делах. Б.Н.Т., видимо, слушал французское радио и снабдил нас новой информацией о «куршавельском деле». Интуиция меня не подвела, просто так из-за каких-то баб в номер к высокопоставленным русским не полезут. Французская полиция проводила облаву на французских же проституток.
В институте почти никого. Провел семинар, ребят ходит не много, но все равно разговариваем мы с ними интересно. Кое-кому показал свою новую книжку, а потом решил на общий стенд ее не выставлять. Это покажется вызовом. Я, пожалуй, слишком много и часто печатаюсь. Разговаривал и пил чай с Максимом и Алисой. Читал новые стихи Виталия Бондарева. Как ему не повезло после смерти Кузнецова. Я по-прежнему уверен, что в его стихах есть какая-то своя интонация – раек. Надо бы обязательно дать посмотреть их Сефу.
Максим показал мне новую книжку Огрызко. Там опять, казалось бы уже вне темы, есть небольшой кусок про меня. Откуда такая недоброжелательность, как состояние души. Максим дал ему прекрасную кличку – Пылесос, все подбирает.
13 января, суббота. Рождественский подарок? Вячеслав Зайцев устроил дефиле для друзей и знакомых. Как обычно, в фойе наверху –шампанское и конфеты. Но до этого внизу, в салоне, я умудрился быстро купить со скидкой черный костюм, в котором, наверное, буду открывать Гатчинский фестиваль. Особенность зайцевских костюмов даже не в их специальной модности, к ней быстро привыкаешь и забываешь, а в том, что в них ощущаешь себя так свободно – не хочется снимать.
К Зайцеву поехал не на машине, а на метро, все еще боясь пробок, хотя и сегодня Москва еще не заполнена авто. Судя по тому, что только прилетел из Франции Прохоров, элита еще продолжает отдыхать. По дороге читал «Труд», который ничего о Прохорове не написал, но большую статью посвятил подростковой проституции в России. Для вошедших во вкус седобородых олигархов и миллионеров в специальные клубы и дома девочек завозят автобусами, так что не обязательно ехать туда со своей нимфеткой. Наши специализированные турагентства вывозят свой малолетний товар в соответствии с графиком праздников. Прохорова отпустили, не предъявив обвинений. По телевидению показали, как его автомобили, по мнению комментатора, класса люкс выезжали из коммерческого терминала Внукова. Я полагаю, что внимание общества не случайно приковано к подобным историям. Если ты богатый, ну черт с тобой, живи и трать свои деньги, как тебе хочется. Но дело в том, что общество еще помнит, как именно и благодаря чему эти люди получили свое богатство. Нескромность народ простить не может.
«Труд», кстати, не забыл и про Филиппа Киркорова. Опять заметочка о его «брегете» за 98 тысяч долларов, который пропал и был обнаружен стражами порядка в Новосибирске. Так вот «Труд», со слов новосибирской милиции, опровергает распространившийся слух, что Киркоров-де наплевал на эту свою счастливо обретенную собственность. Ан, нет! Заголовок у статьи такой: «Филипп брегетом не бросается».
Шел от метро и вдруг совсем рядом с Домом Зайцева за решеткой скверика увидел как бы с юмором выставленный – откуда только вытащили! – гипсовый бюст В.И. Ленина. Вспомнился недавний разговор в «Олма-пресс» о трудностях издания моего романа «Смерть титана», на который права теперь только у меня. Хорошо бы издать его в таком же гламуре, как «Дневники». Текст у меня не бульварный, достаточно объективный, вместе с системой фотографий это могла быть хорошая книга.
Уж если пошли отвлечения, то еще одно: на обратном пути видел афишу о шоу в Кремле Валентина Юдашкина «с участием звезд эстрады». Стала понятной горечь Зайцева, с которой во время своего сенсационного показа он несколько раз говорил, что никто о нем не пишет, что его замалчивают.
Это уже третье дефиле, которое я вижу у Зайцева. Какая роскошь русский национальный костюм! Даже подумал, что обязательно напишу статью «Русский Зайцев». Собственно, лет сорок назад, а может быть и больше, выйдя на эту линию, Зайцев и обрел здесь свой неповторимый и уникальный стиль. Это тебе не яйца Фаберже. И не европейский костюм, где цель – сделать всех, как все. Такое поразительное разнообразие красок и стиля, такое удивительное раскрытие характера женщины, ее самых лучших и привлекательных черт.
Но на этом день не закончился, в шесть вечера я был уже в Колонном зале на выступлении Кубанского казачьего хора. Позвал интеллектуально-деловой клуб, давший в этом году «Хрустальную розу» Захарову, руководителю. Опять, как и у Зайцева, те же мысли: русская культура публично будто в некотором гетто. Как разнообразна русская народная культура, в какие удивительные формы она выливается! Но интересно, что и трансформируется она очень медленно, как бы сопротивляясь заманкам времени, будто знает, что оно может обмануть. С другой стороны, начинаешь понимать, как современная телеэстрада отчаянно противится проникновению в нее и иных жанров, и иных интонаций, и иных людей. Воистину, трудно пророкам в своем отечестве…
Вечером звонил Ф.Ф. Кузнецов, опять, ссылаясь на мой дневник, просит подтвердить, что 13 марта 2003 года никакого исполкома Международного союза писателей не проходило. Придется послать ему книжку. Среди прочего, высказал соображение, что тот роковой протокол сфальсифицирован юристом. Для меня было бы счастьем, если б это оказалось так, в глубине души я никогда не верил, что писатель, а особенно Ларионов, мог на подобное пойти.
14 января, воскресенье. Несмотря на то что ночь была почти бессонная, утром в восемь часов меня поднял по телефону С.П. и в двадцать минут девятого я уже сидел в машине – едем к нему на дачу в Ракитки. Вот тут-то я и понял, что невероятно «задохнулся» за несколько недель почти безвылазно в Москве, даже, как говорит С.П., «уши устали» от городского грохота.
Сразу же, оставив включенными все обогреватели, ушли гулять. Сделали большой круг. Всюду ощущение весны, возле отдельных дач совершенно зеленые полянки. Опять подивился неразумно используемым средствам – огромные пустые особняки. Кое-где за заборами бродят и лают чудовищные кавказские овчарки.
Да, вчера, после Колонного зала, долго читал газеты, параллельно смотрел телевизор, наводящий на меня смертельную тоску своими новогодними передачами, что-то мараковал в дневнике. Кроме «Труда», видимо стараниями Ядвиги Юферовой после моего участия в круглом столе, я стал получать «Российскую газету». Всегда полагал ее крутым официозом, но, к моему удивлению, встретил в ней много интересного, по крайней мере вызывающего раздумья. Во-первых, целая тетрадь объявлений о банкротствах. Зацикленный на экономических сведениях телевидения, я и не предполагал, что идет такая отчаянная и обширная в стране экономическая жизнь. Во-вторых, есть то, что мне, не очень умному и внушаемому человеку, нравится – толковые комментарии по экономическим вопросам и вопросам культуры. На этот раз здесь и про Куршавель, и про убийство Андрея Козлова. В первом случае становится ясно, что плейбой Прохоров был не одинок со своими вкусами, потому что, по словам газеты, сразу же после его ареста потянулись из Куршавеля наши богатые пожилые джентльмены. Местные буржуа горюют: что если русские буржуа переместятся в Швейцарию? Во вторых , газета очень подробно описывает перипетии убийства Козлова и, в частности, рисует портрет Алексея Френкеля, заказчика, как уверяет прокуратура, этого убийства. Само банковское дело в эпоху первоначального накопления выглядит здесь не очень достойно. И, если у г-на Френкеля, столько грешков перед законом, почему он еще занимается этим делом? Интересно сравнить высказывания Тусуняна …………….. банков и Авдеева…………. региональных банков. У меня сложилось ощущение, что они охраняют разные принципы и по– разному видят фигуру банкира, как таковую.
Все время постоянно думаю о переделке романа.
15 января, понедельник. Мандельштам.
Потащило меня утром в институт за рукописями дипломов, и сразу же мне что-то подкинули Юра Глазов и Анна Морозова – и в тот и в другой диплом я не верю, все это скорее не написано, а выскоблено честолюбием. Зато как-то собрался и продиктовал Екатерине Яковлевне подборку сведений о Чахмахчане – вот уж не ожидал, что я такой злопамятный – и начал, то есть отдиктовал приблизительно половину статьи в теоретическую книгу о мастерстве. На этот раз это об отборе абитуриентов по рукописям. Кажется, пошло, хотя материала маловато: многие мастера так и не сделали сво