Что касается второго балетного аттракциона, то он тоже прошел весьма успешно. Алексей, самый молодой в ансамбле, еще будучи студентом балетной школы, выдержал темп, который не всегда выдерживают и взрослые мужчины. За год, когда я видел его последний раз, он сильно вырос в артистическом плане. Судьба мальчика только начинается. Данные к исполнению молодых мечтаний, кажется, есть. Как во время концерта переживали его отец и мать! Каким-то чудом немедленно отыскивали своего ребенка среди десятка одетых в одинаковые костюмы артистов. Я ждал номера с участием Дениса Родькина, который так мне понравился в прошлый раз, но здесь он был слишком манерным. Зато другой «классический» мальчик, Урусов, и девочка с испанским именем меня просто покорили.
В половине двенадцатого уехал из Москвы, из дома, а в час уже был на даче. Тишина, покой, моя комната, какое блаженство, утром начну читать верстку. За стеной ребята чуть ли не до трех резались в дурака.
26 сентября, суббота.К одиннадцати уже выправил все ошибки в верстке, их немало, но в целом все, кажется, получилось. Удастся ли теперь напечатать роман книжкой? Вместо повести Георгия Севрукова в журнале пойдет роман Лилии Проскуриной. Будет ли это на пользу журналу?
Первой изо всей компании, пока я еще читал, проснулась Маша и сразу по крестьянской привычке занялась огородом. Немедленно вовлекла в свою деятельность и меня. Посадили тюльпаны, чеснок на новую грядку. Потом до обеда я занимался уборкой хозяйственных завалов в сарае и перед зимой покосил всю траву на участке. К обеду проснулся Володя и, пообедав, принялся вешать второй сливной желоб на фасаде. Я тем временем занялся чтением.
Как все же не хочется читать то, что я читаю, какие приходится делать усилия, как разжигать себя, чтобы окончательно не озлобиться. Почему, в общем-то, так все скучно? Иногда я думаю, что попал в тот возраст, когда художественная литература вообще перестает действовать на человека. Иногда - что просто завидую энергии и времени у молодых. Я должен сказать, что старый писатель, как правило, все же плохо относится к молодой прозе: и не так, как писали мы, и не про то, и сразу начинает брюзжать что-нибудь о традициях. Вот так же я взялся за толстую книгу Андрея Геласимова «Степные боги».
В первую очередь смутила, конечно, реклама. Я всегда стараюсь обходить то, что усиленно рекламируют. А здесь прямо на обложке: «Глубина Толстого, психологизм Достоевского, патриотизм Шолохова» - на все вкусы. Я уж не говорю о сериальном названии «Лауреаты литературных премий» и «крике» на переплете: «Новый роман, который вы держите в руках, - возрождение великой русской литературы в России». Вот такую услугу оказывает издательство «Эксмо» своим авторам. С подобной рекламой я бы никогда книжки не купил. Но здесь я радуюсь, что после прочтения роман останется уже в моей библиотеке, радуюсь, что на ближайшем семинаре о книге расскажу ребятам. В общем, когда принялся читать, то оторваться уже не смог. Действительно ново, ясно, почти традиционно и увлекательно. А увлекательно, когда есть в первую очередь характеры, а не поддерживающие конструкции сюжета.
По всем современным параметрам Андрей Геласимов вплотную, казалось бы, идет за модой и современным романным сложением. Русский мальчик и некий потомок чуть ли не японского самурая. Разве это не некая желанная перекличка с возможным западным читателем? А так как дело происходит сразу после войны, то можно поглумиться и над голодом и порядками в стране, и поёрничать над «товарищем Сталиным», и над порядком в лагерях для военнопленных. А потом такой надоевший прием, действительно найденный Толстым, все описывать глазами маленького деревенского подростка. Но это, оказывается, не имеет значения, когда рождено и собственным сердцем, и точным знанием. Геласимов как настоящий писатель не только, так сказать, вскрывает свои истоки, но, как мне кажется, и пишет свое литературоведение.
Это на первой странице: Автор выражает глубокую признательность: Костромитину Ивану Александровичу за его устные воспоминания, с которых началась работа над этим романом. Павлу Быстрову за его познания и глубочайший интерес к истории Второй мировой войны. Своей маме Геласимовой Ларисе Ивановне за ее удивительные устные рассказы. Своему деду Геласимову Антону Афанасьевичу за смешную частушку, за переход через Хинган в августе 1945-го, за то, что выжил и победил, и за то, что много рассказывал внуку.
Собственно, полагаю, здесь очень многое из источников, кроме, конечно, таланта, действительно неординарного. Чтобы уже окончательно закончить с этим романом, вернее, двумя повестями, выписываю и фразу из аннотации: «Пронзительная история дружбы забайкальского мальчишки, современника Великой Отечественной войны, и пленного врача Хиротаро неожиданно превращается в историю отношений поколений, культур, ценностей».
Дача - это единственное место, где я после бани высыпаюсь. Ехать в Москву решил завтра утром.
27 сентября, воскресенье.В шесть встал, попил чаю и в восемь выехал. Домчался за два часа, в десять я был уже дома за компьютером. По дороге подвозил довольно пожилого, уже вовсю поседевшего мужика, он назвал меня «батяней». В отместку решил «заняться бессмертием», записать два эпизода, которые раньше умостились у меня в памяти, но то ли вчера, то ли позавчера, когда суждения возникли, в дневник не попали. Но и то и другое казалось мне достаточно важным.
Во-первых, все время по радио говорили об огромном сокращении на ВАЗе, но тут же было высказано и недоумение: дескать, как же так, если весь мир в связи с кризисом переходит на автомобили такого же типа, как ненавистные нашим средствам массовой информации и нуворишам «Жигули»? Я, например, всю жизнь езжу на машине этой марки.
Во-вторых, дня два или три назад я видел по «Дискавери» замечательную передачу о Рауле Валленберге, и тут же, или в другой передаче, было рассказано о сопротивлении датских властей немецким требованиям о выдаче евреев, о желтой звезде, о солидарности народа с еврейским населением. Естественно, стала виднее личность Валленберга и его очень богатых родичей, которые сотрудничали с немецкой промышленностью. Существовали, оказывается, даже некоторые сношения с Эйхманом. Но рухнул миф о том, что когда в Дании немцы все же ввели звезду, то вроде бы сам король наколол себе на грудь желтый шестиугольник. Как раз этот эпизод так поразил меня в фильме Рязанова об Андерсене. В Дании евреи никогда желтую звезду не носили.
Начал читать очередную конкурсную книжку - это повести и рассказы Александра Файна «Мальчики с Колымы». На сей раз это не всесильное «Эксмо», а довольно скромный сейчас «Советский писатель». Из предисловия Арсения Ларионова становится ясно, что А. Файн не профессиональный писатель, и эта книжка - его дебют в 70 лет, рассказы из стола. Это, судя по всему, очевидец, может быть, и участник событий. Ларионов пишет: «Алексадр Маркович долго служил науке, в разных ее ипостасях. А с наступлением новых времен в Отечестве оставил ее ради внедрения в бизнес. И весьма преуспел за последние двадцать лет на этом поприще». Из этого можно сделать вывод, что книга, скорее всего, издана за счет писателя.
Не знаю, насколько это высокая литература, но читаются рассказы и повести с жадностью, как и любая для русского человека литература о лагерях, тюрьмах и ссылках. Опыт и сидеть, и страдать за близких у нас большой. В основном это именно истории, переплетение обстоятельств и судеб с типовыми русскими характерами. Все это рисует не художественную, а в первую очередь документальную картину нашего недавнего прошлого. Неиссякаемый источник сюжетов. Из особых свойств - здесь есть довольно подробные, а местами и не очень известные примеры «блатной музыки».
Вечером вместе с С. П. пошли на спектакль в театр Ермоловой «Перед заходом солнца» Герхарда Гауптмана. Любопытно, что пьеса приобрела совершенно новое, почти современное звучание. Раньше это была пьеса о гримасах капитализма, а вот теперь просто о наследстве и хищничестве поколения. Как замечательно Андреев играет Маттиаса Клаузена! До него на нашей сцене играли эту роль и Астангов, и Якут. Какой кудесник! Сам спектакль, в котором больше десятка действующих лиц, и каждый с заметной ролью, знаменателен тем, что в нем участвуют ученики Владимира Андреева многих лет. По программке я насчитал 17 человек. Представлена школа, и поэтому в семье старого Клаузена все дышат как бы единым дыханием. Это, конечно, повод написать большую статью об учениках и мастере вообще.
28 сентября, понедельник. Начну прямо с праздничного меню. Помню, был такой случай: Максим Лаврентьев как-то даже меня упрекнул: куда, дескать, Сергей Николаевич, из ваших последних дневников исчезла пища, еда? Да просто поводов, Максим, не было. Понятно, почему я в самом начале управления Ельцина приводил меню кремлевских приемов, а вот меню торжественного обеда, который дал белгородский губернатор по случаю 85-летия сенатора Н. И. Рыжкова от Белгородской области в районном центре Прохоровка:
Овощи натуральные свежие
Сало с чесноком и горчицей
Конвертики из баклажанов с сыром, зеленью и цветной капустой
Рулеты из сельди с зеленым луком и грибочками из картофеля
Студень из гусиных потрошков с хреном
Ассорти рыбное с маслинами и имбирем
Ассорти мясное с аджикой
Форель озерная, фаршированная морской форелью с грибами
Ушица по-царски
Судак морской
Филе индейки в беконе
Пирожки сдобные в ассортименте.
Об остальном и не говорю, все остальное было тоже по-русски: морс, водка, особенно хорош был самогон.
Еще месяц назад меня спросили, полечу ли я в Белгород на день рождения Николая Ивановича Рыжкова, и я твердо сказал, что полечу. Много я в этой жизни пропускал, но только не здесь. Здесь легенда, один из наших сокровенных мифов.
Николай Иванович не был бы Рыжковым, если бы и организовано все не было бы с такой невероятной точностью.